ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
на жалобу г-жи Виктории Яковлевны РЕЗВУШКИНОЙ
главного редактора газеты «Ветеринарная жизнь»
на стиль и содержание ряда публикаций в газете «Известия»
главный редактор В.Е.. Мамонтов
Передо мною поставлена задача оценить в терминах профессиональной экспертизы обоснованность и справедливость обращения г-жи Виктории Яковлевны Резвушкиной, главного редактора газеты «Ветеринарная жизнь», направленного в Общественную коллегию по жалобам на прессу.
В своей жалобе г-жа В.Я.Резвушкина выдвигает следующие претензии к редакции газеты «Известия».
За последние годы, когда «Известиями» руководил г-н В.Е.Мамонтов, газета отказалась от своего традиционного «интеллигентного» стиля в выборе тем и характере их подачи. Газета «пожелтела», её «расцветные годы» прошли.
Подобная резкая перемена является вызовом самой устойчивой части читателей, которые подписывали «Известия» в течение многих лет. Автор утверждает, что у «традиционного читателя» есть определенные особые права, с которыми редакция обязан считаться.
Газета «совершила подлый поступок»: имеется в виду публикация, в которой убийство адвоката С.Маркелова и журналистки А.Бабуриной связывается с их личными взаимоотношениями.
«Известия» организовали и провели чрезвычайную рекламную кампанию («промоушен») в пользу кинорежиссера Н.С. Михалкова. Масштабы восхваления г-на Михалкова выходили далеко за пределы прецедентов. Автор жалобы («как читатель с огромным стажем» считает, что подобное стало возможным «в угоду одуревшей от своих страстей авторши, потрясенной знакомством с Н.Михалковым»). Автором самых крупных и заметных материалов по данной теме является заместитель главного редактора Е.Ямпольская.
Конкретным поводом к жалобе г-жи Резвушкиной стала публикация «Их не нужно жалеть?» (№175 от 21 сентября 2009 г.), также принадлежащая перу Елены Ямпольской. «Бестактность и злоба, дышащая в каждой строке этой статьи заставляют меня думать, что в газете вообще нет главного редактора».
Вышеизложенные утверждения будут подвергнуты экспертной оценке.
I.
ПРАВО РЕДАКЦИИ НА СМЕНУ КУРСА * ПРЕДЕЛЫ И ВОЗМОЖНОСТИ СМЕНЫ
КУРСА * РЕАКЦИЯ ЧИТАТЕЛЕЙ НА РЕШИТЕЛЬНУЮ СМЕНУ КУРСА.
Невозможно представить себе редакцию газеты, которая отвергает такое важное средство удержания читательского интереса, как периодическое обновление курса или даже его решительная смена. Известные примеры соблюдения жестких традиций или завершаются крахом изданий, или осуществляются подспудно, при формальном соблюдении каких-то внешних элементов жесткого консерватизма.
К числу первых можно отнести чрезвычайно популярный в второй половине XIX-первой половине XX веков британский сатирический журнал “Punch”. Приверженность старой, некогда успешной форме привело “Punch”, почтительно упоминавшийся еще марком Твеном, к падению тиража и, наконец, к исчезновению.
Влиятельная немецкая газета FAZ (Frankfuter Algemaine Zeitung) начала выходить сразу после Второй мировой войны, в предельно разоренной стране, отчего не имела ни денег, ни возможностей публиковать фотографии. Первое время газеты выходила без единого клише, и по сию пору, несмотря на нынешние колоссальные финансовые возможности, газета не помещает на первой полосе (за редчайшим исключением, вроде падения Стены) ни одной фотографии.
Ярким примером следования показным традициям являются доселе популярные издания «Комсомольская правда» и «Московский комсомолец». Давно нет ни большой «Правды», ни ленинского комсомола, но газеты блюдут первичный логотип, чтобы не спугнуть традиционного читателя.
В «Известиях» решительных смен курса было несколько. Если не считать изначальной ползучей трансформации, когда бюллетень Петроградского Совета депутатов начал мало помалу вбирать в себя статьи и публицистику, к первой революции на полосах следует отнести внезапный приход главного редактора А.И.Аджубея и пяти его сторонников из «Комсомольской правды» в 1961 году.
