РЕШЕНИЕ
«О жалобе Буймовой Д.П. на публикацию «В Москве появляются площадки для выгула собак». (Телеканал «Москва 24», передача «План города», 11 сентября 2013 г., автор – Антон Королёв.)
г. Москва, 14 ноября 2013 г. №95
На 92-м заседании Общественной коллегии по жалобам на прессу ad hoc коллегия в составе председателя Палаты медиа-аудитории Юрия Казакова (председательствующий), членов Палаты медиа-сообщества Александра Копейки и Виталия Абрамова, членов Палаты медиа-аудитории Сергея Есина и Александра Шершукова рассмотрели жалобу Буймовой Д.П. на публикацию «В Москве появляются площадки для выгула собак». (Телеканал «Москва 24», передача «План города», 11 сентября 2013 г.: автор – Антон Королёв.)
Вопросы процедуры. Д.П. Буймова, подписала Соглашение о признании профессионально-этической юрисдикции Общественной коллегии по жалобам на прессу и в связи с этим приняла на себя письменное обязательство не продолжать дела в судебном, ином правовом или административном порядке.
Руководство телеканала «Москва 24» на информацию о принятии заявления Д.П. Буймовой к рассмотрению, на предложение подписать Соглашение о признании профессионально-этической юрисдикции Коллегии, а равно и на приглашение к участию в рассмотрении настоящего информационного спора не отреагировало.
С учетом изложенных выше обстоятельств и руководствуясь положениями своего Устава, Общественная коллегия по жалобам на прессу признала жалобу Д.П. Буймовой подлежащей рассмотрению в соответствии со своим мандатом.
Позиция заявителя в обращении Д.П. Буймовой в Общественную коллегию обозначена следующим образом. «На телеканале "Москва 24" вышел сюжет с абсолютно нейтральным заголовком: "В Москве появляются площадки для выгула собак". Тут бы радоваться. Но только сюжет начинается опять с разговора об агрессии, а довольно большая часть сюжета посвящена "активисту" Геннадию Осовицкому, который, на самом деле, является догхантером. (…)
Подробная расшифровка, прилагаемая мною к жалобе, содержит комментарии по видеоряду; тут краткое резюме:
1. В передаче использован такой прием манипуляции общественным мнением, как обращение к ложному авторитету. В данном случае - к Геннадию Осовицкому. (…) Использование в телесюжете в качестве приглашенного эксперта или «звезды» лица, которое должно преследоваться уголовно, вообще аморально само по себе. И перед выходом в эфир, наверное, было бы неплохо проверить прошлые легенды героя. (…)
2. Не уверена, что это сделано сознательно, но в передаче категорически нарушена логика. (…) Никакого отношения к выгульным площадкам не имеют проблема агрессии собак и проблема отравления собак. (…) Агрессивная собака не будет менее агрессивной в момент прохода до площадки для выгула собак. Помочь ей могут только инструкторы с дрессировочной площадки. Равно как и отравиться собака может по дороге на площадку. Кроме того, нет никакой гарантии, что живодер не применит яд на выгульной площадке. Очевидно, надо определиться с темой репортажа - или он о конфликте сторон, или он о площадках.
3. Меня категорически не устраивает незнание корреспондентом (…) документов, регулирующих вопрос, который он взялся освещать. Вероятно, для начала следует ознакомиться со всеми актами по данному вопросу, а потом говорить о намордниках, как о «правиле». Ведь он (корреспондент, - О.К.) вводит в заблуждение всех зрителей у телеэкранов. Завтра они потребуют намордник на моей собаке, а я категорически откажусь, потому что я читала законы, в отличие от них и от журналиста. (…)
На основании этого очень бы хотелось опровержения части о намордниках хотя бы в той же передаче в то же время. Просто сказать "Дорогие телезрители, извините нашего журналиста за ошибку. В Москве нет строгого правила о ношении намордника. Собака должна быть на поводке, в малолюдном месте собака может быть спущена с поводка, на агрессивную собаку при этом следует одеть намордник". Хотя, конечно, агрессивную собаку лучше вообще не отпускать».
