РЕШЕНИЕ
«О жалобе Пантюшенко Евгения Юрьевича, пастора местной религиозной организации Церковь евангельских христиан «Свет неба», на фрагмент выпуска телепрограммы «Сегодня», касающейся деятельности представляемой им религиозной организации. (Автор - Никита Гусенков, дата публикации 06.10.2021 г, адрес в интернете https://youtu.be/BPAPS99h-bU)
г. Москва, 16 декабря 2021 г. № 234
На 234-м заседании Общественной коллегии по жалобам на прессу ad hoc коллегия в составе председателя Палаты медиа-аудитории Юрия Казакова (председательствующий), членов Палаты медиа-сообщества Софьи Дубинской, Виктора Юкечева, членов Палаты медиа-аудитории Алексея Автономова, Татьяны Андреевой, Александра Верховского, прот. Александра Макарова, Павла Нетупского, Генри Резника, Владимира Ряховского, рассмотрела жалобу Пантюшенко Е.Ю., пастора местной религиозной организации Церковь евангельских христиан «Свет неба», на фрагмент выпуска телепрограммы «Сегодня», касающейся деятельности представляемой им религиозной организации. (Автор - Никита Гусенков, дата публикации 06.10.2021 г, адрес в интернете https://youtu.be/BPAPS99h-bU)
Вопросы процедуры. Заявитель Пантюшенко Е.Ю. подписал Соглашение о признании профессионально-этической юрисдикции Коллегии, приняв на себя тем самым обязательство не использовать решение Общественной коллегии по данному информационному спору для его продолжения в судебном, ином правовом или административном порядке.
Адресат жалобы, редакция телеканала НТВ на информационное письмо Коллегии, содержавшее предложение подписать Соглашение с Коллегией, разъяснить свою позицию по оспоренному материалу и принять участие в рассмотрении информационного спора, не ответила.
Позиция заявителя Пантюшенко Евгения Юрьевича при обращении в Коллегию была изложена следующим образом. «06 октября 2021 года в прямом эфире телепрограммы «Сегодня» (время эфира 13 часов 00 минут мск) телекомпании «НТВ» были продемонстрированы видеоматериалы, касающиеся деятельности нашей Церкви (ссылка на видео: https://youtu.be/BPAPS99h-bU, интервал времени с 5:54 до 7:20).
Указанный видеоматериал сопровождался комментариями журналиста, который назвал нашу Церковь «закрытой сектой», собрание верующих христиан назвал «собранием адептов секты», а про присутствовавших верующих христиан сказал, что они «попали в Церковь из других нетрадиционных церквей и приехали из бывших союзных республик».
Наша Церковь является официально зарегистрированной на территории города Москвы религиозной организацией (Главное управление Минюста России по г. Москве, основной государственный регистрационный номер 1197700001520).
По вероисповеданию мы являемся евангельскими христианами и входим в структуру централизованной религиозной организации Совет Христианских Евангельских Церквей, который объединяет свыше 100 Церквей евангельских христиан по всей России.
Деятельность нашей Церкви полностью соответствует закону, каких-либо нарушений в нашей деятельности не имеется. Помещение, в котором проводятся Богослужения Церкви, арендовано нами на законных основаниях в целях ведения уставной деятельности. При входе в помещение указано полное наименование нашей Церкви. Наша Церковь открыта для всех желающих, вход свободный. В нашей деятельности не применяется каких-либо противоправных методов и приемов, о которых рассказывалось в указанном выше сюжете.
Считаем, что указанный сюжет программы «Сегодня» содержит недостоверную, а также порочащую нашу Церковь информацию. Использование слов «секта», «адепты», а также включение видеоматериала о нашей Церкви в один ряд с другими лицами, которые представлены в негативном свете, является для нас оскорбительным, представляет нас обществу в негативном и искаженном виде.
Указанный сюжет оскорбил наши чувства, как верующих людей, т.к. наше собрание было представлено в виде маргиналов, в виде закрытого, опасного и преступного сообщества, представляющего угрозу для окружающих.
