Мнение эксперта,
кандидата философских наук Карины Назаретян,
о выпуске ток-шоу на телеканале «Первый канал» «Время покажет» от 12.10.2016 под названием «Осторожно, секта!» [1]
Основные вопросы, которые ставит перед Общественной коллегией по жалобам на прессу жалоба Е.Д. Лучезарновой на «Первый канал», можно сформулировать так: может ли журналист или СМИ называть ту или иную организацию сектой либо открыто намекать на то, что это секта? Как авторам телевизионного ток-шоу ответственно подходить к освещению ситуаций, связанных с религиозными меньшинствами? Для ответа на эти вопросы в контексте конкретной жалобы следует обратиться к трём темам: 1) что такое секта в принципе, 2) что медиаисследователи и авторы журналистских этических кодексов говорят об освещении религиозных организаций и 3) какова специфика - так как речь идёт о ток-шоу — этики ведущего ток-шоу.
Понятие «секта»
Первый вопрос не входит в компетенцию эксперта-этика, но без ответа него не получится разобраться в обсуждаемой ситуации. Обращение к научной и учебной религиоведческой литературе позволяет обнаружить, что в религиоведении слово «секта» используется иначе, чем в обыденной жизни. Авторы учебного пособия «Новые религиозные движения» пишут: «В религиоведении этот термин совершенно нейтральный, не несущий на себе никакой положительной или отрицательной нагрузки и использующийся для обозначения определённого типа религиозных организаций. Секта — это всего-навсего религиозная группа, сравнительно небольшая по численности, отделившаяся от большого религиозного объединения — Церкви» [2, с. 73]. О том же говорит исследовательница Л.И. Григорьева: «В русском языке понятие “секта” изначально уже само по себе несло негативный эмоциональный оттенок. Восприятие этого слова на личностном уровне и сегодня ассоциируется с чем-то страшным, нехорошим, таинственным, антиобщественным. Тогда как на самом деле это слово, являющееся заимствованием из греческого, имеет достаточно нейтральное содержание. Его буквальный перевод “учение”, “школа”, “направление”» [3, с. 206].
Но если термин «секта» в религиоведении всё-таки используется, то понятие «тоталитарная секта», которое употребляют несколько гостей обсуждаемого ток-шоу, прямо признаётся исследователями ненаучным: «Термин “тоталитарные секты” имеет в основном оценочное значение, используется в качестве однозначно негативной метки конфессиональных противников господствующих религиозных организаций, православных и протестантских. Поскольку “тоталитарными”, по существу, являются все разновидности религиозных институтов и все доктринальные, догматические вероучения, постольку выборочное, негативно-оценочное использование определения “тоталитарные секты” оказывается явно противоречивым и несостоятельным» [4, с. 96]; «…всесторонний анализ понятия “тоталитарные секты” показывает его научную несостоятельность и необъективность. Этот термин, введенный представителями конкурирующих религиозных течений, не отражает в действительности качественных особенностей новейшей нетрадиционной религиозности. Он имеет, скорее, другую, конкретную идеологическую цель — опорочить и скомпрометировать любое альтернативное религиозное движение вне зависимости от его реального содержания» [2].
Для обозначения нетрадиционных религиозных групп современные религиоведы предпочитают использовать термин «новые религиозные движения» («НРД») [2, с. 81; 4, с. 96; 5]. Несмотря на свои недостатки (не все из них «новые», не все из них в строгом смысле можно назвать «движениями»), это, по всей видимости, наиболее нейтральный и корректный термин из имеющихся.
Российский закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» не содержит понятий «секта» и «тоталитарная секта», а оперирует терминами «религиозная группа», «религиозная организация» [6].
Организацию «Радастея», глава которой обратилась в Коллегию с обсуждаемой жалобой, исследователи относят именно к НРД (одним из немногих оригинальных, появившихся в России), и более узко — к движению «Нью Эйдж» [7, с. 254; 8].
