РЕШЕНИЕ
«О жалобе сотрудников АНО «Пермь-36» на публикацию телеканалом НТВ телесюжетов «Спонсоры из США открыли в Перми музей “националистов-мучеников” Украины» (программа «ЧП», 03 июня 2014 г.) и «”Пятая колонна” прославляет бандеровцев на деньги США: расследование НТВ»
(«Профессия – репортёр», 07 июня 2014 г.)
г. Москва, 22 января 2015 г. № 116
На 113-м заседании Общественной коллегии по жалобам на прессу ad hoc коллегия в составе председателя Палаты медиа-аудитории Юрия Казакова (председательствующий), членов Палаты медиа-сообщества Даниила Дондурея, Виктора Лошака, Леонида Никитинского, Николая Сванидзе, членов Палаты медиа-аудитории Евгения Гонтмахера, Виктора Монахова рассмотрела жалобу сотрудников АНО «Пермь-36» на публикацию телеканалом НТВ телесюжетов «Спонсоры из США открыли в Перми музей “националистов-мучеников” Украины» (программа «ЧП», 03 июня 2014 г.) и «”Пятая колонна” прославляет бандеровцев на деньги США: расследование НТВ» («Профессия – репортёр», 07 июня 2014 г.)
Вопросы процедуры. Заявитель, сотрудники АНО «Пермь-36» в лице Шмырова Виктора Александровича, директора АНО «Мемориальный центр истории политических репрессий “Пермь-36”», подписал Соглашение о признании профессионально-этической юрисдикции Общественной коллегии по жалобам на прессу и принял на себя письменное обязательство не продолжать дела в судебном, ином правовом или административном порядке.
Адресат жалобы, ОАО «Телекомпания НТВ», на информационное письмо Коллегии о принятии жалобы к рассмотрению, на предложение подписать с Коллегией аналогичное Соглашение и принять участие в рассмотрении настоящего информационного спора не ответило.
Позиция заявителя в её основных пунктах, была изложена в жалобе следующим образом: «03 июня 2014 года на телеканале НТВ в программе «ЧП» вышел сюжет «Спонсоры из США открыли в Перми музей “националистов-мучеников” Украины», а 7 июня в программе «Профессия -репортер» - получасовой сюжет «”Пятая колонна” прославляет бандеровцев на деньги США: расследование НТВ».
Эти сюжеты, построенные на одном и том же материале, содержат информацию, не соответствующую действительности и дискредитирующие деятельность музея «Пермь-36» и Автономной некоммерческой организации «Пермь-36».
С выхода этого сюжета фактически началась травля АНО «Пермь-36» и его руководства: одного из основателей музея «Пермь-36», директора АНО «Пермь-36» Виктора Шмырова и исполнительного директора АНО «Пермь-36» Татьяны Курсиной. (…) Красной нитью и рефреном обоих сюжетов проходит мысль о том, что сотрудники музея «Пермь-36» искажают и переписывают историю».
Обращая внимание на то, какими способами и средствами авторы конкретных публикаций формируют сугубо негативный «образ» музея и его создателей, заявитель приводит, в числе прочих, следующие фрагменты текста упомянутых выпусков двух программ, выходящих на НТВ в прайм-тайм:
«О том, что пособники нацистов, каратели и террористы были героями, школьникам рассказывают едва ли не на каждой экскурсии. Причем о настоящей биографии тех, кто отбывал здесь наказание за преступления против государства, здесь предпочитают не говорить, хотя, например, одних только последователей Степана Бандеры здесь было около 70%».
«… Интерактивная программа, которую приготовили сотрудники музея «Пермь-36», в основном ориентирована на молодое поколение. Задача – донести до каждого: бандеровцы – герои украинского народа, а фашисты – не такие плохие, как пишут о них в учебниках истории».
«Но руководство музея почему-то решило сделать особый акцент на националистах, боровшихся, по их версии, за свободу народов. И теперь на 20 гектарах бывшей колонии - повсюду стенды с фотографиями осужденных пособников фашизма».
