Решение по жалобе на ток-шоу "Прямой эфир" с Михаилом Зеленским опубликовано на сайте Коллегии
На 81-м заседании Общественной коллегии по жалобам на прессу ad hoc коллегия в составе председателя Палаты медиа-аудитории Юрия Казакова (председательствующий), членов Палаты медиа-сообщества Алксандра Копейки и Алексея Симонова, членов Палаты медиа-аудитории Сергея Есина, Григория Томчина, Евгения Гонтмахера рассмотрела жалобу НО НП «Центр Управления Деятельностью по Распространению Дианетики и Саентологии» на программу «Прямой эфир» (ГТК «Телеканал «Россия») в связи с выходом в эфир выпуска о саентологии (23.06.2011 г.).
Подробнее о жалобе
Коллегия приняла следующее решение:
(извлечение из полного текста)
1. Коллегия отдаёт себе отчет в том, что, принимая к рассмотрению жалобу НО НП «ЦУДРДиС», она рискует оказаться втянутой в пространство жёсткого противостояния, связанного с сущностью саентологии, с вопросами о том, является ли саентология религией и может ли считаться церковью, а равно и с вопросом об отношении к саентологии, но также и к самой Коллегии, не уклонившейся от конкретного информационного спора.
1.1. Предупреждая любые попытки истолковать рассмотрение данной жалобы как проявление определенной позиции в указанном противостоянии, Коллегия подчеркивает, что ни само саентологическое учение, ни отношение к нему не составляли предмета внимания и интереса членов ad hoc коллегии, принимавших участие в выработке настоящего решения.
1.2. Коллегия разъясняет, что рассмотрение жалобы юридического лица, НО НП «ЦУДРДиС», на конкретный выпуск известной телевизионной программы соответствует п.4.1 Устава Общественной коллегии по жалобам на прессу, согласно которому к компетенции Коллегии относится рассмотрение информационных споров «нравственно-этического характера, возникающих в сфере массовой информации, в том числе, дел о нарушениях принципов и норм профессиональной журналистской этики», а также рассмотрение информационных споров, «затрагивающих права человека в сфере массовой информации».
2. Коллегия заявляет, что принимает к сведению положения и выводы, содержащиеся в документе «Мнение эксперта» (эксперт Коллегии – д.филос.н. проф. С.К. Шайхитдинова), но при этом определенно не разделяет предложенного автором «мнения» подхода к специфике программы (ток-шоу) как к фактору самостоятельному и достаточному для отрицательного ответа на вопрос:
«присутствует ли в представленном материале нарушение норм профессиональной этики и правил поведения журналиста»?
Соглашаясь с экспертом в том, что «ток-шоу представляет собой динамичный эмоциональный разговор (полемику) участников, выстроенный по определенному драматургическому сценарию (с постепенным нарастанием и кульминацией», Коллегия, однако, не поддерживает основные позиции (суждения и выводы) эксперта. Говоря предметно:
- Коллегия не считает, что особенности ток-шоу, выделяемые экспертом как ключевые, исключают «возможность применения к данной программе критериев качества информации, используемых по отношению к форматам журналистики», и
- Коллегия не соглашается ни с утверждением о том, что «ведущий ток-шоу Михаил Зеленский, хотя его образ и манера поведения соответствует массовому стереотипу представлений о журналистах, таковым не является», ни с основным аргументом приведенным в обоснование этой позиции. (Основной задачей ведущего является «обеспечение соответствия хода передачи сценарной концепции».)
2.1. Обосновывая своё несогласие с позицией эксперта, Коллегия обращается к позициям системного подхода, выработанного ею (в процессе подготовки решения № 83 «О жалобе Совета Прессы Республики Молдова на программу «Пусть говорят» и её ведущего Андрея Малахова в связи с выходом в эфир выпуска «Проси прощения!» от 24.09.2012 г.») по отношению именно к телевизионным передачам в жанре ток-шоу. «Представляя собой телевизионный продукт-композит, эта программа, при всей её специфичности, имеет основание быть отнесенной к журналистским, поскольку, во-первых, ориентирована на обсуждение и оценку событий и ситуаций из современной жизни. Во-вторых, активно использует средства из арсенала журналистики, избегая художественного вымысла. И, в-третьих, воспринимается образцом именно телевизионной журналистики основной частью зрителей, обсуждающих и комментирующих в интернете её конкретные выпуски».
В том же решении (№ 83) Коллегия сделала и основной вывод о принадлежности именно к журналистской профессии ведущего ток-шоу: ««Любой человек, выступающий на телевидении в роли ведущего программы профессионально, т.е. подписывающий соответствующий контракт со СМИ, становится телевизионным журналистом».
