РЕШЕНИЕ
«О жалобе адвоката Макарова Игоря Владимировича на Первый канал и соведущего еженедельной передачи «Мужское/Женское» Гордона Александра Гарриевича в связи с выходом в эфир выпуска «В добрые руки». (Дата публикации – 20.09.2018 г., адрес в интернете - https://www.1tv.ru/shows/muzhskoezhenskoe/vypuski/v-dobrye-ruki-muzhskoe-zhenskoe-vypusk-ot-20-09-2018 .)
г. Москва, 15 ноября 2018 г. № 187
На 187-м заседании Общественной коллегии по жалобам на прессу, состоявшемся 15 ноября 2018 г., ad hoc коллегия в составе Юрия Казакова (председательствующий, сопредседатель Общественной коллегии по жалобам на прессу), члена Палаты медиасообщества Ольги Кравцовой, членов Палаты медиааудитории Алексея Автономова, Дмитрия Орешкина, прот. Александра Макарова, Владимира Ряховского, Аниты Соболевой, Григория Томчина рассмотрела обращение адвоката Макарова Игоря Владимировича в связи с выходом в эфир Первого канала выпуска «В добрые руки» еженедельной передачи «Мужское/Женское». (Дата публикации – 20.09.2018 г., адрес в интернете - https://www.1tv.ru/shows/muzhskoezhenskoe/vypuski/v-dobrye-ruki-muzhskoe-zhenskoe-vypusk-ot-20-09-2018 .)
Вопросы процедуры. Заявитель Макаров Игорь Владимирович подписал Соглашение о признании профессионально-этической юрисдикции Общественной коллегии по жалобам на прессу, приняв на себя тем самым обязательство не использовать решение Общественной коллегии по данному информационному спору для его продолжения в судебном, ином правовом или административном порядке.
Адресаты жалобы, руководители Первого канала и телеведущий Гордон Александр Гарриевич на информационные письма Коллегии не ответили и возможность принять участие в обсуждении информационного спора не использовали.
Позиция заявителя при обращении в Коллегию была сформулирована следующим образом. «Мою подзащитную - Петрову Ольгу Александровну пригласили на передачу «Мужское/Женское», как сказала представитель канала: «для поддержки и помощи». Какая поддержка была оказана на передаче - можно видеть из материала. Каждый имеет право на свое мнение, но я считаю, что выражать свое мнение надо корректно. Недопустимо, при выражении своего мнения - оскорблять человека, тем более журналисту.
В передаче, начиная с 30 минуты, Гордон, обращаясь к Петровой, утверждал, что это именно ее адвокат придумал: какие ей дать показания и определил линию защиты, нелицеприятно отзываясь о нем. Но причина, по которой я направляю жалобу, не эти высказывания Гордона. Я не буду говорить: правда это или ложь, так как общение между доверителем и адвокатом является адвокатской тайной. Суть жалобы в том, что Гордон, обращаясь к Петровой, произнес: «Ваш адвокат - идиот», чем оскорбил меня (32-я минута записи). Услышав это оскорбление, я до настоящего времени не могу успокоиться. Я все пытаюсь понять, что позволило Гордону так высказаться… Гордон не просто оскорбил меня, он еще, унизил меня перед моим доверителем, унизил перед моими коллегами, с которыми я общаюсь, перед сотрудниками следственного комитета и полиции, которые принимали участие в данном деле. Ведь они знают, что именно адвокат Макаров является защитником Петровой. Считаю, что журналист так вести себя не должен».
Позиция адресатов жалобы, руководства Первого канала и соведущего передачи «Мужское/ Женское» Гордона Александра Гарриевича осталась Коллегии неизвестной.
