РЕШЕНИЕ
«О жалобе Е.В. Рожковой на публикацию в программе «Место происшествия» ТРК «5 канал» (Санкт-Петербург) сюжета о нанесении травмы задержанному в ОМВД России по г. Ельцу. (Автор материала - А. Полторанин, дата публикации - 19 октября 2014 г.)»
г. Москва, 04 марта 2015 г. № 118
На 115-м заседании Общественной коллегии по жалобам на прессу ad hoc коллегия в составе председателя Палаты медиааудитории Юрия Казакова (председательствующий), членов Палаты медиасообщества Евгения Абова, Алексея Симонова, Владимира Евстафьева, членов Палаты медиааудитории Вадима Зиятдинова, Александра Шершукова рассмотрела жалобу Е.В. Рожковой на публикацию в программе «Место происшествия» ТРК «5 канал» (Санкт-Петербург) сюжета о нанесении травмы задержанному в ОМВД России по г. Ельцу. (Автор материала – А. Полторанин, дата публикации - 19 октября 2014 г.)
Вопросы процедуры. Заявитель, Е.В. Рожкова, подписала Соглашение о признании профессионально-этической юрисдикции Общественной коллегии по жалобам на прессу и приняла на себя письменное обязательство не продолжать данный информационный спор в судебном, ином правовом или административном порядке.
Адресат жалобы, ТРК «5 канал», информацию о полученной жалобе, а также предложения подписать аналогичное Соглашение с Коллегией и принять участие в рассмотрении информационного спора проигнорировал.
Позиция заявителя изложена в жалобе следующим образом. «19 октября 2014 года в передаче «Место происшествия» ТРК «5 канал» г. Санкт-Петербург был показан репортаж о получении 05 августа 2014 года травмы в помещении ОМВД России по г. Ельцу Парахиным Максимом. В данном репортаже мой муж, Чучунов А.Н., совершенно необоснованно представлен, как сотрудник полиции якобы умышленно искалечивший задержанного. В начале репортажа комментатор сразу четко даёт оценку по данному факту, не имея под этим никаких оснований, обращает на себя внимание и оскорбительная формулировка: «местный житель ждёт справедливого возмездия для полицейского, который лишил его пальца руки…. хлопнул дверью так, что задержанный стал калекой.» (отрезок сюжета на 40.30). И всё это несмотря на: 1) имеется видеозапись о том, как задержанный Парахин пытался убежать из отдела полиции; 2) после травмы задержанному была вызвана служба скорой помощи и оказана первая помощь, но медицинский работник не увидел необходимости в госпитализации, соответственно травму никак нельзя квалифицировать как «тяжёлое увечье». Фраза комментатора о том, что «он остался внутри, а указательный палец снаружи» не соответствует действительности. Ампутация пальца была проведена спустя 10 дней после получения травмы в ходе амбулаторного лечения. (отрезок сюжета на 42.05) Данная операция может быть следствием несоблюдения пациентом рекомендаций врача, а также ненадлежащей гигиены травмированного пальца. То есть связь между травмой и ампутацией очень сомнительна. 3) если бы всё происходило так, как показывает на видео сам пострадавший (он взялся за косяк двери всей кистью), то он бы получил травмы как минимум трёх пальцев, а не крайней фаланги указательного пальца (отрезок сюжета на 42.27). Потерпевший утверждает, что, подбежав к двери, увидел курящих во дворе сотрудников полиции и пожаловался на плохое самочувствие, но те равнодушно захлопнули дверь. Но это не может быть правдой, так как мой муж более семи лет не курит. 4) Рассказ о том, как Парахин долго не мог «вспомнить» своего обидчика и «вспомнил» его только после обращения в Следственный комитет вообще граничит с маразмом (отрезок сюжета на 42.17). Как можно вспомнить того, на кого ты жаловался, только после того как уже обратился с жалобой? 5) Утверждение журналиста об одной бутылочке пива, выпитой потерпевшим, и о тепловом августовском ударе тоже не имеет под собой оснований, так как молодой с виду здоровый парень не помнит, как его доставили, а утром следующего дня долго пытается вспомнить, кто захлопнул дверь. Тут явно одной бутылочкой пива не обошлось, да и получить тепловой удар здоровому человеку при температуре +24 градуса (а именно такой по данным http://www.gismeteo.ru/ была температура вечером 04.08.2014 г.) сложновато. 