Коллегия сочла ошибкой необнаружение или исключение признака конфликта интересов автором "Новой газеты"
Общественная коллегия по жалобам на прессу приняла решение по жалобе Музея русской иконы на статью Елены Масюк "Доктор искусствоведения Ирина Бусева-Давыдова: "Разве по нашему законодательству возможно дарить краденные вещи? Тем более те, которые у дарителя отобрала полиция!" в "Новой газете".
В решении Коллегия с сожалением констатирует, что журналист совершила досадную профессиональную ошибку: либо действительно не обнаружив за своим авторством в рассматриваемом тексте признака "конфликта интересов", либо предположив, что "конфликт" этот исключается по самому факту ее устойчивой профессиональной репутации.
На заседании, в котором участвовали Юрий Казаков (председательствующий), члены Палаты медиа-аудитории Михаил Бергер и Александр Копейка, члены Палаты медиа-сообщества Сергей Ениколопов, Вадим Зиятдинов и Григорий Томчин, так и не был получен ответ от представителя редакции, был ли редактор "Новой газеты" в курсе конфликтных отношений автора и героя, не находящихся в поле профессиональной деятельности журналиста, но способных повлиять на характер публикации.
Коллегия также обратила внимание на то, что читатель газеты, извещенный журналистом о суде, проигранном руководством Музея русской иконы, не получил возможности ознакомиться в данном, конкретном материале с его содержательной стороной, однако получил установочное (по отсутствию точки зрения "другой стороны") и сдвоенное (по совпадению подходов интервьюируемого и интервьюера) представление о деле.
Резолютивная часть решения:
1. Общественная коллегия по достоинству оценивает тот факт, что рассмотрению настоящего информационного спора предшествовало подписание обеими сторонами Соглашения о признании профессионально-этической юрисдикции Коллегии, а равно и то, что сам информационный спор был рассмотрен с участием представителей обеих сторон.
2. Коллегия подчёркивает, что ею не обсуждались (в том числе, в закрытой части заседания) и не передавались для размещения на сайте Коллегии документы и материалы, предложенные заявителем в подкрепление тезиса о «бытовой», находящейся за рамками собственно профессиональной деятельности и интересов автора первопричине появления публикации «Доктор искусствоведения Ирина БУСЕВА-ДАВЫДОВА; “Разве по нашему законодательству возможно…”».
При этом Коллегия специально уточняет, что она не имела возможности целиком и полностью освободить процедуру рассмотрения информационного спора от обращения заявителя к «конфликтно бытовой» предыстории появления публикации за подписью Е. Масюк.
3. Коллегия обращает внимания на то, что ею не обсуждалось – за невозможностью предварительного ознакомления с данным документом как самой Коллегии, так и стороны-заявителя, – переданное М.А. Бусевой ad hoc коллегии непосредственно в ходе заседания большое письмо (заявление) И.Л. Бусевой-Давыдовой: содержащее, как можно предположить, информацию достаточно значимую, существенную для правильного понимания существа спора между конкретным и уважаемым экспертом и руководством ЧУК «Музей русской иконы», для возможно более полной и точной оценки фактов и аргументов, выдвигаемых обеими сторонами профессионального (но не только) спора, представляющего безусловный общественный интерес.
Не вводя этот документ никаким образом или способом в настоящее решение, вынося его за рамки уже рассмотренного информационного спора, Коллегия полагает полезным, вместе с тем, разместить это письмо на своём сайте в качестве подготовленного к заседанию: предварительно сняв содержащиеся в тексте письма отсылки к другим документам.
4. Коллегия обращает внимание на то, что т.н. «письма поддержки Музея» за конкретными подписями были получены ею от двух сторон информационного спора. Тот факт, что одни и те же письма были предоставлены ей не только заявителем, но также и редакцией «Новой газеты», свидетельствует о добросовестности и ответственности адресата жалобы.
5. Коллегия не считает возможным ни рассматривать по существу искусствоведческий (но не только) спор, заложенный в основание интервью И.Л, Бусевой-Давыдовой, ни давать развёрнутую профессиональную оценку материалу Е. Масюк.
Вместе с тем, Коллегия полагает необходимым отреагировать на ряд вопросов, поставленных перед ней заявителем, - в силу того, в том числе, что ответы на эти вопросы могут оказаться полезными для значительного числа практикующих журналистов, и не только российских.