Обстоятельства, установленные в ходе заседания Коллегии. Обращаясь к членам ad hoc коллегии, Игорь Владимирович Макаров, ссылаясь на мнение тех коллег, с которыми успел обсудить ситуацию, выразил предположение, что нанесённое ему соведущим программы оскорбление «подрывает авторитет всего адвокатского сообщества». Заявитель пояснил, что в записи выпуска не участвовал, что на вопрос о возможности такого участия, заданный позвонившей ему девушкой по имени Наташа, он ответил, что ему необходимо обсудить этот вопрос со своей доверительницей, потому, что такое решение он не может принимать один. И что на свой вопрос: с какой целью в программу приглашают его доверительницу, он получил ответ: «Мы хотим её поддержать»; имелось в виду – перед судом. По словам заявителя, он высказал сомнение по поводу искренности такого желания, после чего никаких других звонков из телекомпании ему не последовало. На вопрос: обсуждалось ли с ним доверительницей её приглашение в передачу, ответ был «в полной мере я не могу ответить на вопрос: что именно мы обсуждали, это адвокатская тайна. Да, я предупредил её о возможных рисках, сказал, что не всё так просто, как может показаться, что приглашение в передачу не означает, что там будет поддержка». Реплика заявителя: «На Первом эту же тему в своей передаче обсуждал Борисов. И там был абсолютно взвешенный подход. Почему здесь такое произошло, я не знаю».
Пояснив, что уголовное дело в суде к настоящему времени уже рассмотрено и приговор вынесен, заявитель уточнил, что адвокатом доверительницы он был только на этапе предварительного следствия, что все обязательства перед ней были выполнены, и что на суде, проходившем в Омске, её представлял уже другой, омский адвокат. По этой причине он не может сказать точно, какое наказание было назначено его доверительнице, как не может и сказать, был ли обжалован приговор.
Объясняя, почему он отнёс сказанное соведущим именно к себе, хотя имя адвоката в передаче не называлось, заявитель заметил, что на тот момент, до суда, он был единственным адвокатом доверительницы.
Ответ на вопрос - почему, если на момент выхода в эфир передачи он был единственным адвокатом доверительницы, он обратился к Коллегии только по поводу слов, которые отнёс лично к себе, а не по поводу поведения ведущего в целом: «Я не знал, что вы можете и эту сторону обсуждать. Конечно, такого поведения я не понимаю: ни как журналиста, ни как человека». «Ну, нельзя, высказывая мнение, не основывать его ни на чём. А Гордон высказывает мнения, не имея информации по делу, не зная его обстоятельств, не зная адвокатскую сторону. Как можно называть «идиотом» человека, не зная, в какой мере он владеет профессией, какими знаниями он обладает, как происходит защита? У адвоката одна задача – защищать человека всеми не запрещёнными законом способами. У меня другой задачи нет. Любой человека, каким бы он ни был, плохим или хорошим, нуждается в защите и должен её получить. И вот так просто взять и сказать о человеке, что он «идиот» и линия его «идиотская»?.. К сожалению, я не могу с вами обсуждать, какая это линия., на чём она основана». «Это, может быть, моё субъективное мнение, но тут ведущий как барин, если судить по русской классике, у него поведение барина».
Ссылаясь на адвокатскую тайну, заявитель отказался отвечать на уточняющие вопросы, касающиеся его соглашения с доверительницей. Заявитель отклонил предположение о том, что соведущий, говоря «И это адвокат вам шепчет тот бред, который вы сейчас несёте…» или «У вас адвокат – идиот», оценивал не линию защиты на этапе следствия, а поведение самой доверительницы именно и только в процессе записи ток-шоу, что он имел в виду линию защиты в медийном, а не в правовом пространстве. «Нет, я твёрдо уверен, что он говорил о линии защиты, которая была на следствии, а не в каком-то медийном пространстве. Я не являюсь защитником “по жизни”. У меня было соглашение на ведение следствия, я представлял её интересы именно на следствии. И я твёрдо уверен, что речь шла о том, какая линия защиты была выбрана именно на следствие. По мнению Гордона, это линия “идиотская”».
Ответ заявителя на вопрос - не являлись ли высказывания Александра Гордона причиной того, что с ним не было заключено соглашение на стадию суда: «Я не знаю причины, по которой это произошло. Мог бы сказать, что это из-за того, что меня перед заявительницей выставили «идиотом», но у меня нет такой информации, а высказывать предположений я не буду».
Ответ на вопрос - общался ли он с доверительницей после передачи: «Она мне позвонила, сказала, что передачу смотреть не надо. А после передачи она попала в больницу, лежала в Москве. После её возвращения в Питер мы не общались».
Ответ на вопрос – обращался ли он на канал, чтобы разрешить вопрос хотя бы в предварительном порядке: «Нет, не стал обращаться».
Члены ad hoc коллегии были ознакомлены с исследованием («Мнением эксперта») д.филос.н. проф. Светланы Каимовны Шайхитдиновой.
С учетом всего изложенного Коллегия приняла следующее решение.
