Обращаюсь к Общественной коллегией по жалобам на прессу как частное лицо. Я, Петроченкова Ксения Павловна, являюсь работником Саратовского государственного художественного музея имени А.Н.Радищева, точнее, администратором отдела музеефикации "Дом П.В.Кузнецова".
Для меня публикации статей Юлии Митрофановой в газете "Взгляд" (Саратов) - "Цена искусства" (от 22.04.2010г.) и "Музеи продаются. Но в меньших масштабах" (от 13.05.2010г.) явились полнейшей неожиданностью. В один из апрельских дней поступил анонимный телефонный звонок девушки, настаивающей на получении ответов о возможности сфотографироваться в залах Дома-музея П.В.Кузнецова. Почему Юлия Митрофанова не представившись, не предупредив о намерении напечатать статью, проводит сбор информации по телефону, без согласия фактически интервьюируемого лица приводит не соответствующие действительности цитаты с указанием фамилии и имени? Считаю, что статьи являются примером прямого нарушения норм профессиональной журналистской этики. Ведь работники провинциальных музеев являются самоотверженными тружениками, зачастую жертвующими своим свободным временем и силами, а иногда даже и средствами и без того скромного заработка, в пользу музейного дела.
В статье прозвучали в виде прямой речи моего авторства грубо искаженные историко-культурные факты, а именно: "+Во всех комнатах встречаются вещи, принадлежавшие известному художнику+". Это вопиющая ложная интерпретация Юлией Митрофановой моих слов. В комнатах нет вещей художника, на стенах в момент беседы - живописные полотна здравствующего по сей день саратовского художника. В экспозиции музея в принципе нет вещей художника - работают временные выставки, тем более не могла бы проходить фотосессия "в доме художника с его же вещами" и "в старорусских интерьерах". Как в доме, первоначальной постройки конца 19 века, могли быть "старорусские интерьеры"?!
В 1988 году было принято Решение Совета народных депутатов, о сносе жилого дома, и воссоздании дома-музея художника П.В.Кузнецова (1878г., г.Саратов - 1968г., г.Москва). Если бы автор-"правдоискатель" "разоблачающих" статьей, прежде чем писать о музеях, следуя Кодексу профессиональной этики российского журналиста, потрудился хотя бы поверхностно ознакомиться с историей данных объектов культуры родного города, посетить лично, то такая вопиющая дезинформация не имела бы места быть.
Таким образом, во-первых, оказались введены в заблуждение читатели; во-вторых, такие публикации является дискредитирующими меня как работника музея, что в дальнейшем может крайне неблагоприятно отразиться на моей профессиональной и личной судьбе. Понимаю, что свобода прессы является гарантом свободного общества. Но у меня как гражданина свободного общества предполагаются в свою очередь тоже права и свободы. В данном случае они были нарушены. Как же легко может журналист манипулировать чужой жизнью, профессиональным статусом. Формы и методы работы Юлии Митрофановой приведут к тому, что музеи перестанут давать справки по телефону о ценах на билеты и экскурсии, и жителям даже преклонных возрастов придется преодолевать существенное расстояние, чтобы получить информацию о музейных услугах непосредственно в кассе учреждения культуры.
Не могу оставить без комментария и следующий абзац, вышедший из-под журналистского пера Юлии Митрофановой. "Интересно, что, как и в Радищевском, в доме-музее предлагают молодоженам своего фотографа, который является+ научным сотрудником учреждения. При этом снимает он не только на фоне экспонатов, но может запечатлеть всю свадьбу. Конечно, за отдельную плату. Как утверждает сотрудник музея, при таком раскладе можно договориться сделать фотосессию дешевле". Да, в музее действительно работает научный сотрудник, который увлеченно на протяжении нескольких лет занимается фотографией, особенно свадебной. Скорее фотохудожник, чем просто фотограф. Разве научный сотрудник не может быть художником или музыкантом в свободное от работы в музее время? Талантливый человек, изучивший тонкости фотодела, создающий неповторимый образ свадебной пары, с природным чувством кадра, композиции и перспективы. Вот и посоветовали, именно посоветовали, а не навязали, звонившей девушке (журналистке, как оказалось, в роли будущей невесты), сетующей на отсутствие свадебного фотографа, кандидатуру "научного сотрудника музея", так как уверены - будет красиво и незаурядно. А вопрос о цене съемки "всей свадьбы" решался бы уже вне музея.