Освещение религий
К вопросам освещения ситуаций, связанных с религией и верой, Коллегия обращалась неоднократно (см. решения №№ 127, 148 и др.), и эта тема, соответственно, уже была предметом экспертного разбора. Основная сложность для журналистов при освещении связанных с религией вопросов заключается в том, чтобы соблюсти хрупкий баланс: с одной стороны, уважая свободу совести и право любого человека на то, чтобы исповедовать нравящуюся ему религию, с другой — стремясь оградить общество от социально опасных проявлений того или иного верования (таких как запрет на переливание крови у Свидетелей Иеговы, ныне запрещённых в России, или ВИЧ-диссидентство, которое недавно привело к смерти ребёнка в семье православного священника [9]).
Найти эту тонкую грань бывает чрезвычайно сложно. Господствующие религии зачастую оказываются в выигрышном положении: их доминирующая роль в обществе иногда мешает журналистам беспристрастно взглянуть на ситуацию. Это, например, проявляется в значительном количестве проправославных сюжетов на российском телевидении. Недостатки крупных мировых религий нередко замалчиваются, в то время как недостатки НРД, наоборот, разбираются максимально критически. При этом у представителей крупных религий чувствительность к критике, по всей видимости, выше (либо они просто громче заявляют о ней в тех же СМИ). В этих условиях журналистам необходимо особенно внимательно анализировать собственную позицию, чтобы, насколько это возможно, избавляться от пристрастности в отношении этого вопроса.
Положения о защите свободы совести присутствуют в большинстве журналистских этических кодексов мира. В «Медиаэтическом стандарте», принятом Коллегией несколько месяцев назад, эти положения звучат так: «Журналист принимает все меры к тому, чтобы избежать даже и невольного стимулирования дискриминации человека по признакам расы, пола, сексуальной ориентации, языка, религии (…). Журналист воздерживается от любых пренебрежительных намёков или комментариев в отношении расы, пола, сексуальной ориентации, языка, религии (…) конкретного лица»; «СМИ и журналисты должны профессионально противостоять насилию, ненависти, конфронтации, дискриминации по культурным, религиозным и иным основаниям» [10]. В Хартии телерадиовещателей [11], подписанной в 1999 году «Общественным российским телевидением» (переименованным позже в «Первый канал»), положений об освещении религий нет, зато в этическом кодексе британской телерадиокомпании «Би-би-си», например, этому вопросу посвящён целый раздел. Там, в частности, говорится, что «религиозные взгляды и верования человека, а также религии и конфессии нельзя искажать или оскорблять» [12]. Следует, правда, отметить: в то время как этический запрет на оскорбление верований конкретных людей никем всерьёз не оспаривается, по вопросу о том, можно или нельзя оскорблять религии сами по себе, консенсуса нет [13, р. 80].
В исследовании Международной федерации журналистов на тему того, как европейские журналисты пишут об этнических и религиозных меньшинствах, по результатам анализа опубликованных в СМИ материалов отмечается, что хорошие с этической точки зрения статьи и сюжеты на эту тему отличали «глубокая проработка темы, наличие контекста, объяснение юридических обстоятельств, внимание к тому, какое влияние будет иметь материал, предоставление слова тем, у кого обычно нет права голоса,
уважительный тон, избегание стереотипов, чёткая позиция против дискриминации, широкий взгляд на вещи и стремление к минимизации вреда» [14, р. 58]. Плохие же примеры характеризовались «навешиванием ярлыков, избирательным использованием информации, обобщениями в связи с отдельными случаями, использованием негативных стереотипов, однобокостью, использованием пренебрежительных слов, нечетким разделением фактов и мнений, отсутствием факт-чекинга, несоответствием содержания текста заголовку, изображениям и звуку» [Ibid.]. Автор исследования рекомендует журналистам, пишущим на эти темы, использовать подход, основанный на диалоге, давать факты в контексте, изучать антидискриминационное законодательство, видеть в людях именно людей, а не представителей религиозной группы, избегать негативных стереотипов, брать комментарии у тех, кто разбирается в теме, и т.д. [Ibid., р. 61].