Профессионалы чаще вспоминают революцию в верстке и подаче материалов, которыми Аджубей буквально оглушил сонную, глубоко забюрократизированную пост-сталинскую печать. Вспоминают также важнейшие стилистические новшества. Именно в тех «Известия» авторы впервые в послевоенной советской журналистике позволили себе авторское «я» - до Аджубея такое «я» решительно выкорчевывали из всех, без исключения, текстов.
Но еще важнее было пристальное внимание, которое аджубеевские «Известия» уделили теме «защита человека». Нет, это еще не было защита прав человека – до такой еще оставалась четверть века. Это было еще не «человек имеет право». Но это уже стало гласным напоминанием партии выполнять собственные лозунги и проявлять заботу не о людях вообще, но о данном конкретном человеке.
Внедрить аджубеевские принципы в практическую журналистику было непросто. Даже ему, зятю Первого секретаря ЦК КПСС, функционеры оказывали бешеное сопротивление. Один из лучших авторов и прославленный ветеран «Известий» Мэлор Стуруа говорил, что его статьи браковали в ЦК только по признакам лексической оригинальности. «Что здесь не так?»- спрашивал в Агитпропе изумленный автор, и в ответ слышал: «О партии следует писать партийным языком».
Изгнание Аджубея из «Известий» в 1964 году привело к ползучей контр-реформации газеты – и авторской, и творческой. В Агипропе ЦК предприняли ряд решительных мер для восстановления естественного для партии ранжира в СМИ с тем, чтобы тираж главной партийной газеты «Правда» непременно превышал тираж «Известий», сохранявших свою популярность и после выдворения А.И.Аджубея. Этот процесс принял жесткой характер после того, как очередным главным редактором в 1977 г. стал П.Ф.Алексеев. Уже ко второму году его руководства тираж газеты упал с 7,5 млн. экземпляров до 2 с небольшим миллионов.
При условии серьезной ведомственной подписки всеми Совета (от сельсовета и выше) и всеми депутатами разных уровней – это могло бы считаться катастрофой. Но никто так не считал. В партийном руководстве сложилось твердое единогласие по поводу того, что ни тираж газеты, ни её популярность, ни степень доверия населения к источникам информации не являются определяющими факторами. Есть лишь один фактор: целеустремленность всех СМИ к лояльности, которая выражается в безоговорочной, не знающей никаких исключений поддержке существующего режима.
Никогда сотрудники газеты «Известия Советов народных депутатов» не получали столько квартир, столько орденов и столько льготных зарубежных поездок, как в 1978-1984 гг., когда востребованный тираж газеты утвердился ниже позорных, по тем временам, двух
миллионов экземпляров. Более того, ужасное падение тиража никак не сказалось на формальном престиже, зато позволило увеличить объем «Известий» - именно при П.Ф.Алексееве газеты стала 6-полосной не через день, а все семь дней в неделю.
Возвращение в «Известия» Л.Н.Толкунова (1966-1977, 1984-1985 г.) привело к заметному творческому оживлению газеты, быстрому росту её влияния и тиража. Однако общий подъем едва ли не всех был настолько стремительным, что на этом фоне выделить перемены в «Известиях» как некий серьезный слом предыдущей модели – такое было бы преувеличением. Вплоть до 1991 г. газета уверенно позиционировала себя как твердая сторонница перестройки М.С.Горбачева, поддерживала реформистское крыло партии и общества.
Смена логотипа в августе 1991 года не привело к резким переменам в облике и содержании «Известий». В редакции кардинально сменилось руководство. Газета «Известия Советов народных депутатов» стала называться просто «Известия», она отказалась от советских орденов и логотипа «пролетарии всех стран, соединяйтесь». Однако стратегически она консервативной. После 1991 года это были все те же перестроечные «Известия» - при неизменном облике, структуре номеров и соотношении жанров. «Известия» позиционировали себя как серьезную газету либерального направления с ответственностью за объективное информирование российской элиты.