Позиция Телеканала «Москва-24», в частности, отношение к жалобе Д.П. Буймовой руководства канала и автора сюжета, осталась не прояснённой. В силу сказанного председательствующим на заседании был поставлен перед членами ad hoc коллегии дополнительный вопрос о моральной допустимости рассмотрения настоящего информационного спора в отсутствии адресата, определенно уклонившегося от участия в этом процессе
Возможность и необходимость рассмотрения данной жалобы - как имеющей признаки выраженного общественного интереса – в ситуации отсутствия адресата жалобы была подтверждена специальным поимённым голосованием членов ad hoc коллегии. (Пять из пяти голосов – за рассмотрение данной жалобы, в том числе, в отсутствие её адресата.)
Обстоятельства, установленные в ходе заседания Общественной коллегии. Коллегия вместе с заявителем просмотрела сюжет, ставший предметом информационного спора и ознакомилась с текстом подробного комментария к нему Д.П. Буймовой. Обращаясь к членам Коллегии, Д.П. Буймова специально уточнила, что её жалоба подана «не зоозащитником, а представителем собаководов»: обеспокоенным ситуацией, которую создали журналист и телеканал выпуском в эфир спорного сюжета. «В Москве действуют правила, обязательные для собаководов, но журналист решил ввести свои правила, обязательные для собак, и убедить в этом аудиторию. Собаководов убедить в этом ему вряд ли удастся, но, возможно, удастся убедить граждан без собак, которые будут просить собаководов надевать намордники на собак, - полагая, что таковы правила. А это породит новые конфликты». «В Самаре уже был конфликт, закончившийся смертью собаковода, - в результате выгула щенка без намордника». «Растет истерия в обществе. Поскольку я каждый день хожу с собакой на улицу, я это ощущаю. Когда тебе всё чаще говорят: “понаразводили монстров”, когда люди подскакивают, увидев овчарку: сейчас всех съест! – ты понимаешь, что истерия до добра не доводит». Назвав «опасной» ситуацию, созданную «в силу непрофессионализма» журналиста, Д.П. Буймова уточнила: на поиск правил содержания собак на сайте города Москвы автор сюжета просто обязан был затратить те пять минут, которые понадобились ей самой на составление запроса и получение по нему необходимой информации. «Для подготовки сюжета полученного хватит. Его хватит, чтобы не соврать зрителю, не дезинформировать его сообщением о том, что по правилам собака должна ходить в наморднике». Запрос по Осовицкому при этом немногим более сложен, уточняет заявитель. «Там только к концу первой страницы поиска обнаруживается то, например, что г-н Малахов неоднократно приглашал г-на Осовицкого к себе на передачу», - именно в качестве догхантера. (В подтверждение сказанного заявитель представила Коллегии фотоснимок: кадр передачи «Пусть говорят», на котором г-н Осовицкий обозначен титром «догхантер».)
Коллегия ознакомилась с «мнением» Г.Э. Зильбера (г. Минск), приглашенного к рассмотрению данного информационного спора в качестве консультанта, и заслушала его дополнения к письменному тексту. В качестве заслуживающих повышенного внимания Коллегии, но не только её, Г.А. Зильбер выделил два конкретных пункта. Первый: вопросы о появлении в телеэфире сюжета как бы «о собачьих площадках», даже если сюжет этот проявил «дичайший непрофессионализм» журналиста, должны быть адресованы, прежде всего, к редакторам, к тем, кто выпустил сюжет в эфир. («Сюжет выстроен как видеоклип; перед нами - замечательно бессистемный набор информации. Если это и манипуляция, то не специальная; журналисту хотелось что-то сказать. Но ведь кто-то же отбирает то, что было наговорено, направляет то, что говорится “в курилке”, в итоговый эфир?».) Пункт второй: журналист должен соразмерять личные представления о свободе слова с практикуемыми представлениями об ответственности за её профессиональную реализацию.