6. Не вдаваясь в «бытовую» версию конфликта между журналистом и директором музея, Коллегия не может обойти стороной сам этот вопрос уже потому, что названная версия была предложена заявителем в качестве основной и, по сути, обязательной к учёту как самой Коллегией, так и всеми, кто проявляет к данному конфликту профессиональный или же общеобщественный интерес. При этом попытка представителя редакции вывести эту версию за поле зрения Коллегии без приведения аргументов, объявить её, что называется, по определению не имеющей оснований или даже мешающей обсуждению текста по существу, не может быть признана убедительной, допустимой и оправданной по той причине, что ситуация, когда журналист готовит к публикации заведомо негативный материал о том, с кем состоит в конфликте (любого рода и характера), обнаруживается ситуацией «конфликта интересов».
6.1. Согласно разделяемому Коллегией подходу, даже и тени подозрения в существовании «конфликта интересов» должно быть достаточно, чтобы журналист, дорожащий своим добрым именем, либо воздержался в этом случае от подготовки публикации (даже и очень важной для себя и значимой для аудитории), либо, поставив аудиторию в известность о таком конфликте как обнаруживаемой и учитываемой им реальности, сделал всё возможное для того, чтобы снять основания для любых предположений о недостаточной чистоте своего подхода, о возможной предвзятости своей позиции; тем более - о тенденциозности представляемого им средства массовой информации.
6.1.1. Коллегия напоминает, что ничего более простого, более репутационно сберегающего для журналиста, но и более эффективно защищающего «право знать» гражданина, чем добросовестное изложение журналистом и СМИ своей аудитории различных точек зрения на заведомо сложный, конфликтный предмет обсуждения, представляющий общественный интерес, профессиональная журналистика не знает.
6.2. С глубоким уважением относясь к журналисту Елене Масюк, Коллегия находит не доказанным, но и не опровергнутым предположение заявителя об «умысле» автора публикации.
6.2.1. Коллегия с сожалением констатирует, что журналист Е. Масюк совершила досадную профессиональную ошибку: либо действительно не обнаружив за своим авторством в рассматриваемом Коллегией тексте признака «конфликта интересов», либо предположив, что «конфликт» этот исключается по самому факту её устойчивой профессиональной репутации.
7. Так и не получив ответа на не единожды заданный по ходу заседания вопрос о том, была ли редакция газеты предварительно поставлена автором текста, Е. Масюк, в известность о том, что между ним и основным героем публикации существуют конфликтные отношения (не находящиеся в поле профессиональной деятельности журналиста, но способные повлиять на восприятие поведения журналиста аудиторией СМИ), Коллегия не имеет возможности оценить степень риска, перенесённого на себя и на читателей «Новой газеты» редакцией и главным редактором.
7.1. Не имея возможности в ситуации, обнаруженной недостаточно прозрачной (редакция то ли знала, то ли не знала о конфликтом дачном «соседстве» Е. Масюк, принимая решение об опубликовании трёхполосного и при этом заведомо не нейтрального, - с выраженной негативной интенцией текста интервью, подготовленного обозревателем газеты), обсуждать вопросы о критериях и границах доверия редакции к своему журналисту, Коллегия полагает полезным уточнить, что само такое доверие (именно безоговорочное, не подверженное конъюнктурным колебаниям) нередко выступает важным фактором результативного, достижительного начала: предопределяющего успех журналистского поиска и перекрывающего репутационные риски как конкретного журналиста, так и редакции СМИ.
7.2. Рассматривая доверие редакции к своему журналисту как показатель внутреннего благополучия, профессиональной устойчивости редакции СМИ, как фактор её жизнеспособности и способности защищать общественный интерес, Коллегия напоминает, однако, что этика внутрикорпоративных отношений предполагает (когда и если речь идёт об издании качественном) применение повышенных профессионально-этических требований редакции и редактора к журналисту, выступающему «лицом» редакции СМИ. А потому и ассоциирующемуся у граждан с профессиональной, а не только гражданской репутацией издания.