«Пока в Донецкой народной республике последователи Степана Бандеры бомбят больницы и расстреливают мирных жителей, в Пермском крае рассказывают об истоках этого движения. Любому желающему здесь во всех подробностях объяснят, за какие героические подвиги нужно восхвалять карателей».
Приводя эти и другие цитаты, заявитель обращает внимание на большое число содержащихся в них фактических ошибок. «Заявления, что (…) последователей Степана Бандеры здесь было около 70%, не выдерживают никакой критики. (…) Общее количество тех, кого КГБ отнесло к «украинским националистам», в пермских политлагерях было 7,84% - всего 78 человек. Из них пометка «ОУН» – участие в Организации украинских националистов – у 4 заключенных. Остальные были арестованы и осуждены как «сочувствующие». «Естественно никто в музее никогда не рассказывал об истоках и сути бандеровского движения; это никогда не было темой музея. И уж тем более не прославлял его». «Где журналисты НТВ увидели фотографии «пособников фашистов»? Кто из представленных в экспозиции музея заключенных осужден за «пособничество фашизму»? Таковых нет. Кого конкретно из «карателей» восхваляют в музее? И таких нет. На стенде, который во время «громких» заявлений транслируется на экране - портреты заключенных «особого режима» 70-х-80-х гг. Но нет там ни полицаев, ни бандеровцев».
Обращая внимание Коллегии на то, что авторы сюжетов как в авторских комментариях, так и с привлечением «свидетельств» далеко не случайных «посетителей» музея, в числе которых обнаружились, в том числе, двое бывших сотрудников лагеря «Пермь-36», решают ряд конкретных задач, начиная от дискредитации создателей музея и заканчивая именно: попыткой «переписать историю» страны, заявитель особо останавливается на обвинении в адрес музея, состоящем в том, что он «построен на средства т.н. правозащитных фондов США, которые и определяют политику музея».
Заявитель приводит следующие фрагменты авторского комментария выпуска «”Пятая колонна” прославляет бандеровцев (…)»: «Подобные экскурсии были организованы, как выяснилось, при финансовой поддержке агентства США по международному развитию USAID, сыгравшего не последнюю роль в государственном перевороте на Украине. В числе спонсоров значатся и другие фонды: поддержки демократии, Сороса, и даже министерства внутренних дел США» (…) «Для таких экскурсий выделена отдельная статья в бюджете Агентства Соединенных Штатов по международному развитию USAID. Это та самая организация, которая сыграла не последнюю роль и в перевороте на Украине. В числе спонсоров значатся и Фонд поддержки демократии, и Фонд Сороса, и Фонд министерства внутренних дел США, которое видимо также заинтересовано в работе над имиджем бандеровцев». (…) «Впрочем, изменить представление о собственной родине – мало. Нужно еще помочь ребятам разобраться в том, где находится самое доброе и справедливое государство на планете. Именно эту задачу призвана была выполнить организация АСМО – американские советы по международному образованию и расположенных чуть ли не во всех крупных регионах России».
По словам заявителя, «зарубежные фонды не могли принимать участие в строительстве музея “Пермь-36”: уставы абсолютного большинства благотворительных фондов, за исключением немногих специальных, запрещают финансирование того, что обращается или может быть обращено в “основные фонды” - т.е. недвижимость. Ни для кого в Пермском крае не секрет, что музей создавался усилиями общественности: сотрудниками АНО “Пермь-36”, волонтерами на заработанные ими деньги, а также на средства, выделяемые из бюджета Пермской области (далее – края)». «Некоторые зарубежные и российские фонды действительно оказывали благотворительную финансовую поддержку музею “Пермь-36”. Но при этом является вымыслом, что АНО “Пермь-36” и музей сотрудничали с Агентством Соединенных штатов по международному развитию USAID и фондом Министерства внутренних дел США. Равно, как и с АСМО (американские советы по международному образованию)». «Все выставки и экспозицию делали сотрудники АНО “Пермь-36”, профессиональные историки (…), а никак не представители зарубежных фондов».