(«Журналисту, наверное, нужно думать, чтобы его передача, программа, сюжет не стали последней каплей в горячем споре; журналисту нужно думать прежде, чем говорить и показывать».)
С учетом всего изложенного выше Общественная коллегия приняла следующее решение.
РЕШЕНИЕ
1. Коллегия выражает признательность заявителю, Д.П. Буймовой, за четкость выражения личной, гражданской и профессиональной журналистской позиции в обращении к ситуации с выраженными признаками общественного интереса.
1.1. Коллегия полагает полезным разместить на своём сайте (в дополнение к жалобе) аналитический материал заявителя «Расшифровка телетекста с комментариями».
2. Коллегия обращает внимание на то, что основными эмоциональными составляющими сюжета А. Королёва обнаруживаются раздражение и специально выделяемый Г.Э Зильбером страх.
Коллегия признаёт уместность, допустимость в сюжете о площадках для выгула и дрессировки собак раздражения (как эмоционального состояния условного «человека без собаки»; в сюжете основания для раздражения такого субъекта прослеживаются, в том числе, через тему «совочка», признака элементарной бытовой и условно корпоративной культуры собаковода). При этом Коллегия безусловно согласна с Г.Э. Зильбером как в том, что чувство страха в данном сюжете «навязывается» телезрителю конкретным приёмом: подменой «площадочной», «выгульной» темы темой бездомных собак (с выделением и акцентированием темы случаев нападения последних на людей), так и в том, что приём этот изначально провокативен.
2.1. Коллегия полагает полезным привести здесь - в качестве защищающего свободу слова и права журналиста на мнение - известное положение Европейского суда по правам человека: «свобода журналистов включает обращение к некоторой дозе преувеличения и даже провокации» (постановление «Бергенс Тиденде и другие против Норвегии»). Коллегия напоминает, однако, что Европейский суд в данном постановлении включает «провокативность» как один из заведомо непростых, конфликтных инструментов в конкретный контекст: способность и «обязанность» прессы в демократическом обществе «сообщать – в манере, соответствующей её обязательствам и ответственности» - информацию и идеи по вопросам, «представляющим общественный интерес».
3. Коллегия обеспокоена тем, что «общественный интерес», нашедший достаточно четкое определение в российской Хартии телерадиовещателей (Хартия ТРВ) обнаруживается не узнанным, проигнорированным или же ложно понимаемым всеми без исключения героями десятиминутного телесюжета, предмета информационного спора: начиная от самого автора «репортажа» - и заканчивая всеми персонами, с именами и фамилиями, вовлекаемыми им в тему «упорядочивания» содержания собак в Москве.
Пользуясь случаем, Коллегия напоминает, что раздел «Защита прав и законных интересов граждан и организаций, общественного здоровья и нравственности» Хартии ТРВ содержит конкретное прочтение общественного интереса («общественных интересов»), включающее в себя такой пункт, как «предупреждение общества от введения в заблуждение какими-либо действиями, документами или сообщениями лица или организации».
3.1. Напоминая о том, что значительная часть телесюжетов с выраженным социально конфликтным содержанием может рассматриваться в качестве смысловых и эмоциональных конструкций не только отражающих, но и порождающих определенные общественные практики, Коллегия находит содержание сюжета, произведенного и донесенного конкретным каналом до телезрителя в логике введения последнего в заблуждение, как минимум, крайне досадным.
4. Коллегия учитывает то обстоятельство, что новостной московский телеканал по времени своего создания не может рассматриваться участником соглашения, формализованного подписями конкретных российских вещателей под Хартией ТРВ (1998 г.). Не предъявляя в этой связи сотрудникам телеканала «Москва-24» заведомо недопустимых упрёков в невыполнении положений этого документа, Коллегия, вместе с тем, напоминает руководству молодого вещателя о Хартии ТРВ как об «отраслевом» медийно-этическом ориентире, большинство положений которого заслуживают знания, понимания и последовательного перевода в практику медийной организации, заботящейся об интересах своего телезрителя и о собственной профессиональной и общественной репутации.