Этика ведущего ток-шоу
Когда речь идёт о журналистской этике, по умолчанию обычно подразумевается этика корреспондента — автора новостей или репортажей. Однако к другим журналистским жанрам могут применяться другие этические требования. Так, предметом экспертного разбора по жалобам в ОКЖП уже были, к примеру, этика колумнистики, этика ведущего авторских передач: и тому, и другому уделяется очень мало внимания как в медиаисследованиях, так и в журналистских этических кодексах.
То же самое можно сказать и об этике ток-шоу. Ни одного «этического кодекса ведущего ток-шоу» мне найти не удалось, так же как и отдельных академических работ, посвящённых этой теме. Вероятно, это связано с тем, что, хотя работа ведущего ток-шоу и очень сильно отличается от работы корреспондента, базовые ценности этой профессии всё те же: уважение к правде и фактической точности, свобода слова (предоставление слова разным сторонам), беспристрастность, честность, социальная ответственность и др. То есть практически все принципы, относящиеся к журналистике в целом, применимы и к работе ведущих ток-шоу. См., например, «Медиаэтический стандарт»: принцип 1 — обеспечение права граждан на информацию; принцип 2 — профессиональная и социальная ответственность журналиста; принцип 3 — добросовестное освещение событий — долг журналиста; принцип 4 — профессиональная честность журналиста; принцип 5 — уважение частной жизни и человеческого достоинства; принцип 6 — различение общественных интересов и общественного любопытства; принцип 7 — уважение и защита многообразия культур; принцип 8 — защита права на свободу слова [10] — ни один из них не противоречит тому, что должен делать добросовестный ведущий ток-шоу.
Несмотря на это, авторские шоу и ток-шоу особенно часто вызывают вопросы по поводу этичности поведения журналистов (то есть ведущих), причём это далеко не только российская проблема. «Грубое нарушение приличий — вот что используют ведущие ток-шоу на радио, чтобы привлечь внимание слушателей», — пишет американский исследователь Джон Шрейдер [15, р. 289]. Авторы Сара Собьерай и Джеффри Берри, проанализировав содержание американских политических блогов, колонок, радио- и телепередач, выяснили, что чаще всего приличия нарушаются посредством высмеивания, преувеличений, оскорбительной лексики, личных выпадов, чрезмерно идеологически заряженных речей и др. [16, р. 33]. Происходит это, по всей видимости, из-за того, что только таким образом авторы ток-шоу видят возможным превратить свой продукт именно в «шоу». Однако ни один из этих приёмов не соответствует нормам этичной журналистики.
Но если с «обзывательствами» всё более или менее понятно, то вопрос о том, может ли ведущий высказывать в эфире своё мнение по обсуждаемым темам, более дискуссионный. Несмотря на общее требование беспристрастности, в кодексе британского медиарегулятора Ofcom, например, написано: «5.9. Дикторы и корреспонденты (за исключением дикторов новостей и корреспондентов новостных программ), ведущие авторских программ и дискуссий могут выражать собственную точку зрения по политическим, экономическим и общественным вопросам. Но альтернативные точки зрения также должны быть адекватно представлены либо в той же программе, либо в той же серии программ. Кроме того, ведущий не должен пользоваться преимуществом регулярного появления в эфире для того, чтобы продвигать свои взгляды, нарушая требование по возможности оставаться беспристрастным» [17].
Представление альтернативных точек зрения — обязательное требование и для программ на «Би-би-си»: «Если в эфире мы обвиняем человека или организацию в злодеяниях, противоправных действиях, несоответствии профессиональным требованиям либо выдвигаем против них серьёзную критику, им должно быть предоставлено “право на ответ”, то есть у них должна быть возможность ответить на эти обвинения» [18]. Отступление от этого правила на «Би-би-си» возможно только в крайне редких случаях и требует специального разрешения старшего редактора и директора по редакционной политике и стандартам.