В подтверждение своего предположения о том, что выпуски программ, посвященных музею «Пермь-36», «лепились на скорую руку, непрофессионально, с большим количеством фактических ошибок и подтасовок, подгонявших сюжеты под общую идею», заявитель приводит следующий пример. «Во время слов журналиста: “Пока в Донецкой народной республике последователи Степана Бандеры бомбят больницы и расстреливают мирных жителей, в Пермском крае рассказывают об истоках этого движения. Любому желающему здесь во всех подробностях объяснят, за какие героические подвиги нужно восхвалять карателей”, на экране (…) друг за другом следуют фотографии Л. Лукьяненко и Б. Гаяускаса со стендов “Перми-36”, а также Степана Бандеры. Таким образом у зрителя создается ощущение, что фото Бандеры также выставлено в музее, что не соответствует действительности. Аналогичный фотомонтаж произведен с фотографией Д. Шумука».
«Симптоматично, что экскурсию для журналистов НТВ проводят по музею “Пермь-36” бывшие сотрудники лагеря, ветераны МВД, которые “приехали как и все – на экскурсию”. Но не могли они приехать на экскурсию “как все”, потому что в это время музей был закрыт для посещений – в нем были отключены вода и электричество. Разрешение на посещение музея дала новый директор госучреждения “Мемориальный комплекс политических репрессий” Н. Ю. Семакова (…)».
Не соответствует действительности (…) информация о том, что «…в штаб-квартире НКО Пермь-36 сейчас проходят проверки регионального министерства культуры и контрольно-счетной палаты». На момент съемок и выхода сюжетов в эфир таких проверок не проводилось».
Опровергая сказанное о том, что руководитель в музее сменился «после того, как родители школьников, которых водили на экскурсию, узнали, чему учили их детей и написали жалобу в министерство культуры», и что «прежний директор предпочитает не отвечать на вопросы об источниках финансирования», заявитель уточняет: «бывшему директору государственного учреждения “Мемориальный комплекс политических репрессий” (а не руководителю музея) Татьяне Курсиной при увольнении не было предъявлено никакого обвинения, тем паче – такого абсурдного». Заявитель свидетельствует: «Татьяна Курсина не отказывалась отвечать на вопросы журналистов НТВ». Поскольку последние «пришли в офис без предупреждения, в разгар рабочего дня, их сразу предупредили, что времени для интервью будет совсем немного. После примерно 10-минутного разговора журналистам было предложено встретиться и ответить на интересующие их вопросы вечером. Это предложение, равно как и все интервью, записано на диктофон тогдашним заместителем директора по связям с общественностью. (Запись велась открыто, сотрудники НТВ были об этом предупреждены.)» Ответов Т. Курсиной «в сюжетах показано не было».
Выражая уверенность в том, что оба сюжета НТВ «имели целью опорочить деятельность сотрудников АНО “Пермь-36”, в течение 20 лет создававших музей «Пермь-36», готовивших его выставки, экспозиции, проводивших гуманитарные и просветительские проекты», заявитель обратился к Коллегии с просьбой «дать оценку работе журналистов НТВ, готовивших упомянутые сюжеты» и проверить эту работу на соответствие Закону РФ «О средствах массовой информации», а также Кодексу профессиональной этики российского журналиста и Хартии телерадиовещателей.
Позиция адресата жалобы, руководства ОАО «Телекомпания НТВ», а равно руководителей программ, подготовивших к выпуску телесюжеты «Спонсоры из США открыли в Перми музей “националистов-мучеников” Украины» и «”Пятая колонна” прославляет бандеровцев на деньги США: расследование НТВ» не была доведена до сведения Коллегии.
Обстоятельства, установленные в ходе заседания Общественной коллегии. Отвечая на вопросы членов Коллегии, В.А. Шмыров рассказал, что уже после обращения АНО «Пермь-36» в Общественную коллегию по жалобам на прессу, НТВ выпустил в эфир третий сюжет, посвящённый музею. Главным объектом «критики» в нём оказалась Татьяна Марголина, уполномоченный по правам человека Пермского края, которая последовательно защищает права музея.