3. Коллегия сожалеет, что представители программы «Прямой эфир», а равно и представители ГТК «Телеканал «Россия», проигнорировали адресованное им приглашение принять участие в подготовке информационного спора к рассмотрению и не были представлены на заседании.
Такая позиция адресата жалобы исключила возможность получить в ходе заседания ответы на конкретные вопросы, имевшиеся у Коллегии и нуждавшиеся в квалифицированном прояснении. Речь идет, в том числе, и о не полученном Коллегией ответе на вопрос о том, полагает ли руководство ГТК «Телеканал Россия» подпись Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании (ВГТРК) под текстом Хартии телерадиовещателей
(Хартия ТРВ, 1999 г.) сохраняющей силу, во-первых, и, во-вторых, распространяющейся на ГТК «Телеканал Россия» и на программу «Прямой эфир».
3.1. Коллегия напоминает, что базовый для журналистской профессии раздел «Достоверность информации» Хартии ТРВ, «добровольное и неукоснительное» следование положениям которой в своей профессиональной деятельности признавалась ключевым самообязательством вещателей, подписавших Хартию, состоит из следующих четырёх положениями:
«Проведение четких различий между сообщениями о фактах, комментариями и предположениями во избежание их отождествления.
Незамедлительное исправление допущенных в сообщениях ошибок и неточностей в такой форме, чтобы телезрители и радиослушатели имели полную возможность его заметить.
Во всех случаях критика и ответ на критику должны быть переданы во взаимосочетании и в одинаковой форме.
Публиковать информацию, полученную только из надежных источников. В случае возникновения сомнений в её достоверности делать необходимые оговорки».
4. Коллегия считает установленным (по записи выпуска) то обстоятельство, что ни один из участников «Прямого эфира» от 23 июня не представлял точку зрения субъекта (саентологии), на протяжении всего эфирного времени подвергавшегося критике. Т.е. что ни о какой попытке представить «критику и ответ на критику» «во взаимосочетании и в одинаковой форме» речь в данном случае просто не шла. Притом, что некоторые участники программы вступали в споры друг с другом, все они представляли «сторону критики», т.е. выступали оппонентами или даже противниками саентологии и саентологов.
4.1. Коллегия уточняет, что отсутствие представителей программы «Прямой эфир» и ГТК «Телеканал «Россия» на заседании не позволило получить ответа самого адресата жалобы на вопрос о том, с чем именно была связана указанная ситуация: с тем ли, что лица и организации, представляющие точку зрения саентологов, не получили приглашения в студию; с тем ли, что, находясь в студии, они не получили слова; с тем ли, что их точка зрения, просто не увидела эфира?
4.2. Коллегия разъясняет, что применение профессионального правила «дай слово критикуемой стороне» является признаком честной журналистики. Телевизионный продукт, создаваемый с помощью иного подхода, должен либо понятным для телезрителя образом отделяться от журналистского, соответственно маркируясь создателями («пропаганда», «агитация», т.н. «чёрный пиар»), либо признаваться нарушением профессиональной этики журналиста и медиаэтики.
4.3. Коллегия обращает внимание на сказанное проф. С.К. Шайхитдиновой о преломлении в тексте выпуска программы «Прямой эфир» от 23.06.2011 г. двух принципов, выделенных ею в качестве ключевых. Подход и взгляд эксперта: «Принцип правдивости по отношению к данному формату проявляет себя в документальности настроений, которые демонстрирует группа участников шоу по отношению к саентологической Церкви: негативный опыт контакта с данной организацией, ее неприятие среди определенного ряда российских граждан действительно существует и они в праве об этом заявить. Принцип объективности, который, казалось бы, нарушается очевидной тенденциозностью подачи материала в рамках отдельной передачи, выдерживается в масштабах более широких границ публичного пространства. Дело в том, что физические лица, интересы которых представлены в данном ток-шоу, в любом случае имеют несравнимо более ограниченные возможности репрезентации своих проблем и нужд, чем любая организация. Подобного рода передачи (…) частично восполняют отсутствие у граждан как индивидов корпоративного ресурса, который имеется у организаций, представляющих себя в публичном пространстве через тиражные издания, рекламные кампании, проповеди и другие институциональные формы выхода на массовую аудиторию».
Коллегия безоговорочно соглашается с экспертом в том, что указанный выпуск программы отражает как настроения конкретных участников передачи, так и «неприятие» саентологии и саентологического частью российских граждан. Предпочитая, однако, апеллировать к классической версии прочтения второго из названных экспертом принципов (действенностью «принципа справедливости» обеспечивается важнейшая для профессии беспристрастность журналиста), Коллегия обращает внимание на следующие обстоятельства, существенные для понимания особенностей рассматриваемого информационного спора.