6) В данном репортаже использовалась видеосъемка скрытой камерой, так как в ходе беседы с журналистом Полтораниным А. разрешения ему на видеосъемку не давалось, как и согласие на публикацию персональных данных, а именно фамилии, имени, а также изображения, что нарушает ФЗ от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ «О персональных данных». В погоне за «горячим» репортажем Полторанин Алексей не счёл необходимым убедится в достоверности полученной информации и заручиться документальным её подтверждением. В основу репортажа поставил сомнительные ничем не подтверждённые факты, субъективное мнение Парахина и его матери, а так же незаконно полученное видео, чем нарушил Кодекс профессиональной этики российского журналиста и ряд законодательных актов Российской Федерации. Опубликование изображения и фамилии моего мужа в контексте ни чем не подтвержденных фактов «умышленного» причинения травмы поставило под удар его деловую репутацию, честь и достоинство, а также вызвали негативный общественный резонанс в отношении не только моего мужа, но и всех членов семьи, включая меня и двух малолетних детей, так как мы все стали объектами повышенного интереса и агрессивных насмешек и комментариев со стороны жителей нашего маленького города. На протяжении всего репортажа заявители в качестве фактов выдают мнения и осознанно вводят зрителей в заблуждение, искажая реальные факты. Я считаю, что данная публикация укрепляет в обществе негативные стереотипы в отношении всех сотрудников полиции, но и напрямую порочит имя моего мужа».
Позиция адресата жалобы, руководства ТРК «5 канал», также автора сюжета, А. Полторанина, до сведения Коллеги доведена не была.
Обстоятельства, установленные в ходе заседания Коллегии. Заявитель, отвечая на вопрос о том, почему жалоба в Коллегию подана ею, а не её мужем, упоминаемом в сюжете в качестве нанесшего травму задержанному, пояснила, что офицер полиции не имеет права обращаться – как частное лицо - куда бы то ни было за защитой доброго имени и репутации; защищать своего сотрудника должно ведомство. («Муж в курсе того, что я к вам обратилась; он не может запретить мне реализовать своё гражданское право на защиту семьи».) Что касается мотивов обращения в Коллегию, Е.В. Рожнова заявила: с выходом публикации А. Полторанина «наш маленький провинциальный город получил информацию, порочащую моего мужа. (…) Город увидел моего мужа недостойным, неблагопристойным человеком, недобросовестным сотрудником полиции. Мы с семьёй выдержали вал негатива».
По словам заявителя, журналисты получили (и реализовали) разрешение на интервью с её мужем в присутствии его начальника и без права вести видеозапись, поскольку интервью давалось на «режимном» объекте, но никаких следов этого интервью в телесюжете не обнаружилось.
Заявитель утверждает, далее, что к моменту выхода в эфир материала А. Полторанина служебная проверка по факту получения травмы задержанным в ОМВД России по г. Ельцу, на время которой её муж, капитан полиции с безупречной служебной репутацией («у нас три медали, стопка грамот, стопка благодарностей в газетах») отстранялся от исполнения обязанностей, была завершена давно и с определенным итогом. («Было вынесено решение, что имел место несчастный случай; что мой муж никакого умысла на причинение вреда не имел»).
Заявитель полагает, что на характере сюжета, отражающем позицию, прежде всего, матери потерпевшего, сказались сложившиеся много ранее взаимоотношениями этой семьи с её мужем. («Потерпевший, социально неблагополучный молодой человек, проживает на участке моего мужа и неоднократно задерживался им. Его мать не раз говорила, что если мой муж не отстанет от её сына, то она сделает всё, чтобы он был уволен».)
Ключевой побудительный мотив обращения заявителя в Коллегию был обозначен в ответе на вопрос о том, какого рода сатисфакции ожидаются ею со стороны руководства телевизионного вещателя (ТРК «5 канал»), программы («Место происшествия») и конкретного журналиста (автор телесюжета, А. Полторанин). «Я хочу опровержения того, что было сказано этим СМИ. Я хочу, чтобы мой сын мог говорить с гордостью: да, я сын офицера, сын сотрудника полиции. Чтобы я в нашем маленьком городе могла спокойно идти по улице, не отвечая на вопросы: что, как, где, почему, - для меня унизительные. Мне обидно за супруга, лишённого возможности постоять за себя, защитить своё доброе имя публично».