4.1. Ссылаясь на позицию Хартии ТРВ, предполагающую нормой «незамедлительное исправление допущенных ошибок и неточностей в такой форме, чтобы телезрители и радиослушатели имели полную возможность его заметить», Коллегия выражает сожаление по поводу уклонения руководства телеканала «Москва-24» как от контакта с заявителем, так и от участия в обсуждении данного информационного спора Коллегией.
5. Не получив возможности задать представителям телеканала «Москва-24» свои вопросы и получить на них содержательные ответы, Коллегия оценивает сюжет, ставший предметом информационного спора, как заведомо непрофессиональный, недостоверный в деталях и фактически дезинформирующий зрителя по такой социально значимой теме, как правила выгула собак в г. Москве. И по этой причине не просто затратный для репутации вещателя, но содержащий элемент реальной общественной опасности.
6. Коллегия находит PR-линию, выстраиваемую с помощью журналиста представителями местной власти, допустимой для власти (как форму подотчётности или её заменитель), затратной, хотя и неизбежной для бюджетного городского телеканала, заинтересованного в облегченном доступе к властным источникам местных новостей, но при этом определенно расходящейся с устоявшимися представлениями о профессиональной этике журналиста и не отвечающей традициям и подходам новостной, тем более - «проблемной» телевизионной журналистики.
6.1. Коллегия обращает внимание на то, что А. Королёв, предоставляя (трижды за сюжет) слово первому заместителю главы управы конкретного московского района, выводя на экран инфографику и комментарии к ней, свидетельствующую о росте числа дрессировочных площадок и площадок для выгула собак в городе, фактически «отключает» при этом обязательные для журналистской профессии контрольную и критическую функции. Приводя официальные данные как свидетельство серьезных достижений власти и не используя возможности задать её представителю вопросы о том, например, какова реальная потребность столицы в площадках одного и другого типов, или же: какова сравнительная статистика по зарубежным городам, сходным с Москвой по численности населения? - журналист по факту становится проводником и участником PR-компании: с неизбежным перенесением на своё средство массовой информации моральной ответственности за позицию, политику, результаты работы институтов, со СМИ и журналистикой никаким образом не связанных, но как бы выпадающих в силу его позиции из сферы контроля (от имени общества и по его доверенности) прессы.
6.2. Коллегия обращает внимание на предположение заявителя о том, что из комментариев депутата Мосгордумы (также три «блоковых» вывода в эфир) выпали очевидные логические фрагменты, - что, собственно, и дает основание для постановки вопросов о том, знакома ли депутат с документом «Временные правила содержания собак и кошек в г. Москве (с изменениями от 7 октября 2008 г.», и, если знакома, то почему воспроизводит его положения (с телеэкрана) в логике совсем другого «героя» сюжета и жалобы. (Для сравнения: «Вы должны одеть намордник на свою собаку, надеть поводок… Если Вы этого не сделаете, то наказание – 1-2 тысячи рублей», - депутат. «Должен быть намордник при выгуле собаки, и собака должна содержаться на ошейнике», - Г. Осовицкий; обращение к хозяйке лабрадора.)
6.3. Не имея возможности уточнить ситуацию с исходными записями сказанного на камеру, Коллегия обращает внимание на то, что ни один вопрос, связанный именно с правилами содержания собак в Москве, журналистом депутату (в сюжете, по крайней мере) не задавался. Анализ трех фрагментов включения её в сюжетную ткань позволяет говорить о том, что как «нарезка» из высказываний председателя Комиссии по экологической политике Мосгордумы, так и имя депутата были использованы сугубо инструментально, иллюстративно, манипулятивно: для «авторитетного» (именно властного, как достоверного, но еще и директивного по характеру) подтверждения той позиции, которая наиболее полно выражена в сюжете г-ном Осовицким. И это притом, что одна из трёх реплик г-жи Степаненко выражала отношение к догхантерам и догхантерству как к социальному злу, угрозе обществу и среде его обитания.