В Российской Федерации установлена свобода совести и свобода вероисповедания. За оскорбление чувств верующих и разжигание межрелигиозной розни предусмотрена уголовная ответственность.
Кроме этого, данный видеоматериал содержит видеосъемку нашего служения, на котором видны лица верующих. Данный видеоматериал был опубликован без нашего на то согласия, что является нарушением конституционных прав на неприкосновенность частной жизни (ст. 23 Конституции РФ).
Позиция адресата жалобы, редакции телекомпании НТВ осталась Коллегии неизвестной.
Обстоятельства, установленные в ходе заседания Коллегии. Заявитель Е.Ю. Пантюшенко отметил, что церковь — это большое количество людей, и он, как пастор, переживает за их состояние. «Многие из них увидели себя по одному из федеральных каналов в роли чуть ли не преступников, членов секты. Это было неприятное переживание. Сейчас, когда первые эмоции прошли, хотелось бы понять, насколько компетентно это было сделано, и имеют ли право журналисты делать такие сюжеты, оболгав и оклеветав тех, о ком говорят, используя съемку, сделанную незаконно? Хочется, конечно, чтобы они как-то извинились или убрали эти материалы».
Отвечая на вопросы членов Коллегии, заявитель пояснил, что церковь, которую он представляет, входит в Союз христиан евангельских церквей, относясь к Завету церквей Центра трансформации, пастором которой является Андрей Шаповалов. «Мы не является его объединением, его производной, - мы церковь, которая состоит с Андреем Шаповаловым в дружеских отношениях».
По словам заявителя, человек, оказавшийся впоследствии тележурналистом, пришёл, что называется, «с улицы». «Он позвонил, спросил, можно ли придти. У нас открытое мероприятие, туда может придти кто угодно. Мы не задаём вопросов, когда к нам приходит человек, мы говорим: «Добро пожаловать, вы пришли к нам в церковь, располагайтесь». Он представился так: “Меня зовут Никита, я живу в Москве и просто слушаю проповеди Андрея Шаповалова, мне он очень нравится” - всё! По поводу того, что он корреспондент НТВ, не было сказано ни слова». «Поскольку человек пришёл заранее, его, как принято, накормили, напоили. С ним пообщались».
Как пояснил заявитель, «человек с улицы» пришёл во временное помещение, лофт для мероприятий, которое религиозная организация снимает в почасовом режиме для своих богослужений. Перед началом каждого такого мероприятия на вход вывешивается табличка со всеми необходимыми по закону и уставу данными, включая полное наименование религиозной организации, ОГРН, ИНН; эта табличка убирается по окончанию мероприятия. Были ли такая табличка уже вывешена к моменту прихода Никиты Гусенкова, заявитель не может сказать определённо, поскольку «Никита, пришёл минут за 30-40 до начала мероприятия».
Что касается видеосъёмки, фрагмент которой оказался включён в оспоренный сюжет, то разрешение на неё не испрашивалось, она была произведена скрытно. («Когда мы приходим, мы вывешиваем небольшое объявление, в нём сказано, что фото- и видеосъёмка запрещена. Журналист снимал как-то с ног, с нижней части ног, сидя на стуле. Мы никакого разрешения не давали: ни снимать, ни выкладывать».)
На вопрос – почему же, если речь идёт об открытой организации, о богослужении как мероприятии с практически свободным входом, заявитель жалуется на действия журналиста, который снимал видео без получения на то согласия (позиция задавшего вопрос: «если он находился в открытом для посещения месте, то он имеет право на съёмку»), - заявитель ответил так: «Мы транслируем записи своих богослужений, мы этого не стесняемся, у нас есть записанные проповеди, записанные молитвы. Но снимать сюжет без нашего ведома, а потом, также без разрешения, выкладывать этот взгляд со своей колокольни - некорректно». Ответ на уточняющий вопрос: полагает ли он, что журналист не вправе выкладывать съёмку, сделанную в открытом месте? – «Но он мог спросить нашего разрешения». По мнению заявителя, журналист, который хотел бы снять хоть в какой-то мере объективный сюжет, должен был бы представиться, запросить разрешение на съёмку, а выложить материал он мог бы только в случае, если получит на это согласие тех, кого он снимает.