РЕШЕНИЕ
1. Коллегия сожалеет о том, что руководство Первого канала и соведущий популярной телевизионной передачи Александр Гордон уклонились от ответа на информационное письмо Коллегии и от участия в рассмотрении информационного спора.
1.1. Коллегия находит, что реакция руководства телеканала на жалобу, связанную с качеством оспоренного выпуска программы «Мужское/Женское», даёт основания усомниться в приверженности её институционального адресата официально заявляемой миссии Первого канала: «дарить миллионам людей во всём мире первоклассный российский телепродукт».
1.2. Коллегия констатирует, что отсутствие телеведущего Александра Гордона при рассмотрении информационного спора не позволило получить достоверные ответы, как минимум, на три вопроса, значимых для установления обоснованности упрёков, предъявленных заявителем соведущему ток-шоу:
- Произнося слова, которые стали предметом обращения заявителя в Коллегию, давал ли соведущий выпуска программы «Мужское/Женское» оценку линии защиты на этапе следствия, характеризовал ли позицию, занятую по ходу передачи её участницей, доверительницей адвоката Макарова И.В., обвинённой в уголовном преступлении, - либо подразумевал и то, и другое?
- В какой мере телеведущий Александр Гордон знаком со спецификой адвокатской деятельности и готов ли он считаться с правилами поведения, предписанными адвокату?
- Относит ли соведущий ток-шоу «Мужское/Женское» Александр Гордон лично к себе (если да, то в какой мере; если нет, то почему именно) этические стандарты журналистской профессии, распространяющиеся, в частности, на телевизионного журналиста?
2. Коллегия напоминает, что Хартия телерадиовещателей, под которой стоит подпись ОАО «Общественное российское телевидение», правопреемником которого является Первый канал, открывается преамбулой, содержащей следующий вывод: «результат исполнения профессионального долга зависит не только от совершенства законодательной базы, регулирующей отношения телерадиовещателей, властных структур и общества, но и от норм журналистской этики, диктующих правила самоограничения и устанавливающих грань дозволенного в публичном распространении материалов, способных нанести вред нравственному, физическому и психическому здоровью людей».
3. Коллегия признаёт, что мнения участников заседания, изучивших в конкретном контексте «адресные» реплики соведущего, очевидно тяжело задевшие заявителя, разделились, и что некоторая часть членов ad hoc коллегии не сочла эти реплики оценками профессиональных качеств адвоката И.В. Макарова или же оценками линии защиты доверителя на следствии, отнеся сами эти реплики скорее к оценкам высказываний конкретной «героини» ток-шоу на телевизионной площадке.
Коллегия специально уточняет, однако, что большая часть членов ad hoc коллегии такой подход не приняла: согласившись с заявителем в том, что речь шла именно о позиции адвоката доверительницы, пускай и не названного соведущим Александром Гордоном по фамилии.
4. Коллегия не может судить, в какой мере участие в передаче сказалось на здоровье доверительницы адвоката И.В. Макарова, попавшей, по его словам, после передачи в больницу. («После – не значит вследствие».) Принимая эту информацию к сведению, Коллегия обращает внимание на то, что слова, сказанные Александром Гордоном в отношении адвоката конкретной «героини» передачи (и выведенные в эфир Первого канала в прайм-тайм), воспринимаются заявителем как оскорбление, унижение в глазах доверителей и коллег, как нанесение ему нравственной травмы.
5. Учитывая сказанное, Коллегия напоминает следующее положение Медиаэтического стандарта: «Уважение человеческого достоинства находит выражение в профессиональной корректности в отношении репутации граждан, становящихся объектами внимания, в отказе от использования клеветы, оскорбления и диффамации».
Уточняя то обстоятельство, что термин «профессиональная корректность» употребляется Медиаэтическим стандартом применительно именно к деятельности журналистов и редакторов СМИ, Коллегия полагает полезным напомнить, что вопрос об отнесении ведущего не игрового телевизионного ток-шоу к журналистам специально обсуждался ею, например, в решении №83 от 29 января 2013 г. «О жалобе Совета Прессы Республики Молдова на программу «Пусть говорят» (Первый канал) и её ведущего Андрея Малахова в связи с выходом в эфир выпуска «Проси прощения!» от 24.09.2012 г.».