В Хартии телерадиовещателей про этику ведущего ток-шоу и любых других передач ничего не говорится. Два положения, которые применимы к обсуждаемой нами теме, таковы: «Во всех случаях критика и ответ на критику должны быть переданы во взаимосочетании и в одинаковой форме» и «Стремление к качественно равному изложению позиций обвинения и защиты всех участвующих в деле лиц» [11].
Таким образом, поведение ведущего ток-шоу с точки зрения журналистской этики практически ничем не должно отличаться от поведения корреспондента: он или она должны быть беспристрастны, социально ответственны, должны предоставлять слово разным сторонам, с уважением относиться к фактам, частной жизни, защищать свободу слова и т.д. Однако, в отличие от корреспондентов, в некоторых случаях они могут высказывать свою точку зрения — продолжая оставаться при этом максимально беспристрастными в ведении дискуссии.
Жалоба Е.Д. Лучезарновой
Е.Д. Лучезарнова подала жалобу на выпуск передачи «Время покажет», посвященный деятельности НРД в России. Этот выпуск ток-шоу длится 32 минуты, из них сюжет, в котором говорится о фигуре заявителя, длится около одной минуты. Непосредственно о Евдокии Лучезарновой и придуманном ею учении «ритмология» в этом сюжете, в свою очередь, идёт речь на протяжении примерно 30 секунд.
Лейтмотив всей передачи таков: НРД — они же секты — это крайне опасные организации, с которыми нужно бороться. Собственно, вся передача посвящена тому, чтобы найти способы борьбы сними. Обсуждаются самые разные варианты — от составления перечня опасных «деструктивных сект» до запрета конкретных организаций. Ни один из ведущих и ни один из гостей не подвергает сомнению правильность этой позиции. Таким образом, в передаче представлена только одна точка зрения; попыток дать слово представителям НРД, по всей видимости, даже не предпринималось. Это противоречит как общежурналистскому этическому правилу давать слово разными сторонам, так и конкретным требованиям, предъявляемым к теле- и радиопередачам такими организациями, как «Би-би-си»: обеспечивать максимально полную общественную дискуссию, предоставлять право на ответ тем, против кого выдвигается серьёзная критика. Такое же требование содержится и в Хартии телерадиовещателей, положения которой когда-то пообещал выполнять «Первый канал».
Оба ведущих открыто занимают не просто негативную, но пренебрежительную позицию по отношению к НРД. Например, ведущий Артём Шейнин в начале передачи говорит герою, жена которого вступила в организацию кришнаитов: «Я, когда смотрел этот сюжет, я так примерно прикидывал: чё бы вот я со своей делал, если бы она в такую дурку вдарилась? Не знаю…» Екатерина Стриженова в середине передачи произносит: «Вы знаете, что меня удивляет, вот честно вам скажу? Вот я так смотрю, думаю: вот как люди могут вот на это серьёзно смотреть? Какая-то женщина ряженая… “А-а-а”, “а-а-а”… Что, так много свободного, вообще, времени у людей, что они ходят, вот, деньги туда несут?» — под «ряженой женщиной» подразумевая, по всей видимости, заявительницу жалобы в Коллегию Евдокию Лучезарнову, сюжет о которой демонстрируется перед этим; и т.д. Они высказывают свою точку зрения, но, вопреки модели, предложенной для таких случаев британским медиарегулятором Ofcom, альтернативные точки зрения в передаче не представлены. Кроме того, они выражают свою позицию в откровенно неуважительном тоне, что редко бывает уместно в цивилизованной дискуссии.