Смысл своего основного обвинения автору сюжета заявитель при этом выразил следующим образом: «Человек пришёл с негативным посылом. Это не было, скажем так, решение, принятое в процессе, он с таким, негативным решением заходил к нам. Такие журналисты идут не разбираться, а просто заснять нужное, чтобы потом это выложить как что-то “горяченькое”, засветить своё имя». «Я видел много репортажей по разного рода каналам о протестантских церквях, которые были сняты подобным образом. Все были в негативном свете».
Отвечая на просьбу прояснить слова «нас оболгали», Е.И. Пантюшенко сослался на употребление в отношении его организации определения «секта» («Мы являемся зарегистрированной церковью, мы не производим ничего противозаконного, мы снимаем помещение на законных основаниях») и на постановку его организации в один видеоряд с обманщиками, мошенниками, финансовыми пирамидами, вообще «не имеющими отношения к религиозным и христианским организациям». Заявитель признал, что его оценка сюжета связана с тем, прежде всего, что деятельность его организации в сюжете была оценена негативно. На вопрос о том, обратился ли бы заявитель в Коллегию в случае, если бы та же запись богослужения была опубликована вообще без комментариев: «Нет, не обратился».
Ответ на вопрос о том, почему заявитель считает оскорбительным применение к своей организации терминов «секта» и «адепт»: слово «секта» в сюжете «было использовано в жесточайшем негативном виде - как нечто закрытое, находящееся в полуподвальном помещении; здесь явно речь о принадлежности к какой-то плохой, преступной организации. А “адепты” здесь же - это люди, которые принадлежат к “секте”, сообщники».
Заявитель пояснил, что после выхода оспоренного сюжета его религиозная организация обращалась к телекомпании НТВ с двумя письмами. Одно было адресовано отвечающим за интернет-ресурс, другое – её главному редактору. Никаких ответов на свои обращения организация не получила.
С учетом всего изложенного Коллегия приняла следующее решение.
РЕШЕНИЕ
1. Общественная коллегия по жалобам на прессу (далее – Коллегия) сожалеет, что адресат жалобы, редакция телеканала НТВ не отреагировала на письмо о принятии жалобы к рассмотрению, не подписала Соглашения о признании профессионально-этической юрисдикции Коллегии и не участвовала в рассмотрении настоящего информационного спора.
Указанные обстоятельства не позволили Коллегии реализовать подход audiatur et altera pars («да будет выслушана другая сторона»), рассмотреть информационный спор в предусмотренном её Уставом режиме «конструктивного диалога между участниками конфликта», «в обстановке состязательности, открытости и равноправия сторон», а также задать адресату жалобы вопросы, существенно важные для оценки как конкретного фрагмента оспоренного сюжета, так и сюжета в целом.
2. Коллегия уведомила заявителя о невозможности рассмотрения обвинений автора оспоренной публикации и редакции СМИ в оскорблении чувств верующих и разжигании межрелигиозной розни в силу несоответствия этих обвинений её уставной компетенции и приняла к сведению его согласие снять эти позиции из жалобы.
3. Коллегия, исходя из своей уставной компетенции, не обсуждает вопроса об особенностях жизнедеятельности или обрядов местной религиозной организации Церковь евангельских христиан «Свет неба».
Коллегия принимает к сведению сам факт регистрации организации заявителя и его утверждение о том, что в деятельности представляемой им религиозной организации не применяются противоправные методы и приёмы, упоминавшиеся в телесюжете «Секты в пандемию/ Рынок спасения души».
4. Коллегия, принимая во внимание как соответствующее высказывание автора сюжета («попасть в закрытую секту оказалось совсем просто»), так и видеоряд оспоренного фрагмента сюжета, находит тезис о «закрытости» религиозной организации, обратившейся в Коллегию, не находящим подтверждения и, по сути, дезавуированным самим автором сюжета.