5.1. Полагая сказанное в 2012-м году безоговорочно распространяемым на настоящий информационный спор, Коллегия напоминает, что в решении №83 ток-шоу было определено как «телевизионный продукт-композит». И что в отношении этого продукта был сделан следующий вывод: оспоренная программа «имеет основание быть отнесенной к журналистским, поскольку, во-первых, ориентирована на обсуждение и оценку событий и ситуаций из современной жизни. Во-вторых, активно использует средства из арсенала журналистики, избегая художественного вымысла. И, в-третьих, воспринимается образцом именно телевизионной журналистики основной частью зрителей, обсуждающих и комментирующих в интернете её конкретные выпуски (…)»
5.2. Определяя основной род занятий ведущего, выполняющего по ходу реализации сценария конкретного выпуска множество ролей («интервьюера, умеющего разговорить героя или свидетеля», «модератора, обеспечивающего нужное развитие сценарного действия и поддержание студии в нужном эмоциональном состоянии», «морального ригориста», чьи реплики, сентенции, оценочные суждения задают нужный настрой аудитории, и т.д.), Коллегия в решении №83 закрепила следующий вывод, отнеся его к системным: «Любой человек, выступающий на телевидении в роли ведущего программы профессионально, т.е. подписывающий соответствующий контракт со СМИ, становится телевизионным журналистом. Эта условно универсальная формула позволяет преодолеть известную неопределенность положения ведущего ток-шоу (любого формата), связанную с работой в пространстве информационно-развлекательного жанра.
Сказанное позволяет (…) распространить на ведущего программы (…) представления о профессиональных правах, свободах, но равно и об ответственности и об обязанностях, соответствующие принятым представлениям о профессиональной этике журналиста».
И далее: «Коллегия, обращаясь к одной из универсальных формул Резолюции 1003 (1993) «О журналистской этике» (ПАСЕ), напоминает, что «в журналистике цель не оправдывает средства». Что означает: средства, используемые журналистом для достижения даже и самых высоких (в его представлении) целей, не должны вступать в противоречие ни с моральным характером самой цели, ни с достаточно устоявшимися представлениями о профессионально приемлемом и этически недопустимом в журналистике».
6. Считая установленной принадлежность ведущего (соведущего) программы «Мужское/Женское» Александра Гордона к телевизионным журналистам, а его конкретные, «адресные» реплики, вызвавшие протест заявителя И.В. Макарова высказываниями журналиста, Коллегия считает необходимым обратить внимание на следующие обстоятельства.
- Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) уже рассматривал употребление слова «идиот» в публичной речи и признал его оценочным суждением, (Oberschlick (No. 2) case of July 1997), допустимость которого, однако, была в рассмотренном Судом случае оправдана конкретным контекстом: журналист использовал его в ответ на явно провокационные заявления политика, который желал добиться сильной реакции (the politician had “clearly ended to be provocative and consequently to arouse strong reactions”). Именно в силу этого использование слова «идиот» журналистом не было признано непропорциональным (The word “idiot” “[did] not seem disproportionate to the indignation knowingly aroused” (§34) by the politician in his speech).
- Практика ЕСПЧ предусматривает, что в случае, когда оспариваемые фразы включают оценочные суждения, «следующая задача состоит в том, чтобы удостовериться, имелась ли “достаточная фактическая база”, на которой они основывались». Отсутствие фактической основы оспариваемых утверждений может снижать степень защиты, предоставляемую оценочным суждениям
6.1. Оглядываясь на практику ЕСПЧ и относя реплики телеведущего А. Гордона, содержавшие слова «идиот» и «идиотский», к оценочным суждениям,
Коллегия, в то же время, не находит оснований отнести словоупотребление, задевшее заявителя, к категории «пропорциональных», во-первых, и свидетельствующих об основательности фактической базы, во-вторых.
7. Коллегия считает возможным установить ряд исходных позиций, позволяющих сформировать профессионально-этическую оценку ситуации, составляющей предмет информационного спора:
- телевизионный ведущий, на которого распространяются права, свободы, но также и обязанности и ответственность журналиста, походя, мазком выставил негативную, диффамационную оценку определенно условному для него, но при этом конкретному адвокату, члену Петербургской палаты адвокатов. Распорядившись виртуальной «мишенью», тележурналист Гордон определенно не думал о реальном, живом человеке и об уроне, наносимом имени, репутации, профессиональному и нравственному самочувствию адвоката И.В. Макарова. Подобное «субъектное» отношение к человеку несовместимо с уважением достоинства личности как базовой профессиональной нормой.