В какой-то момент ведущий Артём Шейнин и вовсе примеряет на себя роль духовного гуру и советчика и говорит: «Ребят, у кого кризис и проблемы — вот храм православный, вот мечеть, вот синагога — со своими кризисами ведь есть куда пойти». Однако люди, которые обращаются к НРД, делают это, по всей видимости, потому, что более распространённые конфессии им по какой-то причине не подошли. Вместо того, чтобы разобраться, почему так случилось (а это можно было бы сделать, как раз пригласив в студию последователей этих НРД), авторы берут на себя смелость указывать людям, в какое культовое заведение им идти. Это не только не способствует общественному взаимопониманию, но и стимулирует конфронтацию между последователями мировых религий и НРД.
Мини-сюжет о Лучезарновой, который демонстрируется на экране в студии, тоже выполнен в негативном и даже издевательском ключе. Об этом говорят в частности, интонации, с которыми диктор произносит закадровый текст: растягивание гласных звуков там, где, как можно предположить, автор пытается передать своё скептическое отношение к произносимому («Тысячи зрителей пришли посмотреть не на звезду, они пришли за чу-удом»; «Автор учения ритмоло-огии»; «Чтобы поймать пото-ок, надо прочитать около 400 книг…»), шутливое произношение звука «г» на украинский манер в слове «богатство» и т.д. Таким образом, в передаче используется один из основных методов «нарушения приличий» по Собьерай и Берри — высмеивание.
В ходе самого ток-шоу ни ведущие, ни гости напрямую не называют возглавляемую Лучезарновой организацию «Радастея» «сектой», но авторы передачи недвусмысленно намекают на то, что она таковой является. Так, перед демонстрацией обсуждаемого мини-сюжета ведущий Артём Шейнин говорит: «Проблема-то серьёзнее, поскольку это может не называться сектой, это может даже не называться сайентологией, это может не называться кришнаизмом, это может называться, например, центр духовного совершенствования. Или развития. Вот что происходит и как происходит это развитие. Например». Так как вся передача посвящена «сектам», понятно, что и «Радастея», по мнению авторов, тоже к ним относится. Однако, как мы уже выяснили, в научном смысле «Радастея» сектой не является, так как она не откалывалась от более крупной религии, а возникла автономно. Ведущие же и участники программы используют слово «секта» в «бытовом» смысле — как обозначение любой опасной, с их точки зрения, религиозной организации.
Допустимо ли эксплуатировать такое, «бытовое», значение слова «секта» в публичной дискуссии — в этом, на мой взгляд, заключается один из основных вопросов, на которые необходимо ответить для принятия решения по жалобе госпожи Лучезарновой. Информационно-аналитический центр «Сова» на своём сайте даёт на него отрицательный ответ — вот, например, цитата из одной из новостей (со ссылкой, правда, на абстрактных религиоведов): «Термин “секта”, “деструктивная секта” и “тоталитарная секта” современные религиоведы считают пейоративным и недопустимым для общественной дискуссии» [19]. Рассматриваемый нами случай позволяет проследить проблемы с таким словоупотреблением.
Если даже забыть о том, что ко всем НРД применять этот термин в его научном смысле некорректно, непонятны и основания для его применения к ним в ненаучном, «бытовом» смысле. Подразумевая что-то опасное, зловещее, употребляющие его люди далеко не всегда могут убедительно объяснить, в чём конкретно заключается опасность. Как пишет Л.И. Григорьева: «…все неорелигиозные движения разные, и далеко не все из них представляют какую бы то ни было угрозу для общества. […] среди них достаточно много таких, которые, проповедуя сугубо гуманистические идеи, существуют в мире уже много десятилетий и при этом никогда не были уличены в несовпадении вероучительных установок и социальной практики» [2, с. 209]. В передаче «Время покажет» конкретики в этом смысле довольно мало: в отношении большинства обсуждаемых организаций речь идёт в основном только про уход из семьи и трату денег. Но эти действия совершаются человеком добровольно, доказать, что их причиной стало именно членство в религиозной организации, довольно трудно (и в передаче этого не делается), а насколько они вредны для жизни и здоровья, не очевидно (вполне вероятно, что не вредны). Несколько серьёзных обвинений, однако, всё же звучат: это то, что в Обществе сознания Кришны детей бьют по голове за отказ петь «Харе Кришна», а в двух других организациях «лечили плётками» и «насильно удерживали алкоголиков и наркоманов». Но это конкретные обвинения в адрес конкретных организаций, и каждый из этих случаев нужно рассматривать отдельно — к другим организациям и движениям они неприменимы.