5. Коллегия, отвечая на вопрос заявителя о допустимости отнесения журналистом местной религиозной организации Церковь евангельских христиан «Свет неба», зарегистрированной в г. Москве, именно к «сектам», уточняет, что по причине уклонения от контактов адресата жалобы, телекомпании НТВ, ею ни до заседания, ни в его ходе не были установлены причины или мотивы, побудившие журналиста Никиту Гусенкова включить организацию заявителя в оспоренный телесюжет.
5.1 Коллегия признаёт, что сам факт публичного отнесения к сектам для религиозной организации, основой существования которой является вера, имеет во многом иной смысл, чем удар по репутации или по доверию к себе юридического лица, занимающегося любыми другими видами деятельности.
5.2. Коллегия напоминает, что вопрос об уместности обращения журналиста к термину «секта» неоднократно обсуждался как ею самой, так и её предшественниками: Большим жюри СЖР и, ещё ранее, Судебной палатой по информационным спорам при Президенте РФ.
5.3. Коллегия, пользуясь случаем, напоминает позицию решения №4(138) Судебной палаты по информационным спорам от 12.02.1998 г.: «В законодательстве Российской Федерации не существует такого понятия как “секта”. В то же время данный термин в силу сложившихся в обществе представлений несёт безусловно негативную смысловую нагрузку и, употребляя его, журналисты могут оскорбить чувства верующих».
5.4. Принимая во внимание как пределы собственной уставной компетенции, так и право журналиста излагать свои личные суждения и оценки, Коллегия уточняет, что её принципиальное, общее отношение к употреблению журналистом понятия «секта» достаточно полно отражено в следующем фрагменте решения №210 от 29 апреля 2020 г.: «Коллегия напоминает, что в ряде решений, в частности, в Решении № 110 от 25 сентября 2014 года и в Решении № 184 от 10 сентября 2018 года, она отмечала, что «не считает себя достаточно компетентной для того, чтобы устанавливать собственные признаки понятия “секта”, вокруг и по поводу которого ведутся давние споры. Коллегия вместе с тем полагает уместным привести <…> примечание редакции к Х главе известного специалистам сборника “Свобода религии и убеждений: основные принципы (философия, законодательство, защита свободы совести)”, изданного в России в 2012 г. “Гильдией экспертов по религии и праву”. Вот выдержки из примечания к написанной Эйлин Бейкер главе “Почему культы? Новые религиозные движения и свобода религии и убеждений”: “Термин “секта” и производные от него термины имеют, как правило, презрительный и уничижительный оттенок и употребляются обычно в бытовой, а иногда и политической полемике, в рамках журналистских публикаций, в том числе, специально создающих устрашающий образ “сект”, своего рода дискриминации”.
Коллегия полагает приведённое высказывание достаточным для самоопределения профессионала в вопросе о том, употреблять или нет понятие “секта” в журналистской публикации».
6. Коллегия, отвечая на вопрос о допустимости употребления в оспоренном сюжете понятия «адепт», обращает внимание на то, что признаваемое зачастую достаточно нейтральным слово «адепт» (в значении «приверженец» или даже «ревностный приверженец» чего-то) в публично обнародованном словосочетании «адепт секты» приобрело диффамационный оттенок, характер негативной, предостерегающей оценки.
6.1. Коллегия считает, что ни для введения в оспоренный фрагмент текста понятия «секта», ни для употребления в этом фрагменте словосочетания «адепт секты», ни для введения в смысловой ряд сюжета («Секты в пандемию/ Рынок спасения души») относительно небольшим фрагментом организации заявителя не обнаруживается достаточных оснований ни в тексте сюжета, ни в том видеоряде, который к нему относится.