- Телеведущий Александр Гордон, давая уничижительную оценку «безымянному» адвокату, наверное, мог бы сослаться на закреплённое за журналистом в ситуации выраженного общественного интереса право на преувеличение или даже на провокацию, - когда бы предметом его внимания обнаружились именно линия защиты и/или деятельность адвоката конкретной «героини» выпуска. Нет никаких оснований утверждать, однако, что соведущий передачи имел намерение разбираться с реальной позицией защиты той конкретной участницы ток-шоу, адвокатом которой (единственным на тот момент) был И.В. Макаров: человек с личным именем, конкретной историей в профессии, с теми или иными перспективами в ней.
Поскольку позиция и линия защиты адвоката И.В. Макарова телеведущего Александра Гордона определённо не интересовала, вопрос о праве журналиста на преувеличение или даже провокацию (по крайней мере, в том, что касалось деятельности конкретного адвоката и защиты им конкретной доверительницы), повисает в данном случае в воздухе, лишается оснований.
- Коллегия допускает, что публичная пренебрежительная оценка популярным телеведущим адвоката конкретной «героини» передачи, могла сказаться, в том числе, на перспективах профессиональной деятельности заявителя, отразиться на его востребованности людьми и организациями, нуждающимися в защите и по определению стремящимися заручиться поддержкой надёжного, успешного адвоката, носителя соответствующей профессиональной репутации.
- Телеведущий Александр Гордон, выбравший «мишенью» условный образ защитника, но в итоге нанесший удар по заявителю И.В. Макарову, мог не знать, что адвоката конкретной «героини» оспоренного выпуска нет в студии, что он не был приглашён на передачу. В отсутствие адресата жалобы Коллегия, однако, не может получить ответ на вопрос много более важный: понимал ли адресат жалобы, что реальный адвокат, даже и окажись он в зале, в принципе не мог бы вступить с ним в публичный спор по поводу публично же выставленной оценки линии защиты, не нарушив при этом адвокатскую тайну.
7. Оставаясь в рамках своей компетенции, Коллегия не имеет оснований обсуждать профессиональные качества заявителя или же задаваться вопросом о том насколько правильной была предложенная адвокатом И.В. Макаровым стратегия ведения конкретного дела на этапе следствия. Напоминая о том, что в силу конфиденциальности отношений между адвокатом и клиентом любые оправдания или попытки объясниться с третьими лицами привели бы к нарушению адвокатом правил адвокатской этики, Коллегия находит безусловно оправданным, в том числе, отказ заявителя от обращения к Первому каналу с предложением о предоставлении права на ответ в соответствии со ст. 46 Закона РФ «О средствах массовой информации».
8. Достаточно регулярно обращаясь в своей практике к теме авторитета правосудия, Коллегия до сих пор, как правило, обращала внимание - в силу характера конкретных жалоб - на ту особую роль, которую играет в обществе судейский корпус.
Соглашаясь с тем, что судейский корпус в качестве гаранта правосудия должен пользоваться общественным доверием, если от него ожидают успешного выполнения обязанностей, возложенных на представителей этого корпуса, Коллегия в данном случае обращает внимание на неразделимость понятий «процессуальная роль адвокатов» и «устойчивость института правосудия»: полагая сказанное о судейском корпусе справедливым и в отношении адвокатского сообщества.
Не поддерживая утверждение заявителя о том, что нанесённое ему оскорбление «подрывает авторитет всего адвокатского сообщества», Коллегия находит, однако, что в определенный случаях и в отношении адвокатов «может оказаться необходимой защита такого (общественного, - Коллегия) доверия от ничем не обоснованных нападок», особенно с учётом того обстоятельства, что на адвокатах, как и на судьях, «лежит долг сдержанности, не позволяющий им отвечать на критику». (ЕСПЧ, Дело «Прагер и Обершлик против Австрии». Prager and Oberschlick v. Austria, app. no. 15974/90, judgment of 22.03.1995, § 34.)
9. Выходя в известной мере за рамки конкретной жалобы, оглядываясь на специфику оспоренного выпуска как профессионального и социального явления, Коллегия обращает внимание на говорящее определение «барин», данное заявителем авторской манере соведущего Александра Гордона.