7. Коллегия полагает несовместимым с добрым именем журналиста и с репутацией уважающего себя телеканала привлечение в эфир в качестве одного из «профильных» экспертов и контролера за соблюдением общественного порядка персоны, устойчиво ассоциируемой в медийной среде, в том числе, с понятием «догхантерство» и «догхантер». Человек, публично предъявляющий в сюжете личную готовность убить собаку (пусть даже применительно к конкретной ситуации, в прошедшем времени и в сослагательном наклонении, - переходящем, впрочем, в определенное, лишенное временных ограничений признание: «В конце концов я могу и ножом зарезать»), должен, по мнению Коллегии, рассматриваться журналистом и редактором только и исключительно как социальное зло, носитель идеи насилия. Как прямая (пусть и латентная) угроза жизни и здоровью животных, для миллионов и миллионов людей, безусловно, ассоциируемых с домом, семьёй, особым родом личных, взаимно доверительных отношений.
7.1. Коллегия находит, что привлечением г-на Осовицкого в эфир в качестве человека с правом личного голоса, да еще и своего рода общественного «контролёра», присматривающего за поведением владельцев собак, подающего морально окрашенные реплики и дающего публичные уроки «правильного», социально ответственного поведения собаководам, сведена на нет значимая реплика той же г-жи Степаненко об угрозе, которую догхантеры представляют и для человека, в том числе.
7.2. Коллегия выражает обеспокоенность тем, что «образ» догхантера в сюжете не просто недопустимо смягчён (рассказом о нападении ротвейлера на его дочь, привнесением в сюжет сильной поведенческой мотивации, как бы объясняющей поводы и причины противозаконных действий какой-то части догхантеров), но наделен своеобразной «социализирующей» функцией. По замечанию одного из членов Коллегии, вырабатывавшей настоящее решение, в сюжете, по большому счету, присутствуют всего-то две формы разрешения проблем, о которых пытался сказать, объединяя заведомо не объединяемое, журналист: площадки – и догхантер.
7.3. Коллегия обращает внимание на то, что приём, которым достигнута подобная подстановка, прост и манипулятивен в основе: собака, живущая в доме, в семье, по сути, приравнена сюжетом к бродячей; бродячая же собака априори рассматривается (так выстроен сюжет) угрозой, с которой обществу и гражданину нужно бороться, чтобы не оказаться жертвой.
8. Коллегия в связи с только что сказанным полагает уместным напомнить в качестве базовых, устанавливающих формат подхода к рассматриваемому информационному спору следующие позиции Решения № 80 от 18 октября 2012 г. Общественной Коллегии по жалобам на прессу:
- Коллегия полагает, что особые отношения человека и собаки, признаваемые существенной частью культуры общества в различных цивилизациях, являются важной частью повседневного бытия миллионов российских семей. В том числе и по этой причине каждый драматический, тем более - трагический контакт конкретного человека с конкретным животным, выходя в сферу массовой информации, должен становиться предметом серьезного, добросовестного, заведомо не спекулятивного рассмотрения журналистом и СМИ, отдающим этой теме пространство по определению высокого читательского (зрительского) внимания.
- «Коллегия признаёт, что взаимоуживание человека и собаки требует выполнения определенных правил со стороны как владельца собаки, отвечающего за все её действия, так и любого гражданина, отвечающего за собственную безопасность и безопасность тех, за кого он несет ответственность. Обсуждение этих правил и проблем их применения на практике не входит в задачи Коллегии (…).