После президентских выборов 1996 года руководство «Известий» совершило ряд рискованных шагов, которые можно отчасти объяснить политическими пристрастиями лиц и высшего руководства редакции. Летом 1997 года собственником газеты стала медийная структура-дочка «Онэксимбанка». В 1998 году редакцию возглавил г-н Кожокин, ставленник банка, не имевший серьезного опыта работы в газете. Решительные административные действия г-на Кожокина привели к тому, что в газете в краткие сроки сменилось несколько составов редакции. Спустя несколько лет ни организационно, ни жанрово газета не имела больше ничего общего с творческим коллективом и традициями предыдущих лет.
Последующие смены собственников, сопровождавшиеся еще более частыми сменами главных редакторов, полностью размыли прежние традиции и закрепили новые правила ведения газеты. Сегодня «Известия» - это газета, с высокопрофессиональным оформлением, выразительной оформительской стилистикой, современным набором газетных жанров и высокой политической ангажированностью. Газета уделяет немалое внимание светской жизни, быту и пикантным подробностям знаменитостей, однако это осуществляется в рамках прежней ориентации, главным образом, на образованные слои общества в его среднем, наиболее активном, возрасте.
В настоящее время «Известия» далеки от своих прежних позиций бесспорного лидера российской журналистики. Тираж газеты низок. Влияние на политические процессы малозначимо. Затраты на её производство были и остаются внушительными. Финансовые результаты проекта явно не блестящи. Газета в её нынешнем состоянии не обещает побед в трудной конкурентной борьбе. Тем не менее, владельцы «Известий» не предпринимают попыток повысить популярность издания, из чего можно сделать корректный вывод: немалые дотации газете, в глазах издателей, компенсируются политическими приобретениями.
Как известно, средства массовой пропаганды могут быть превращены владельцами не только в средства PR (public relations), и в орудия GR (government relations). Это не редкость, когда владельцы СМИ, кровно заинтересованные в особом внимании (особой протекции) со стороны правительства, покупают или создают СМИ, перед которым ставится цель безоглядной пропаганды: «за» или «против» - это зависит от проблем не общества, но исключительно владельца. Газета или радиостанция, журнал или телекомпания становятся жертвенной пешкой на шахматной доске большой политики или большого бизнеса.
Из сказанного выше можно сделать следующие выводы:
Частичное или кардинальное обновление облика и содержания газет является постоянным процессом.
Этот процесс ускоряется по мере того, как тот или другой проект утрачивает свою эффективность. Чем стремительнее падение проекта, тем глубже и резче идут перемены.
Неудача проекта не обязательно связана с утратой внимания со стороны читателей. Совсем напротив: этим фактором, который традиционно считается решающим, владелец часто сознательно пренебрегает. В истории «Известий» так поступили ЦК КПСС, прислав для руководства и решительных перемен своего ставленника П.Ф.Алексеева (1977), и «Онэксимбанк», поручивший подобные сомнительные преобразования своему человеку г-ну Кожокину. В обоих случаях итогом были обвальные падения тиражей, ничуть, впрочем, не огорчившие и не разочаровавшие издателей.
Приступая к преобразованиям, новые руководители СМИ не оглядываются на запросы и претензии традиционной аудитории. Это вполне оправданно, когда возможностей таких читателей недостаточно для достижения запланированного экономического результата, связанного, как правило, с редкой переориентацией на иную, более перспективную аудиторию. Это тем более оправданно, когда читательский успех вторичен в сравнении с политическим эффектом, т.е. тем, как СМИ оценивается в высших политических сферах. Мнение «главного читателя» ценится руководством газеты много выше, нежели мнение «традиционного читателя».
В применении к конкретным задачам данного экспертного заключения приведенные выше утверждения означают следующее:
Редакция газеты «Известия» вправе производить кардинальные перемены в облике и контенте без оглядки на вероятные возражения со стороны нескольких или даже большинства «традиционных читателей».
В свете этого утверждения г-жи Резвушкиной о том, что « самые расцветные годы «Известий» прошли» и что «она желтеет на глазах», могли быть признаны обоснованными при критике «старых» «Известий», однако неприменимы для критики «Известий» новых.