Говоря о специфике музея, о его особом характере, В.А. Шмыров подчеркнул, что в основе музея – лагерная зона ГУЛАГа. «Главное содержание этого памятника, бывшего лагеря, в том, что на его территории сохранился единственный в стране комплекс лагерных построек эпохи ГУЛАГа. Это мемориальный музей прежде всего ГУЛАГа, а уже следом - политических репрессий позднесоветской эпохи».
В.А. Шмыров пояснил, что в истории лагеря было три периода. С 1942-го по 1953-й год это была обычная ГУЛАГовская «зона»: с максимальным количеством заключенных в данном отделении до тысячи человек, а с учетом командировок и других отделений - около трех тысяч человек. («У нас нет учета контингента за тот период, поэтому мы не можем сказать, какое количество заключенных прошло за это время существования лагеря; судя по всему - не менее 10 тысяч человек».) Второй период истории лагеря начался в октябре 1953 года, когда в лагерь начали привозить осуждённых за необоснованные репрессии сотрудников правоохранительных органов, прежде всего МВД (там было около 800 старших офицеров МВД), работников прокуратуры и суда. Потом в лагерь стали поступать офицеры МВД, осуждённые уже за уголовные умышленные преступления; их прошло несколько тысяч человек. И, наконец, последний период (с 1972 по 1987 год), когда в этой колонии содержались особо опасные государственные преступники; через эту «зону» прошло около 600 человек. Что касается общей статистики последнего периода: 39,3 процента были осуждёнными по обвинениям в антисоветской пропаганде и агитации, т.е. «узниками совести», пользуясь определением Amnesty International. Что касается людей, которых называли в то время «националистами» (а в лагерном учете их так и называли), то их в общей сложности было около 18 процентов. Что важно понимать: Музей существовал потому, что в этом лагере было большое количество тех, кого в СССР отказывались считать политзаключёнными. Были и другие, сидевшие за войну: действительно пособники врага, в основном, полицейские. Их тоже было порядка 16-17 процентов от общего количества заключённых.
Что касается двух конкретных офицеров МВД, служивших, как явствует из обоих материалов, в этом бывшем лагере (с 1972 г. – ВС-389/36) и выполняющих в обоих сюжетах роль «живых свидетелей» истории, то В.А. Шмыров пояснил, что об одном из них он ничего не знает. Что касается другого, то известен характер работы, которой тот занимался. Заявитель пояснил, что все исправительно-трудовые колонии в СССР были в ведении системы внутренних дел (МВД). Что касается особо опасных государственных преступников, то следствие по ним велось Комитетом государственной безопасности (КГБ). После суда документы этих людей возвращались в КГБ; все они оставались под контролем Комитета. “Комитетских” сотрудников в лагере не было, но был человек, который осуществлял “кураторство” над особо опасными государственными преступниками, проводя в лагере политику, угодную КГБ. Именно через него Комитет осуществлял все свои акции, включая индивидуальные репрессии.
Один из двух «экскурсантов», служивших когда-то в «Перми-36», как раз и был таким сотрудником. Этот «свидетель» - самый активный оппонент Музея в прессе; бывших политзаключенных; «узников совести», он и сегодня называет «антисоветской шпаной».
Уточняя предположительные цели «информационной атаки» на Музей и реальные последствия такого рода усилий, В.А. Шмыров заметил, что частной целью предпринимающих их обнаруживается ликвидация конкретного Музея, а общей, широкой – возврат к тем ценностям, которые признавались в СССР официальными, основополагающими до начала 90-х годов.
Что касается практических результатов, достигнутых противниками существования Музея, то они таковы. Музей изъят у АНО «Мемориальный центр истории политических репрессий», которая этот Музей создала и развивала на протяжении двух десятилетий. В Музее созданы новые, чисто государственные органы управления; сам он полностью перепрофилирован. Музей истории политических репрессий превращён в Музей истории пенитенциарной системы.
Участники заседания были ознакомлены с «мнением эксперта», к.ф.н. К.А. Назаретян. Основные выводы эксперта: cюжеты «Спонсоры из США открыли в Перми музей “националистов-мучеников” Украины» и «Пятая колонна», вышедшие летом 2014 года на телеканале НТВ, «перегружены примерами нарушения принципов журналистской этики. Две основные этические нормы, которые последовательно не соблюдает автор материалов, — это правда и беспристрастность.