Первое. Предположив, что физические лица, «интересы которых представлены в данном ток-шоу, в любом случае имеют несравнимо более ограниченные возможности репрезентации своих проблем и нужд, чем любая организация (…)», эксперт, надо полагать, имела в виду «лица» скорее гипотетические, чем реально предъявленные программой. Как показывает анализ текста выпуска под углом, заданным экспертом, большинство участников передачи, выражавших отношение к саентологии и саентологам, представляли мнение скорее организаций и ассоциаций, чем личную, отделённую от «корпоративного» субъекта точку зрения.
Второе. Коллегия исходит из того, что саентология и представляющие её в России организации (и, прежде всего, «Саентологическая церковь Москвы», и по сей день не получившая возможности пройти – с августа 1998 г., когда был подан соответствующий документ, - процедуру перерегистрации, связанную с введением в Российской Федерации закона «О свободе совести и религиозных объединениях») не находятся в состоянии равного или даже схожего с другими организациями и ассоциациями доступа к телевизионному эфиру.
Связывая это обстоятельство, в том числе, и с фактом не пройденной перерегистрации, Коллегия информирует всех, кто заинтересован в добросовестном рассмотрении ею данной жалобы, что в Постановлении по делу «Саентологическая церковь г. Москвы против России», принятом Первой секцией Европейского суда по правам человека (5 апреля 2007 г.), содержится следующий вывод (п.96): «причины, приведенные национальными властями в обоснование отказа в перерегистрации заявителя, не были основаны на законе».
В разделе «Оценка суда» (параграф «Общие принципы») указанного Постановления Европейский суд, рассматривая свободу мысли, совести и религии одной из основ демократического общества, напоминает: «в своем религиозном измерении эта свобода является одним из тех жизненно важных элементов, которые определяют личность верующих и их мировоззрения, но она также является ценным достоянием атеистов, агностиков, скептиков и безразличных. От нее зависит тот плюрализм, присущий демократическому обществу, который был завоеван дорогой ценой на протяжении столетий» (п. 71).
Напрямую за этой констатацией идет вывод Суда (п. 72), на который Коллегия обращает внимание всех тех, в том числе, кому пришлось или придется иметь дело с вопросом о легитимности объединений, представляющих религиозные убеждения: «Хотя религиозная свобода является в первую очередь вопросом личной совести, она также подразумевает, среди прочего, свободу “выражать [свои] религиозные чувства” лично или сообща с другими, публично либо в кругу соверующих. Поскольку религиозные общины традиционно существуют в форме организованных структур, статью 9 следует толковать в свете статьи 11 Конвенции, которая защищает жизнь объединений от неоправданного вмешательства со стороны государства. С этой точки зрения право верующих на свободу религии, которое подразумевает право на проявление религиозных убеждений совместно с другими, включает в себя и ожидание того, что верующие смогут свободно объединяться без произвольного вмешательства со стороны государства. На самом деле, автономное существование религиозных общин является неотъемлемой частью плюрализма в демократическом обществе, а посему этот вопрос составляет сердцевину той защиты, которая предусмотрена статьей 9. Выявленная прецедентной практикой Суда обязанность государств по соблюдению нейтралитета и беспристрастности [по отношению к различным вероисповеданиям и их объединениям] несовместима с осуществлением государствами каких-либо полномочий по оценке легитимности религиозных убеждений».
Третье. Не распространяя на производителя телевизионного продукта, да еще и заведомо дискуссионного по характеру, требования соблюдать «нейтральность», Коллегия полагает, тем не менее, что адресат жалобы совершил серьезную профессиональную ошибку, уклонившись от представления в эфире «другой точки зрения» на поставленный самой программой и ключевой для её участников вопрос об угрозе саентологии для России и её граждан.
При таком подходе принцип правдивости, о котором говорила эксперт, лишился опоры на представление позиции, хотя бы отчасти компенсирующей заведомо обличительный уклон программы. И в итоге оказался по факту вытесненным с дискуссионной площадки «массой» носителей подхода безальтернативного и при этом именно диффамационного.
Принцип справедливости, призванный обеспечить должную, ожидаемую беспристрастность как основу для обсуждения проблемы, представляющей несомненный общественный интерес (в данном случае - проблемы религиозной свободы и её возможных ограничений), оказался не потеснён, но замещен той самой «тенденциозностью подачи материала в рамках отдельной передачи» (оценка эксперта), которая позволяет говорить о небрежном обращении с категорией «общественный интерес» и о пропагандистском характере как выпуска в целом, так и вклада ее ведущего.