II.
Политический курс газеты и право на пропаганду в новых условиях пост-советской действительности * Восприятие пропаганды квалифицированным читателем * Востребованность пропаганды властью
Г-жа Резвушкина, сама главный редактор газеты, считает «подлостью» публикации в «Известиях», связанные с расследованием убийства адвоката А.Маркелова и журналистки С.Бабуриной, а также ряд публикаций, беспрецедентно больших по газетной площади и совершенно хвалебных в адрес главного героя этих публикаций – кинорежиссера Н.С.Михалкова.
Как это было показано выше, процесс политической ангажированности газеты, который начался после смены собственника в 1997 году, неизменно набирал темпы. Не будет преувеличением утверждать, что в настоящее время газета «Известия», являясь формально газетой неправительственной, находится в самых первых рядах тех СМИ, которые активнейшим образом поддерживают и отстаивают все, без малейшего исключения, мероприятия существующего режима.
Вот несколько иллюстраций. «Известия» посвятили несколько полос пропагандистским материалам, восхваляющим экономические победы, достигнутые в период президентства В.Путина. «Известия» первыми из всех СМИ опубликовали обширные материалы резкой критике высказываниям и личности г-на Илларионова – бывшего советника президента, единственного высокопоставленного правительственного чиновника, покинувшего свою должность в Кремле исключительно в связи с идейными разногласиями. «Известия», некогда самая читаемая газета в Украине, лидируют в той кампании далеко не всегда обоснованных нападок на внешнюю и внутреннюю политику Украины, которая явно задается извне.
Ничего удивительного, что газета поспешила на помощь своим «главным читателям». Время публикаций не меньше, нежели особое их содержание, свидетельствуют не о просчете редакции, но о последовательном исполнении идеологической сверхзадачи.
Версия о личных связях между трагически погибшими С.Маркеловым и А.Бабуриной была опубликована в момент, когда едва ли не все средства массовой информации России обсуждали социальные аспекты этой трагедии, приходя к выводу об ответственности власти не только в охранно-полицейском, но и в идеологическом аспектах. По мнению ряда журналистов, трагедия вновь показала, что общая обстановка в стране не изменилась после гибели ряда журналистов, включая Ю.Щекочихина и А.Политковской.
Публикация в «Известиях», в данной форме и в данное время, были явно нацелены на то, чтобы переломить сформировавшееся общественное мнение, канализировать внимание читателей в сторону безобидного бытового происшествия.
Те же черты характерны для публикаций, связанных с именами С.Михалкова принадлежавших, по большей части, коллеге Е.Ямпольской, незадолго до рассматриваемой статьи вернувшей в «Известия» из «Российской газеты», где она также занимала высокую служебную позицию.
Приближался внеочередной съезд Союза кинематографистов, на котором Н.С.Михалков явно намеревался взять реванш за поражение, которое он и его сторонники потерпели на предыдущем съезде этого Союза. На стороне Н.Михалкова многие обозреватели отмечали мощный административный ресурс. Это началось с судебного решения, которым предыдущий съезд был объявлен незаконным, и завершилось беспрецедентным показом отчетного доклада Михалкова по правительственному каналу ВГТРК «Россия» - со всеми импровизациями ненаписанного текста, долгими актерскими паузами и переговорами с залом, чему также трудно найти примеры в практике отечественного телевидения.
В свете этой массивной и согласованной атаки публикации в «Известиях» вовсе не выглядят так, будто «в газете вообще нет главного редактора». Напротив, мы видим предельную целеустремленность, жесткость заявленной позиции, непримиримость к оппонентам, язвительность как один из главных методов опровержения любых возражений.
«Известия» последних лет – последовательный и, в большой степени, бескомпромиссный сторонник и защитник разумности, верности, честности и полезности правительственного курса во всех его проявлениях. Эту позицию можно принимать или не принимать, но её нельзя считать профессиональным пороком издания. Политическая ангажированность редко отливается в совершенные литературные формы. Пропаганда предполагает атакующий стиль воздействия на читателей. Те, кто определяет нынешний курс «Известий» избрали для этой газеты именно пропаганду как стратегическое направление. Газета откровенно, без ужимок и ухищрений, с открытым забралом поддерживает и восхваляет нынешний режим и её деятелей, резко выступает против всех его реальных или мифических соперников - и это её право.