Принцип правды нарушается как сообщением ложных (в ряде случаев, судя по всему, заведомо ложных) сведений, так и замалчиванием некоторых обстоятельств, необходимых для более полного понимания картины. Принцип беспристрастности нарушается тем, что в обоих сюжетах рефреном проводится одна и та мысль: сотрудники музея «Пермь-36» — «наймиты» Запада, восхваляющие украинских националистов и ненавидящие Россию. Несмотря на обилие подкрепляющих эту мысль «экспертных» суждений, она остается на удивление слабо обоснованной, а альтернативы ей не приводится. Принцип беспристрастности попирается настолько грубо, что обсуждаемые материалы невозможно назвать репортажами, хотя по форме они таковыми являются. Оба телесюжета, по сути, примеры пропагандистских фильмов, призванных сформировать у зрителя заранее заданную и четко определенную картину реальности».
С учетом всего изложенного выше Общественная коллегия приняла следующее решение.
РЕШЕНИЕ
1. Коллегия выражает признательность эксперту К.А. Назаретян за попытку проверить тексты обеих выпусков конкретных передач НТВ на соответствие основным ценностям и принципам журналистской профессии. Обескураживающий результат этой попытки подтверждает вывод Коллегии о том, что ни целевой «репортаж», вышедший в программе «Чрезвычайное происшествие», ни многоаспектное «журналистское расследование», выпущенное в эфир в программе «Профессия – репортёр», не имеют отношения ни к названным жанрам, ни к профессиональной журналистике как таковой.
2. Коллегия напоминает о том, что профессиональный журналист отвечает собственными именем и репутацией за честность подхода к темам, которые он предлагает к публичному обсуждению, за достоверность информации, обозначаемой им как факт, и за добросовестное представление различных мнений, когда речь идёт о ситуациях, относящихся к категории «общественный интерес».
2.1. Не находя в представленных материалах базовых признаков профессиональной журналистики, Коллегия относит оба текста к той специфической квазижурналистской продукции, которая все активнее «замещает» собственно журналистку: фактически вытесняя, выдавливая последнюю из пространства, традиционно воспринимаемого широкой аудиторией именно журналистским.
3. Коллегия обращает внимание на то, что создатель подобной продукции использует для воздействия на зрителя наряду со средствами, методами и приёмами, широко применяемыми в телевизионной журналистике, средства, методы, приёмы не просто не характерные для журналисткой профессии, но категорически запрещённые в ней, несовместимые с представлениями об обязанностях и ответственности тележурналиста и телевещателя.
4. Подчеркивая то обстоятельство, что телезритель имеет дело в данном, конкретном случае не с «отступлением от норм» журналистской профессии, а с другим, не журналистским профессионализмом, к рабочему инструментарию которого относятся подтасовка фактов, подмена понятий, манипуляция сознанием, в том числе, с использованием приёмов нейролингвистического программирования, Коллегия не считает возможным оценивать как один, так и другой материал в логике их соответствия классическим журналистским стандартам, ценностно-нормативной системе журналистики гражданского общества.
5. Не углубляясь в сферу теории, но выражая при этом уверенность в том, что обнаруживаемое в российском телевизионном пространстве «новообразование» заслуживает серьёзного внимания теоретиков, исследователей проблем массовой коммуникации, Коллегия полагает, что тексты, представленные к её оценке заявителем, обнаруживают признаки «синтетического» жанра, смеси лобовой пропаганды с т.н. «мокументалистикой», базовой характеристикой которой является псевдодокументальность. Что касается содержательной характеристики их направленности, то оба материала, по мнению Коллегии могут рассматриваться как пасквиль с выраженными признаками политического доноса.
6. Коллегия учитывает, что оба текста имеют конкретных авторов, но обращает внимание в данном случае – исходя из специфики телеиндустрии - не на их имена, а на то, что указанные материалы в российском федеральном эфире были опубликованы конкретным телевизионным вещателем, чья подпись стоит под Хартией телерадиовещателей (1999).