7. Коллегия обращает внимание на то, что основную часть оспоренного фрагмента сюжета составляет запись богослужения в организации заявителя. Напоминая о том, что открытость места сбора людей для проведения религиозного обряда не может приравниваться к открытости стадиона или сквера, Коллегия считает полезным воспроизвести здесь следующий фрагмент решения №4(138) Судебной палаты по информационным спорам от 12.02.1998 г.: «Судебная палата считает, что любые публикации, касающиеся деятельности религиозных организаций, должны быть основаны на проверенной, достоверной информации, выдержаны в деликатной форме, осторожны в выражениях и характеристиках верующих людей. Журналисты не вправе игнорировать Конституцию Российской Федерации и Закон Российской Федерации “О свободе совести и религиозных объединениях”, которые гарантируют человеку право исповедовать любую религию и действовать в соответствии с ней».
8. Коллегия находит, что упрёк заявителя в распространении журналистом недостоверной информации о его религиозной организации не получил на заседании достаточно убедительного подкрепления, поскольку к «недостоверной информации» самим заявителем было отнесено фактически только упоминание о его организации как о «закрытой секте».
9. Как представляется Коллегии, основной упрёк журналисту, когда бы речь шла о критическом материале, мог бы состоять в том, что, показав такой фрагмент жизнедеятельности религиозной организации, как богослужение, он не предоставил слова людям, которые в эту организацию входят. Упрёк этот, однако, не может быть сделан по той причине, что оспоренный сюжет не может считаться критическим, поскольку не содержит поддающихся анализу и оценке фактов. Негативное мнение о религиозной организации и о людях, которые считают её своей, формируется в данном случае наветным, косвенным образом: постановкой оспоренного фрагмента в один ряд с организациями и людьми с заведомо плохой общественной репутацией, представлением её, говоря словами заявителя, «в виде маргиналов», формированием намёка на закрытость (использование метода скрытой съёмки), неким свидетельством о неприемлемости религиозного обряда («в какой-то момент всё стало напоминать массовый транс») и т.д.
10. Коллегия, безусловно признавая за журналистом право на личное мнение, равно как и право не быть бесстрастным, если таков его стиль, соглашается с заявителем в том, что автор сюжета перешёл границу, отделяющую добросовестную журналистику от недобросовестной, тенденциозной. Как представляется Коллегии, в религиозную организацию журналист определённо пришёл не за проверенной, достоверной информацией. А представление о ней, используя доступные телевизионному журналисту приёмы, создавал, не заботясь ни о деликатной форме, ни о задеваемых им чувствах верующих людей.
11. Коллегия считает, что журналист, автор сюжета нарушил базовое профессиональное требование: отвечать за «честное, добросовестное, непредвзятое освещение текущих событий в том контексте, в котором информация об этих фактах и событиях приобретает смысл для конкретного гражданина, отдельной социальной группы, общества в целом». (Медиаэтический стандарт Коллегии.)
12. Коллегия, отвечая на вопрос заявителя о допустимости съёмки скрытой камерой процедуры богослужения, считает необходимым поддержать общее представление заявителя о каноне профессионального поведения, получившем достаточно чёткое выражение в первой части п.4. Решения Большого жюри СЖР №42 от 18.11.2004 г.: «Отметить, что съемка скрытой камерой во время богослужения является этически неприемлемой, поскольку создает опасность вмешательства в сферу частной жизни».
Уточняя, что сегодня она бы говорила скорее о неуважении личного пространства (с отсылкой к Глобальной хартии журналистской этики Международной федерации журналистов и к своему собственному Медиаэтическому стандарту), Коллегия полагает необходимым приблизить к профессиональным нормам, т.е. определённо усложнить представление заявителя о допустимом и недопустимом для журналиста, - в том числе, и применительно к деятельности религиозных организаций.
12.1. Коллегия напоминает, что во второй части п.4. того же Решения Большого жюри №42 допускается возможность использования скрытой записи журналистом во время богослужения: «в целях защиты общественных интересов». («Например, когда имеются достаточные основания полагать, что под видом религиозных обрядов совершается издевательство над людьми».)