Это подводит нас к выводу, что претензии автора жалобы на недостойный, аморальный метод подобной пропаганды не могут быть поддержаны. Этические нормы информации к пропаганде неприложимы.
III.
Авторская колонка * субъективное мнение и субъективный стиль * плохое эссе и хорошее эссе * если бы я был редактором * голосование ногой и голосование рублем
Ссылаясь на заметку «Их не нужно жалеть?» («Известия» №175 от 21.09.09, автор Елена Ямпольская) г-же В.Резвушкина утверждает, что «бестактность и злоба, дышащая в каждой строчке этой статьи, заставляет меня думать, что в газете вообще нет главного редактора. Я не хотела писать в Общественную комиссию, но больше сказать некому». Несколько выше г-жа Резвушкина написала о той же публикации: «Терпеливо приготовилась прочесть плохо написанный материал… Долго я жду, когда у этой газеты, которая славилась своей интеллигентностью, проснется элементарное чувство такта».
Авторская колонка «Их не нужно жалеть?» относится к одному из самых сложных для анализа газетно-журнальных жанров. Доктор филологических наук, профессор МГК Л.Г.Кайда недавно выпустила аналитическую работу, полностью посвященную жанру эссе (точнее: эссе для периодики). Профессор Кайда подчеркивает, что сама природа эссе отличается бесконечной изменчивостью, огромным лексическим, стилистическим и тематическим разнообразием.
В свое время, рассматривая природу комического, Л.Фейербах сделал замечание, признанное классическим. Умение писать смешно, писал философ, состоит, в частности, в том, что писатель позволяет читателю самостоятельно определить, когда и в каких условиях данное утверждение только и может быть истинным.
Это классически подходит и для газетного эссе. Тут царит не так текст, как контекст. Атмосфера, окружающая каждое конкретное слово, играет более значимую роль, нежели собственно слово. Этого могут не учитывать люди со стороны, но профессионалы обязаны принимать во внимание. Поэтому сами по себе слова из материала Е.Ямпольской «мега-звезда демонстрировала в студии «Первого канала» повадки бандерши со стажем», при всей их оглушительной грубости, должно рассматривать только в контексте всей публикации и с учетом её общей интонации.
То называя конкретные имена и адреса, то отказываясь от конкретики и ограничиваясь прозрачными намеками, Е.Ямпольская обращается к нескольким явлениям современности, привлекшим внимание общественности.
Из мест предварительного заключения выпустили неназванного сотрудника (сотрудников) администрации неназванного театра. (Только ближе к концу читателю дают понять, что речь идет о МХТ). По поводу выхода из камеры предварительного заключения этого человека (возможно, их было несколько) радостно приветствовали коллеги. Автор призывает читателя возмутиться, поскольку «факт нарушения закона не опровергнут никем – в том числе худруком тире директором театра. («Худрук тире директор» - это такой юмор.) Почему худрук обязан опровергать то, что не доказано судом, – это особенность аргументации, к которой прибегает автор. Почему на челе худрука, «всенародного любимца» проступило темное пятно, если речь только о вероятных сплетнях («Ибо какой же роток согласится завеситься платком?»)
Следующий факт, приведенный в эссе Елены Ямпольской, относится к пересписке «главного отечественного сидельца» Михаила Ходорковского с писателем Людмилой Улицкой. С помощью цитаты, безжалостно и произвольно выдранном из контекста, автор делает странный, ни на чем не основанный вывод, будто кто-то из них, то ли Ходорковский, то ли Улицкая, в чем-то оправдывается. И заключает: «Нет, сочувствие актуально, в тюрьме человек. Но молиться на него не тянет. Неправильно это поперек совести», чтобы Ходорковский был важнее России.