Возникает вопрос: на каком основании все упомянутые в передаче организации называются уничижительным словом «секта»? Ответ на него даётся на 23-й минуте: на экране демонстрируется список «главных признаков сектантства». Среди них — «наличие гуру, чьей воле надо безоговорочно подчиняться», «невозможность свободного ухода» и т.д. Однако исследователь Л.И. Григорьева косвенно опровергает их достоверность: «В целом их (НРД. — К.Н.) ряде вообще не существуют ни общинной формы жизни единоверцев, ни харизматического лидера, ни распорядка дня, ни дисциплины» [2, с. 208–209]; «…большинство нетрадиционно-религиозных движений являются всё же открытыми […]. […] Для всех интересующихся доступ в эти объединения открыт, можно сколько угодно долго находиться в них в качестве нейтрального наблюдателя, не примыкая к движению, можно также без противодействия со стороны объединения выйти из движения» [2, с. 208]. Таким образом, перечисленные признаки представляются как минимум спорными. Кроме того, источник этого списка (он подписан) — Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, что ставит под сомнение беспристрастность составившего его исследователя (весьма вероятен конфликт интересов: изучение религиозных верований через призму православия).
На мой взгляд, совокупность нескольких факторов — некорректность с научной точки зрения применения слова «секта» ко всем НРД, неопределённость понятия «секта» в его «бытовом» значении, отсутствие убедительных критериев, по которым можно было бы причислять ту или иную организацию к «сектам» в «бытовом» смысле, — позволяет сделать вывод, что использовать слово «секта» в общественных дискуссиях нежелательно. Ситуация фактически складывается так, что религиозные организации и движения причисляются к «сектам» только на основании того, что они не принадлежат к мировым религиям. Это дискриминирует последователей этих НРД и ущемляет их право на свободу совести.
При этом следует иметь в виду очень важную вещь. Интернет действительно полон историй о том, как связь с «Радастеей» довела людей до беды — например, пациенты с тяжёлыми заболеваниями отказывались обращаться к врачам, предпочитая «лечиться» чтением «ритмов», и умирали. Такое количество личных отзывов невозможно игнорировать. Социальная ответственность журналиста предполагает, что СМИ должны обращать внимание на такие факты, стремясь оградить общество от по-настоящему опасных проявлений религиозности. Если уход из семьи и трата денег на покупку религиозных книг — не криминал и влияние этих поступков на жизнь и здоровье человека вполне может быть положительным (семья могла быть нехороша, а книги, возможно, дают человеку новые смыслы), то отказ от медицинской помощи, нахождение в заточении и превращение в жертву насилия — уже серьезные, опасные для жизни проблемы, возможно, требующие вмешательства прокуратуры. Грань между нарушением свободы совести (а также неправомерным вторжением в частную жизнь) и освещением серьёзных общественных проблем, на мой взгляд, проходит именно по линии Уголовного кодекса.