- Коллегия находит противоречащим представлению об общественном интересе формирование журналистами «образа врага» в лице животного, тысячелетиями живущего рядом с человеком и выполняющим многообразные социальные и социализирующие функции в человеческом обществе, в известном смысле – гуманизирующего человека и гармонизирующего образ мира в его представлении».
9. Подтверждая сказанное в октябре 2012 г. о том, что обсуждение правил взаимоуживания человека и собаки (но также человека с собакой и человека без собаки), а равно и обсуждение проблем применения этих правил «не входит в задачи Коллегии», Коллегия в данном случае специально выделяет тему профессиональной и общественной угрозы, исходящей от журналиста, который фактом выхода недоброкачественного сюжета в эфир «выводит» неопределенное, но заведомо высокое число горожан на «правила» содержания собак, какими они выстроены в его голове, как на правила нормативные, соответствующие принятому городом правовому акту. Дезинформируя, таким образом, десятки и сотни тысяч граждан, журналист – по факту выхода в эфир конкретного сюжета, не по злому умыслу, - умножает и углубляет социальные проблемы в мегаполисе, в котором каждый конфликт такого рода задевает большое, неопределённо высокое число и людей, и животных. И более того: где каждый конфликт такого рода снижает устойчивость и понижает качество социального мира.
10. Коллегия отмечает, что досадный непрофессионализм автора сюжета, но также и выраженное отсутствие в эфирном материале признаков квалифицированного редактирования текста (страхующего и автора сюжета, и телезрителя от возможных злоупотреблений правами журналиста, - в том числе, невольными, связанными с вынужденно «безотходной» технологией работы вещателя, постоянно и вынужденно решающего проблему заполнения эфира тем, что успело образоваться при имеющихся ресурсах), рассматриваются ею как частный случай. Обнаруживаясь прецедентом, существенным для общественной, но и профессиональной жизни, случай этот, однако, заслуживает, по мнению Коллегии, ответственного и компетентного профессионального реагирования со стороны руководства телеканала «Москва-24».
10.1. Не опережая и не подменяя своими выводов организации-вещателя, Коллегия определяет ситуацию, выявленную сюжетом, как обязывающую обратить внимание на общественные риски, а не просто репутационную затратность, связанные с работой тележурналиста в логике «есть сетка вещания; всё остальное вторично».
10.2. Коллегия полагает, что журналист, не задумывающийся об особенностях своего труда и не затрудняющий себя размышлениями о цене и специфике свободы слова в России (сказанное «по телевизору» значительной частью её населения продолжает восприниматься достоверно установленной реальностью, основанием для формирования личной «картины мира») не просто отклоняется от представлений профессии о самой себе, но, по сути, покидает её пределы. Не проверяя достоверности сведений, предлагаемых адресатам своих посланий в качестве установленных фактов, не перепроверяя содержания и авторства опубличиваемых идей, не заботясь о честности передачи мнений, не углубляясь в содержание и характер распространяемых статистических данных, «картинок» и пр., не отвлекаясь, наконец (дефицит времени!), на профессионально-моральную рефлексию журналист перестаёт быть глазами и ушами гражданина, утрачивает функцию «сторожевого пса», защищающего законные общественные интересы.
11. Коллегия полагала бы опубликование настоящего решения на сайте телеканала «Москва-24» проявлением ожидаемой профессиональной и гражданской ответственности вещателя.
12. Общественная коллегия просит:
- редакции журналов «Журналист» и «Информационное право» - опубликовать состоявшееся решение Общественной коллегии;
- Факультет журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова, а также факультеты журналистики других вузов – обсудить состоявшееся решение Общественной коллегии со студентами, изучающими профессиональную этику журналиста и медиаэтику;
- Комиссию Общественной палаты Российской Федерации по поддержке средств массовой информации как основы гражданского общества, обеспечению свободы слова и доступу к информации – принять к сведению состоявшееся решение Общественной коллегии.
Настоящее решение принято консенсусом.
Председательствующий, Ю.В. Казаков