Третий эпизод связан с нашумевшим делом о внук певицы А.Б.Пугачевой. Ни одна из иллюстраций, которые Е.Ямпольская уснащала юмором своего уровня, не давал оснований назвать её поведение «повадками бандерши со стажем». Ничто не подтверждает, что давние гастроли молодой певицы, когда она «моталась по стране», справедливо описывать сегодня такими словами: «каталась куском пошехонского сыра в вологодском масле».
Можно не сомневаться, что всенародная популярность А.Пугачевой не будет торпедирована сарказмом Елены Ямпольской. Вряд ли «худрук тире всенародный любимец», в котором легко угадывается О.П.Табаков, серьезно пострадает от подобострастной критики, прозвучавшей со страниц некогда знаменитой газеты с достаточно скромным нынешним тиражом. Наконец, статья «Их не надо жалеть?» написана действительно скверно, и это не могло пройти незамеченным даже в сегодняшнем, достаточно ослабленном, коллективе известинских профессионалов.
Коллеги не могли не отметить, что заголовок публикации вопиюще противоречит её содержанию. (У Семена Гудзенко, одного из самых пронзительных «военных поэтов»: Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели /Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты./На живых порыжели от крови и глины шинели/ на могилах у мертвых расцвели голубые цветы)) У Елены Ямпольской: «Вываливайте нам, Алла Борисовна, свои проблемы – да пожирней, погуще! А мы Денькину беду руками разведем. Ну-ка, что тут у нас?... Там – традиции многоженства, здесь – двое дедушек: Киркоров и Галкин». И так далее.
Коллеги не могли не заметить, что совершенно разные по природе явления собраны в одну публикацию по принципу «Шел дождь и два студента». Что ни мнимое хищение в театре, ни Галкин с Киркоровым, ни переписка Улицкой и Ходорковского – все это не имеет ничего общего с пафосом Елены Ямпольской: «Что же все-таки кроется за безразмерной российской жалостью? Мягкое сердце или длинный нос? Широта души или, напротив, узость: «И я бы украл, если бы сумел»? Реальное соболезнование или все-таки злопыхательство: они не просто милы и мерзки, как мы, - нет, они гораздо мельче и гаже!»
Трудно поверить, что текст такого уровня осмысления, такой сомнительной иронии, такой нетребовательной логики может стать украшением номера. Есть только одно корректное объяснение, и связано оно, конечно, не с театром и не с «двумя дедушками», но именно с «главным сидельцем страны».
Переписка Людмилы Улицкой, очень серьезного литератора, признание которой вышло далеко за пределы России, и Михаила Ходорковского, ставшего очень приметной политической фигурой после того, как его засадили в тюрьму, стала заметным общественным событием. У Ходорковского чрезвычайно влиятельные враги, которые следят за ним пристально и не без ревности. Не важно, каким способом, но верноподданные «Известия» получили киллерский заказ на переписку Улицкой-Ходорковского. Вот тут уж аргументация не к чему – было бы горячо. Набор ругательных слов автор «Известий» обеспечила. Все прочее – второстепенно, если речь идет о срочной и важной пропагандистской сверхзадаче.
Эссе – непростой жанр, но и он подчиняется принципу, на котором настаивал еще А.С.Пушкин: судить писателя по законам, которые он сам для себя избирает. В терминах жесткой, идеологически обоснованной пропаганды на второй план отодвигаются такие вечные принципы как информационное обеспечение общества и корректность анализа, в каких бы формах он не проявлялся.
С этой точки зрения колонка Елены Ямпольской не может быть названа «плохо написанной». Сомнения могут возникнуть только относительного адекватности избранных автором лексических средств. Опыт показывает, что пропагандистская ругань в более совершенной литературе не нуждается.
ВЫВОД
Претензии автора жалобы В.Я.Резвушкиной были бы вполне справедливы и обоснованы, если бы они были обращены к «Известиям» образца 1985-1997 гг. Газета с тем же названием, издающаяся в наши дни, вправе не принимать подобные упреки. Облик и, главным образом, содержание нынешних «Известий» четко указывают, что редакция больше не рассматривает либеральную интеллигенцию России как свою читательскую платформу.
Если газета не идет к читателю, то читателю следует пойти к другой газете.
Владимир НАДЕИН.
1 декабря 2009 г.
