Журналисты несут ответственность за то, чтобы этично освещать случаи домашнего насилия, привнося в истории точность и необходимый контекст. Они также могут сыграть важную роль, правильно расставив фокусы в своих сюжетах на пострадавших от насилия и их семьях, что, в свою очередь, может помочь тем, кто подвергается риску, обратиться за помощью.
Такими были важнейшие тезисы из онлайн-дискуссии, организованной Ethical Journalism Network и приуроченной к Международному дню борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин, который отмечается ежегодно 25 ноября.
EJN выпустил новое руководство из 6 пунктов по этичному освещению домашнего насилия в форме инфографики. Оно состоит из понятных и практических предложений, сформулированных с учетом этических соображений, которые призваны продвигать ответственное отношение к освещению проблемы насилия в семье.
Во время пандемии Covid-19 участились случаи домашнего насилия и, соответственно, упоминание этой проблемы в средствах массовой информации. Однако, далеко не всегда она упоминалась в правильном контексте. Насилие в семье остается, в первую очередь, преступлением и вопросом контроля, а не проблемой пандемии, что уже подчеркивалось в статье, написанной для EJN Джейни Старлинг, одной из участниц онлайн-дискуссий.
В ходе данного обсуждения, Оисика Чакрабарти, исполняющая обязанности начальницы отдела коммуникаций в «ООН-женщины», указала на то, что с введением «локдауна» увеличились случаи домашнего насилия против женщин, создав «теневую пандемию» наравне с медицинской.
Шейста Азиз, руководительница отдела средств массовой информации и коммуникаций в Solace Women's Aid, отметила, что для женщин, подвергающихся насилию, «локдаун» так и не закончился, потому что их дома были и остаются местами, наименее для них безопасными.
Журналисты редко обладают достаточным понимаем сути домашнего насилия и не всегда замечают, что оно является частью определенной модели поведения и может включать в себя эмоциональный, экономический, сексуальный и физический абьюз. Оисика Чакрабарти сообщила, что, по подсчетам «ООН-женщины», 1 из 3 женщин в мире хоть раз испытала физическое или сексуальное насилие со стороны своего партнера или сексуальное насилие со стороны постороннего человека, а 137 женщин погибают от рук членов семьи ежедневно.
Учитывая эти цифры, становится ясно, что насилие в семье или насилие со стороны партнера, не является редким явлением, и журналисты не должны относиться к нему как к таковому.
По словам Джейни Старлинг, при освещении подобных случаев, необходимо быть точным, придерживаться фактов, а не спекулировать. Журналистам необходимо избегать использование таких слов, как “ужас”, “трагедия” и “резня”, а также слов, которые подразумевают вину жертвы или оправдывают поведение преступника.
Джейни Старлинг подчеркнула важность того, что журналистам нужно привлекалать преступника к ответственности и называть вещи своими именами. Они также должны добавлять в свои репортажи ресурсы для людей, которые распознают схожие модели поведения в своем окружении и нуждаются в рекомендациях и советах. Старлинг является руководительницей Level Up, создавших инструкции для журналистов, которые освещают случаи домашнего насилия со смертельным исходом и чья работа очень помогла EJN в разработке инфографики.
Участники дискуссии согласились с тем, что при освещении случаев домашнего насилия жертвам и их семьям уделяется недостаточно внимания. Вместо этого фокус смещается на мнение и поведение преступников. Они также сошлись на том, что журналисты должны быть лучше обучены работать с материалом, ориентируясь на жертв и соблюдая все этические рекомендации, а также осознавая вопиющие последствия кликбейт-заголовков и тот факт, что статьи становятся “живым памятником” тем, кто погиб от домашнего насилия, не говоря уже о болезненном напоминании о случившемся жертвам и их семьям.
Участник дискуссии Дэвид Чаллен провел успешную кампанию по освобождению из тюрьмы его матери, Салли Чаллен, добившись признания судом долгие годы принудительного контроля и унижений, из-за которых она страдала и которые повлекли за собой убийство её мужа. Он описал то, как некоторые СМИ писали о его деле и указал на то, что это причиняло беспокойство и травму его семье. В особенности это касалось неуместных и скандальных заголовков, которые использовали некоторые средства массовой информации. Он сказал, что часто боялся, что новостные отделы или редакторы исказят или изменят историю после его интервью и призвал тех, кто освещает подобные истории, проявлять эмпатию и сочувствие к пострадавшим, так как все, что выложено в интернет, остается там навсегда.
Дэвид Чаллен выступил за сотрудничество между журналистами и теми, кто пережил насилие, при создании материалов о подобных случаях. Он сказал, что в разговоре с жертвой, необходимо, чтобы журналист изначально знал контекст, избегал предубеждений и был готов выслушать историю пострадавшего, принимая во внимание пережитую им травму. Более того, он посоветовал быть деликатным во время интервью, а перед публикацией дать интервьюируемому полное представление о том, как будет выглядеть итоговый вариант.
Шейста Азиз указала на то, что когда убивают темнокожих женщин или мусульманок, их смерть нормализуется и объясняется проблемой культуры, не говоря уже о том, что они, ко всему прочему, сталкиваются с мизогинией и расизмом, так как СМИ фокусируются на их “непохожести”. Журналист, по её словам, должен рассказывать историю о домашнем насилии, соблюдая фактологическую точность и с интерсекциональной позиции. Она напомнила, что те, кто подвержен риску бытового насилия, может быть не способен рассказать об этом из-за страха, что им не поверят, основываясь только на том, как об этом пишут журналисты.
Журналисты должны придерживаться определенных правил и инструкций при освещении домашнего насилия. Однако, прежде всего, они должны понимать, что бытовое насилие является результатом принудительного контроля и дисбаланса силы. Джейни Старлинг утверждает, что кодекс поведения для журналистов, созданный IPSO (Independent Press Standards Organization), должен признать тот факт, что домашнее насилие со смертельным исходом — это также проблема здравоохранения.
Участники дискуссии призвали к созданию специального кодекса поведения для журналистов, который сможет привлечь к ответственности СМИ за то, как именно они осветили домашнее насилие. Однако, они также заметили, что необходимо создать больше ресурсов для пострадавших, чтобы они лучше понимали, что им стоит ожидать от общения с журналистами.
Освещение бытового насилия существует в условиях, при которых голоса женщин уже маргинализированы, утверждает Оисика Чакрабарти, ссылаясь на данные Global Media Monitoring Project, которые показывают, насколько мал процент женщин — источников, экспертов, героинь и авторок в мире новостных медиа. Репортажи о домашнем насилии нельзя рассматривать отдельно от систем, которые усиливают гендерное неравенство в журналистике и обществе, в целом.
Джейни Старлинг подчеркнула тот факт, что журналисты имеют возможность влиять на общественный дискурс и привлекать внимание к проблеме домашнего насилия, помещая её в необходимый социальный контекст. По ее словам, самое главное — то, как журналисты используют эту возможность. Если журналист правильно и этично освещает случай бытового насилия, он может предотвратить возможные летальные исходы и помочь тем, кто страдает от насилия в данный момент.
У разных стран свои ресурсы для помощи тем, кто столкнулся с домашнем насилием.
В России можно обратиться в центр “Насилию.нет” (с 25.12.2020г. организация включена Минюстом РФ в реестр НКО выполняющих функции иностранного агента)
Горячая линия кризисного центра помощи женщинам и детям — 8 (499) 977 1705.
Круглосуточный телефон доверия для пострадавших от насилия центра «Анна» (с 26.12.2016г. организация включена Минюстом РФ в реестр НКО выполняющих функции иностранного агента) — 8 (800) 7000-600