Выводы
Я частично поддерживаю жалобу госпожи Лучезарновой на телепрограмму «Время покажет»: то, как авторы передачи представляют возглавляемую ею организацию «Радастея» и другие новые религиозные движения (НРД), не способствует достижению гражданского мира, согласия и общественного взаимопонимания. Во-первых, в эфире представлена только одна точка зрения, согласно которой НРД, они же «секты» — крайне опасные организации и с ними нужно бороться; представителей этих самых организаций в студии нет. Во-вторых, ведущие выражают своё однозначно негативное отношение к НРД; это могло бы быть допустимо, если бы в студии были представлены разные точки зрения, но в нынешнем виде слишком однобоко. В-третьих, по отношению ко многим НРД и, в частности, к «Радастее» применяется приём «высмеивание»: о них говорят в издевательском ключе, что, опять же, могло бы быть допустимо, если бы им предоставляли право на ответ, но этого не происходит. Эти три факта полностью противоречат журналистскому принципу беспристрастности.
На вопрос о том, стоит ли использовать в публичных дискуссиях слово «секта» в его «бытовом» смысле (подразумевая под ним что-то зловещее, опасное) я тоже склонна ответить отрицательно. Во-первых, потому, что само это значение некорректно с научной точки зрения: в религиоведении сектой называется небольшая религиозная группа, отделившаяся от большого религиозного объединения, и термин не имеет никакого отрицательного оттенка — он нейтрален. Во-вторых, даже если всё же допустить легитимность «бытового» смысла этого слова, встаёт вопрос чётких определений: что же такое эта «зловещая» секта? Но такого определения не существует. В-третьих — и это следует из второго пункта — непонятно, на основании чего можно причислить ту или иную организацию к «сектам»: демонстрирующийся в ходе передачи список «признаков сектантства» весьма спорен. В результате на практике к «сектам» обычно причисляют все подряд НРД, что препятствует налаживанию общественного диалога и стимулирует конфронтацию между последователями НРД и крупных религий.
В то же время желание журналистов «Первого канала» рассказать об опасностях, которые таит в себе связь с НРД, можно понять, и оно вполне оправдано. Более того, выявление и обнародование таких опасностей — непосредственная задача журналистики, отвечающая ценности социальной ответственности СМИ. Однако, на мой взгляд, об этих опасностях нужно говорить убедительно и с фактами на руках: избиения, удержание взаперти, антинаучная пропаганда, в результате которой люди отказываются от медицинской помощи, — это реальные проблемы, решение которых обычно требует внешней помощи, в то время как уход из семьи и трата денег на религиозные книги и мероприятия — личное дело каждого человека и попытки этому воспрепятствовать вполне можно квалифицировать как вмешательство в частную жизнь.
Социальная ответственность журналиста состоит как в том, чтобы выявлять и обнародовать опасные для общества явления, так и в том, чтобы налаживать общественный диалог и взаимопонимание, в том числе межконфессиональное. Это значит, что проблемы и критику обязательно нужно проговаривать, но в обсуждение необходимо вовлекать максимальное количество затрагиваемых сторон. Авторы же передачи «Время покажет» пошли по более простому, но по сути своей пропагандистскому, а не журналистскому пути — клеймлению несимпатичных им организаций без предоставления им права на ответ.
Литература
1. Осторожно, секта! Время покажет. Выпуск от 12.10.2016. URL: https://www.youtube.com/watch?v=QnGxMownN5Q (дата обращения: 15.10.2017).
2. Эгильский Е.Э., Матецкая А.В., Самыгин С.И. Новые религиозные движения. Современные нетрадиционные религии и эзотерические учения. Учебное пособие. М.: КНОРУС, 2010.
3. Григорьева Л.И. К вопросу об использовании понятия «тоталитарная секта» по отношению к новым нетрадиционным религиозным движениям //Личность, творчество и современность. Сборник научных трудов. Отв. ред. Д. Д. Невирко. Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 1999. Вып. 2. С. 206–210. URL: http://humane.net.ru/content/к-вопросу-об-использовании-понятия-тоталитарная-секта-по-отношению-к-новым-нетрадиционным (дата обращения: 07.10.2017).