7. Коллегия обращает внимание на то, что выход в общероссийский эфир публикаций, вступающих в прямое противоречие с фундаментальными ценностями гражданского общества, закреплёнными Конституцией Российской Федерации в качестве общенациональных, не может считаться «внутренним делом» телеканала, входящего в тройку федеральных и работающего с большой разновозрастной аудиторией.
8. Коллегия обеспокоена тем, что выход в эфир материалов, объективно направленных на фактический пересмотр подхода к печально известному периоду в истории нашей страны, на изменение отношения к политическим репрессиям и к реабилитации их жертв, на формирование у массового зрителя негативного отношения к конкретным правозащитникам и правозащитной деятельности как таковой, не стало предметом профессионального внимания и критической оценки ни руководства ОАО «Телекомпания НТВ», ни других телерадиовещателей - подписантов Хартии ТРВ.
9. Напоминая о том, что указанная Хартия открывается словами об «особой миссии телевидения и радио в обеспечении права каждого гражданина на свободу выражения мысли и права общества на полную информацию», Коллегия подчеркивает, что «полная информация» ни при каких условиях не может превращаться в дезинформациею, а «свобода выражения мысли» не распространяется на использование «языка вражды», на формирование атмосферы подозрительности, вражды, ненависти по отношению к отдельным группам населения.
10. Коллегия обращает внимание на объединяющую рассмотренные материалы заведомо не журналистскую задачу поиска «внутреннего врага», формирования его обобщённого «образа». Технология постоянной смены объектов внимания авторов сюжета «”Пятая колонна” прославляет бандеровцев…», которая при этом используется, может быть обозначена – условно, до нахождения более точного определения, - термином «квач»: объединяющим известную детскую игру («салочки») с пачкающим, трудно отмываемым мазком дёгтя.
11. Коллегия обращает внимание на четкость позиции и аргументации заявителя, прокомментировавшего большое число фактических ошибок, подтасовок, ложных утверждений, несообразностей, преподнесенных телезрителю в качестве сенсационных разоблачений «пятой колонны».
Принимая сказанное заявителем к сведению, Коллегия выделяет два конкретных обстоятельства, позволяющих точнее сориентироваться в характере и качестве информационной атаки на музей «Пермь-36».
Первое – внутреннее; частный, но важный штрих, характеризующий нравственное основание конструкта, выстроенного разработчиками сюжетов.
Представители администрации лагеря (колонии) времён политических репрессий выступают в роли не просто носителей некоего важного для телезрителя исторического знания, но моральных авторитетов, осуждающих деятельность тех, кто выстраивал музей по следам, в том числе, их вклада в поддержание «режима», определенного для «узников совести».
Второе обстоятельство – внешнее для конкретного материала, но существенное для определения меры ответственности тех, кто выпускал в эфир уже подготовленный, произведённый выпуск программы «Профессия – репортёр». Коллегия обращает внимание на специфический характер анонса сюжета «”Пятая колонна” …»: «Как изменить память целому поколению? Где современные школьники узнают о подвигах бандеровцев? Кто помогает молодежи «правильно понять» смысл бомбежки мирного населения? И за чей счет существуют те, кто не доволен родиной?»
Обращая внимание на то, что анонс не является частью самого материала, Коллегия находит в нём ещё одно подтверждение её выводу о том, что ответственность за появление данного концентрата «языка вражды» лежит на конкретной редакции конкретного вещателя – и на вещателе в целом: несущем ответственность (и по закону, и по совести) за всё, что выпущено им в эфир.
12. Общественная коллегия просит:
редакции журналов «Журналист» и «Информационное право» - опубликовать состоявшееся решение Общественной коллегии;
Факультет журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова, а также факультеты журналистики других вузов – обсудить состоявшееся решение Общественной коллегии со студентами, изучающими профессиональную этику;
Комиссию Общественной палаты Российской Федерации по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций – принять к сведению состоявшееся решение Общественной коллегии.
Настоящее решение принято консенсусом.
Председательствующий,
Ю. Казаков