8. В том, что касается выбора в качестве интервьюируемого лица доктора искусствоведения И.Л. Бусевой-Давыдовой, Коллегия с уважением относится к сказанному о том, что «каких-либо оснований не доверять профессиональному мнению высококлассного специалиста с мировым именем и безупречной репутацией, ни у журналиста, ни у редакции «Новой газеты» не имелось и не имеется», и «все сведения, сообщенные И. Бусевой-Давыдовой в ходе интервью, соответствуют действительности».
8.1. Коллегия вынуждена напомнить, вместе с тем, что читатель газеты, извещённый журналистом о суде, проигранном руководством ЧУК «Музей русской иконы», не получил возможности ознакомиться в данном, конкретном материале с содержательной стороной «спора музееведов». Но при этом получил установочное (по отсутствию точки зрения «другой стороны») и сдвоенное (по совпадению подходов интервьюируемого и интервьюера) представление о том, как именно ему стоит воспринимать «дарителей краденых вещей».
9. Коллегия не готова признать второстепенной по смыслу историю фактического лишения редакцией заявителя «права на ответ» на публикацию, безусловно, задевшую интересы, репутацию, доброе имя как руководство ЧУК «Музей русской иконы», так и самого музея.
9.1. Не выходя за пределы своей компетенции и не пытаясь найти «более правого» в обнаруженном противостоянии подходов и позиций (и, в том числе, в оценке характера комментариев Н.В. Задорожного на сайте «Новой газеты»), Коллегия полагает полезным обратить внимание на вопрос, заданный по ходу рассмотрения жалобы одним из её членов: полагает ли представитель редакции, что возможно применение санкций, отменяющих право на ответ? Напоминая о том, что редакцию не устроил характер комментариев Н.В. Задорожного на сайте «Новой газеты», во-первых, и что, во-вторых, текст, предполагавшейся «ответом», был поначалу (что важно – до отказа от него редакции) размещён на правах рекламы в газете «Московский комсомолец», а затем «переодет» в как бы журналистский текст ещё в одном достаточно популярном издании, Коллегия обращает внимание на следующие обстоятельства.
9.2. Коллегия полагает полезным, пользуясь случаем, сделать следующее системное, существенное по характеру уточнение. Представление о реализации «права на ответ» в профессиональной этике существенно отличается от представления, существующего в медиаправе вообще - и в российском медиаправе, в частности. Правилом «хорошего тона» для значительной части мировой журналистики в том, что касается профессионально-этического подхода, является незамедлительное исправление редакцией ошибки, допущенной СМИ; что важно – инициативно, по доброй воле самой редакции. Сказанное означает: редакция «Новой газеты» сразу по ознакомлению с письмом заявителя могла бы, сочти она аргументы стороны, задетой публикацией, весомыми, а её требования - справедливыми, именно инициативно, без проволочек и предварительных условий предоставить директору ЧУК «Музей русской иконы» возможность получить сатисфакцию: в подходящей форме - и в разумном объёме «ответного» текста.
9.2.1. Что касается подхода, корреспондирующегося с российским медиаправом, то свою позицию на этот счет Общественная коллегия в решении № 114 («О жалобе Ю.А. Штамова…» от 11 ноября 2014 г.) разъяснила следующим образом: «Общественная коллегия полагает, что редакция средства массовой информации не обязана отвечать на обращения представителей аудитории. Редакция вправе самостоятельно решать, с кем из представителей аудитории вступать в какие-либо творческие отношения. Именно на такое профессиональное поведение нацеливает редакции СМИ статья 42 действующего Закона Российской Федерации от 27.12.1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации».
(…) В то же время Закон Российской Федерации от 27.12.1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации», опираясь на устоявшиеся обычаи отечественных и зарубежных СМИ, допускает внесудебный порядок обращения заинтересованного лица в редакцию с требованием об опровержении, однако этот порядок является факультативным и не умаляет право опороченного лица обратиться в суд в защиту чести, достоинства и деловой репутации. Его следует признать предпочтительным в тех случаях, когда и гражданин, и редакция СМИ стремятся возможно скорее исправить допущенную ошибку. Если же редакция уверена в своей правоте или не считает себя виновной в допущенной ошибке (…), то автоматическая публикация опровержения редакцией была бы проявлением безответственного отношения к содержанию средства массовой информации. В подобных случаях только суд может обязать редакцию СМИ опубликовать опровержение».
Полный текст решения, видеозапись заседания и другие материалы споры опубликованы на странице жалобы.