12.2. Переходя от частного случая, выделенного в приведённом решении Большого жюри, к профессиональному правилу, Коллегия также говорит о допустимости применения записи скрытой камерой (но именно как о крайнем, особо оговариваемом случае) в ситуациях представляющих общественный интерес (а). И при этом только о таких ситуациях, когда журналист лишён возможности получить информацию, представляющую общественный интерес, иным, безусловно честным путём и способом (б).
12.3. Коллегия разъясняет, что общественный интерес в прочтении, закреплённом её Медиаэтическим стандартом, распространяется на:
- обнаружение и раскрытие преступлений и серьёзных проступков;
- защиту общественного здоровья и безопасности;
- предотвращение заблуждений, возникающих у общественности в результате заявления отдельных лиц или организаций.
12.4. Допуская, что у автора или у руководства редакции, санкционировавшей подготовку и выпуск в эфир оспоренного видеосюжета, могли возникнуть какие-то основания для подозрений, соответствующих содержанию позиций, соответствующих общественному интересу, Коллегия обращает внимание на то, что никакие факты, свидетельствующие о правомерности подозрений такого рода, в сюжете не только не получили подтверждения, но и не были обнародованы. И что сам факт проведения скрытой съёмки уже по этой причине нельзя признать ни мотивированным, ни оправданным.
12.5. Коллегия находит, что съёмка на мобильный телефон, выполнивший функцию скрытой камеры, может рассматриваться приёмом, обозначающим присутствие на месте (во всём сюжете, а не только в его фрагменте) автора как действующего персонажа, социально мотивированного журналиста, защищающего интересы общества, во-первых.
Коллегия находит, во-вторых, что применяемый приём, намекая на журналистское расследование, был призван укрепить доверие к журналисту, - в том числе, предположением о затруднениях, которые преодолевались автором при подготовке сюжета.
Коллегия находит, в-третьих, что «скрытая съёмка» по факту переводит сам «объект внимания» журналиста, религиозную организацию, аттестованную «закрытой сектой», из доступных общественному наблюдению в полуподпольные, полулегальные, предположительно – готовые что-то скрывать и от журналиста, и от общества.
13. Коллегия разъясняет, что представляющийся заявителю обязательным для журналиста порядок действий (представился, запросил разрешение на съёмку, получил разрешение на публикацию снятого), не учитывает ни реальных профессиональных правил, зафиксированных в нормативных документах, в том числе, корпоративных, ни закреплённого за журналистом права отступать от стандарта профессионального поведения в ситуациях, представляющих общественный интерес.
13.1. Коллегия уточняет, что журналист не обязан ни предъявлять кому бы то ни было (по крайней мере, до поступления соответствующего требования) профессиональный документ, удостоверяющий его личность, ни согласовывать с кем бы то ни было за пределами редакции результат своего труда, включая подготовленный к публикации материал.
14. Коллегия находит, что автор оспоренного сюжета и его распространители, поставив под вопрос - мимоходом, без предъявления конкретных фактов и аргументов, - репутацию конкретной религиозной организации, нарушили следующее требование Глобальной хартии журналистской этики: «Журналисты должны действовать так, чтобы распространение информации или мнений не умножало ненависти или предрассудков, и делать всё возможное, чтобы не способствовать дискриминации», в том числе по такому основанию, как религия.
15. Общественная коллегия просит:
- редакции журналов «Журналист» и «Информационное право» - опубликовать состоявшееся решение Общественной коллегии;
- Факультет журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова, а также факультеты журналистики других вузов – обсудить состоявшееся решение Общественной коллегии со студентами, изучающими профессиональную этику;
- Комиссию Общественной палаты Российской Федерации по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций, Постоянную комиссию по правам человека в информационной сфере, свободе информации и правам журналистов Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека – принять к сведению состоявшееся решение Общественной коллегии.
Настоящее решение принято 9 голосами членов ad hoc коллегии при 1 воздержавшемся (Павел Нетупский)
Председательствующий,
Ю.В. Казаков