В итоге получается, что неискушенные журналистскими маскировками работники музея руководствовались лучшими побуждениями, а звучание темы приобрело в прессе диссонирующие тона. Хотя в целом отношения с журналистами, занимающимися художественной и музейной темой в городе, доброжелательные. Музейные работники оказывают сотрудникам СМИ необходимую помощь в подготовке материалов, консультируют в области искусства. В основе сотрудничества с представителями прессы - следование принципу свободы и взаимоуважения, не скрывая своих имён и намерений. Ни одной платной свадебной фотосессии в отделе музеефикации "Дом П.В.Кузнецова" не было.
Если бы Митрофанова Юлия действительно следовала правилам журналисткой этики, вникала в суть музейного дела, то для неё не было бы секретом, что "Дом П.В.Кузнецова" является структурным подразделением Саратовского государственного художественного музея имени А.Н.Радищева. Вопрос об услуге фотографирования свадеб в Доме Павла Кузнецова ещё только обсуждается и разрабатывается. Нам важно мнение и интерес к этому объекту со стороны молодежи, намеренной провести свадебную фотосъемку. Вновь 13 мая 2010 года раздался в телефонной трубке знакомый женский голос. И речь зашла снова о теме свадебной фотографии в залах Дома П.В.Кузнецова. Я передала телефон заведующей отделом. Разговор происходил в присутствии ещё нескольких сотрудников музея. Думаю, и сама Юлия Митрофанова отрицать не будет, что на её вопросы о юридическом оформлении услуги заведующая отделом ответила, что все необходимые документы оформим: договор, квитанция. Но в своей статье Юлия о договоре умолчала, хотя, как я уже упоминала, Дом П.В.Кузнецова является отделом музеефикации "Дом П.В.Кузнецова" Саратовского государственного художественного музея имени А.Н.Радищева. И 14 мая 2010 года мы прочли следующее: "Не "пропишут основные моменты", но выдадут "квитанцию на фотографирование" на 1,5 тыс. рублей теперь и в Доме-музее Павла Кузнецова". Но тем не менее, во время этой же телефонной беседы Юлия призналась, что хотела бы в конце июня в день своего бракосочетания свадебные фотографии сделать именно в Доме-музее П.В.Кузнецова. Правда или очередной выдуманный предлог для получения информации? Фотографирование в музее имеет некоторые ограничения, но законом не запрещено. В музеях Санкт-Петербурга и Москвы работают магазины, кафе, разрешена за отдельную плату фото- и видеосъёмка, довольно широкий спектр услуг по проведению мероприятий. Но в нелицеприятном тоне отзываться о музейных работниках журналисты столицы и Петербурга не спешат. Видно, в этом направлении Саратов окажется в лидерах. Когда читаю Кодекс профессиональной этики российского журналиста, то проникаюсь искренним доверием и уважением. Но не очередная ли это маскировка? Надеюсь, что нет. Закончила Юлия Митрофанова свою статью от 13 мая 2010 фразой: "Взгляд" будет следить за развитием событий". А за "Взглядом" следить некому. "Журналист распространяет и комментирует только ту информацию, в достоверности которой он убежден и источник которой ему хорошо известен. Он прилагает все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было ее неполнотой или неточностью, намеренным сокрытием общественно значимой информации или распространением заведомо ложных сведений". "Убедившись в том, что он опубликовал ложный или искаженный материал, журналист обязан исправить свою ошибку, используя те же полиграфические и (или) аудиовизуальные средства, которые были применены при публикации материала. При необходимости он должен принести извинения через свой орган печати". "Журналист обязан уважать просьбу интервьюируемых им лиц не разглашать официально их высказывания". "Журналист уважает честь и достоинство людей, которые становятся объектами его профессионального внимания". "Журналист обязан четко проводить в своих сообщениях различие между фактами, о которых рассказывает, и тем, что составляет мнения, версии или предположения, в то же время в своей профессиональной деятельности он не обязан быть нейтральным".