Воздерживаясь от выражения отношения к определению заявителя, Коллегия считает полезным отметить, что образ всегда правого, всё знающего лучше других журналиста даёт основание напомнить о «красной черте», отделяющей добросовестную ответственную журналистику от безответственной, по большому счёту, медиакратии, в которую журналистика (и, прежде всего, журналистика мнений) способна достаточно легко трансформироваться в отсутствие должного самоконтроля и контроля со стороны общества.
9.1. Делая вывод о том, что оспоренный выпуск «Мужское/Женское» имитирует жанр журналистского расследования (или, скорее, «общественного расследования», поскольку соведущий, «исследуя» конкретную социальную ситуацию, постоянно обращается к публике), Коллегия обращает особое внимание на то, что по ходу своего «расследования» соведущий Гордон последовательно примеряет роли (функции) следователя, прокурора, судьи или даже исполнителя собственного приговора. «Собирая» на глазах аудитории из числа «героинь», приглашённых в студию, «преступную группу», публично требуя переквалифицировать статью обвинения, позволяя себе реплики вроде «если вам дадут меньше десяти лет, я буду плакать» или же «это монстр, это чудовище» (в адрес одной из «героинь» передачи), телеведущий либо не имеет представлений о том, что роли следователя, прокурора, судьи, исполнителя приговора считаются несовместимыми с журналистской профессией, либо не считает возможным руководствоваться нормами и правилами профессии, которой зарабатывает на жизнь, игнорирует устанавливаемые в ней самоограничения.
10. Полагая выделенную проблему профессионализма соведущего предметом заботы руководства Первого канала, Коллегия замечает, что не перекладывает ответственности за возникновение информационного спора на плечи одного только автора «реплик», Александра Гордона.
Коллегия исходит из того, что основной телезритель Первого канала увидел оспоренный выпуск в записи, т.е. у команды, его готовившей, было время тем или иным образом преодолеть очевидные огрехи, связанные с экспрессивной манерой соведущего (но не только с ней), минимизировать риски возможного нанесения вреда участникам передачи и людям, задеваемым ею за пределами телевизионной студии. Тот факт, что ведущий ток-шоу работал на сомнительный результат, нанося урон «персонажам» очередной жизненной истории, определенным в объекты атаки, а на самом деле – в жертвы, на Первом канале, судя по всему, никем не был отмечен как недопустимый профессионально. То обстоятельство, что выпуск был, судя по всему, сочтён нормальным, достаточно качественным телевизионным продуктом, вызывает у Коллегии, пожалуй, наибольшее беспокойство.
11. Не снимая с соведущего выпуска Александра Гордона личной ответственности за более чем вольное обращение с нормами и правилами журналистской профессии, но и признавая за журналистом право на заблуждение и ошибку, в том числе, нравственную, Коллегия напоминает об известном способе улаживать конфликты, связанные с ошибками журналиста: о принесении извинений задетому пусть глубоко, но без злого умысла профессионалом, неточно распорядившимся свободой слова.
Полагая принесение извинений фактором восстановления достоинства задетого публикацией, способом поддержания доброго имени журналиста и элементом реализации миссии СМИ, Коллегия воспроизводит сказанное о принесении извинений в Медиаэтическом стандарте. «Решение о принесении редакционных извинений является прерогативой руководства редакции. Решение о принесении извинений журналистом, когда для этого обнаруживаются профессиональные или общеморальные основания, является делом совести и вопросом профессиональной ответственности самого журналиста. Редакция не должна препятствовать намерению журналиста принести личные извинения публично, а равно и не может вынуждать его к такой форме реакции на профессиональный проступок или личную нравственную ошибку».
11.1. Коллегия посчитала бы правильным отношение руководства Первого канала и тележурналиста Александра Гордона к сказанному как к рекомендации, реализация которой разрешает данный информационный спор.
12. Общественная коллегия просит:
- редакции журналов «Журналист» и «Информационное право» - опубликовать состоявшееся решение Общественной коллегии;
- факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, а также факультеты журналистики других вузов – обсудить состоявшееся решение Общественной коллегии со студентами, изучающими профессиональную этику;
- Комиссию Общественной палаты Российской Федерации по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций – принять к сведению состоявшееся решение Общественной коллегии.
Настоящее решение принято консенсусом.
Председательствующий,
Ю.В. Казаков