4. Балагушкин Е.Г. Новые религии как социокультурный и идеологический феномен // Общественные науки и современность. 1996. № 2. С. 90–100. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/345/692/1216/ons5-96_-_0090-100.pdf (дата обращения: 07.10.2017).
5. Жеребятьев М., Феррони В. Феномен новых религиозных движений // Сайт Информационно-аналитического цетра «Сова». URL: http://www.sova-center.ru/religion/publications/secularism-limits/2004/10/d2839/ (дата обращения: 07.10.2017).
6. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 N 125-ФЗ. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_16218/ (дата обращения: 07.10.2017).
7. Чернышкова З.Е. Новые религиозные движения: перспективы существования и развития // 30 лет кафедре религиоведения Уральского федерального университета: сборник научных статей. Екатеринбург: Издательско-полиграфическое предприятие «Макс-Инфо», 2017. URL: http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/45325/1/30_kafreligio_UrFU-2017-24.pdf (дата обращения: 09.10.2017).
8. Лункин Р. Движение «Радастея»: от «человека-луча» до «русского космизма» // Сетевое издание «Религия и право». 30.01.2017. URL: http://www.sclj.ru/news/detail.php?SECTION_ID=467&ELEMENT_ID=7449&print=Y (дата обращения: 13.10.2017).
9. Мерзликин П. В Петербурге умерла девочка с ВИЧ-инфекцией. Её родители были уверены, что такого заболевания нет // Meduza. 30.08.2017. URL: https://meduza.io/feature/2017/08/30/v-peterburge-umerla-devochka-s-vich-infektsiey-ee-roditeli-byli-uvereny-chto-takogo-zabolevaniya-net (дата обращения: 14.10.2017). 10. Медиаэтический стандарт — 2015. URL: http://presscouncil.ru/index.php/teoriya-i-praktika/dokumenty/4756-mediaeticheskij-standart-2015 (дата обращения: 14.10.2017). 11. Хартия телерадиовещателей. URL: http://www.presscouncil.ru/index.php/teoriya-i-praktika/dokumenty/756-khartiya-teleradioveshchatelej (дата обращения: 14.10.2017).
12. BBC Editorial Guidelines. Section 12: Religion. URL: http://www.bbc.co.uk/editorialguidelines/guidelines/religion (дата обращения: 14.10.2017).
13. George Ch. Journalism and the Politics of Hate: Charting Ethical Responses to Religious Intolerance // Journal of Mass Media Ethics. 29:2. 2014.
14. Rupar V. Getting the Facts Right. Reporting Ethnicity and Religion. Brussels: International Federation of Journalists, 2012. URL: http://www.media-diversity.org/en/additional-files/documents/b-studies-reports/EJI_study_FINAL%20for%20Web.pdf (дата обращения: 14.10.2017).
15. Shrader J. Folly of Outrage: Talk Radio's Unethical and Damaging Business Model // Journal of Mass Media Ethics. 28:4. 2013.
16. Sobieraj S., Berry J.M. From Incivility to Outrage: Political Discourse in Blogs, Talk Radio, and Cable News // Political Communication. 28:1. 2011.
17. The Ofcom Broadcasting Code. Section Five: Due Impartiality and Due Accuracy and Undue Prominence of Views and Opinions. 5.9. URL: https://www.ofcom.org.uk/__data/assets/pdf_file/0024/86307/bc2015-07-section_5_due_impartialitiy.pdf (дата обращения: 14.10.2017).
18. BBC Editorial Guidelines. Section 6: Fairness, Contributors and Consent. Right of Reply. URL: http://www.bbc.co.uk/editorialguidelines/guidelines/fairness/right-of-reply (дата обращения: 15.10.2017).
19. Елена Мизулина предлагает законодательно закрепить понятие «деструктивная секта» // Сайт Информационно-аналитического цетра «Сова». URL: http://www.sova-center.ru/religion/news/harassment/discrimination/2016/11/d35857/ (дата обращения: 15.10.2017).