С учетом всего изложенного выше Общественная коллегия приняла следующее решение.
РЕШЕНИЕ
1. Коллегия сожалеет, что руководство ТРК «5 канал» (Санкт-Петербург), своевременно извещенное о поступившей жалобе (справочно: первой на данное СМИ в истории российского органа само- и сорегулирования), не подписало Соглашения о признании профессионально-этической юрисдикции Общественной коллегии и не приняло участия в рассмотрении настоящего информационного спора.
2. Коллегия поясняет, что отсутствие представителей ТРК «5 канал» при рассмотрении информационного спора не позволило уточнить, довести до искомой определенности ряд профессионально значимых, репутационных для конкретных СМИ, программы и журналиста позиций. Коллегия сожалеет, что без ответа адресата жалобы в итоге остались следующие вопросы:
- Почему, в силу каких причин или обстоятельств в оспоренном заявителем сюжете не нашла отражения «позиция другой стороны», представленная мнением, свидетельством, голосом капитана полиции А.Н. Чучунова, персонально поименованного в очевидно не нейтральном контексте в «околополицейском» сюжете?
- Почему в сюжете не нашли отражения ни вопросы, которые задавались капитану полиции тележурналистами, ни ответы, которые были на эти вопросы получены под аудиозапись?
- Обращался ли автор сюжета, известивший телезрителей о том, что «окончательное решение о том, возбуждать ли дело» против полицейского, будет принято «на следующей неделе», за результатами служебной проверки в ОМВД России по г. Ельцу по прошествии «следующей недели» или позже? (Справочно: насколько известно Коллегии, времени на такое обращение между съёмками в Ельце и выходом материала в эфир у него было более, чем достаточно.)
Если не обращался, то почему, по какой именно причине?
Если обращался, но не был ознакомлен с итогами служебной проверки, то почему об этом не было упомянуто не в материале, ни в подводке к нему?
Если обращался и был ознакомлен с итогами проверки, то в силу каких причин, на каком основании, с какими профессиональными последствиями для себя он не поделился этой актуальной, общественно значимой информацией с гражданами (телезрителями)?
- Знало ли руководство канала о том, что выпускает в эфир материал, не содержащий официальной информации (уже имеющейся), которая пусть по формальным основаниям, но снимает вопрос о гипотетической вине конкретного полицейского: с именем, фамилией и видеообразом, попавшим в сюжет; о гражданине, пусть и в погонах, проживающей с женой и детьми в городе, в котором все знают всех? Если не знало, то отреагировало ли каким-то конкретным образом (помимо уклонения от рассмотрения информационного спора) на содержательную сторону обращения Е.В. Рожковой, текст которого был предоставлен адресату жалобы Коллегией?
Если знало, но санкционировало выход сюжета без доработки, то кем именно обсуждалась и как при этом оценивалась ситуация профессионально-морального риска, связанного с выпуском в эфир сюжета А. Полторанина? И в том числе – риска, связанного с нанесением репутационного вреда как конкретному полицейскому (с фамилией, именем и улыбкой в кадре скрытой камеры), так и профессиональному журналисту, автору сюжета?
3. С безусловным уважением относясь как к основной мотивации заявителя (защита доброго имени и репутации мужа, офицера полиции), так и к её стремлению добросовестно разобраться в сути ситуации, задевшей её семью («если бы я была журналистом, я бы тоже пошла разбираться, - получается, что полицейский искалечил человека»), Коллегия, тем не менее, не может разделить представления заявителя о том, что у СМИ есть «задача поднять утраченный авторитет сотрудников полиции и помочь им соблюдать законы и порядок в нашей стране».
3.1. Рассматривая обнаруженное представление как заблуждение и уточняя то обстоятельство, что у прессы в демократическом обществе не может быть свода общих «задач», Коллегия напоминает, вместе с тем, известное положение Принципа 1 Резолюции «Журналистские свободы и права человека» (1994). Поддержание и развитие демократии, согласно букве этого документа, требуют наличия и укрепления такой (свободной, независимой и ответственной) журналистики, для которой требования эти воплощаются в необходимость «подвергать постоянному критическому рассмотрению деятельность различных органов власти».
3.2. Коллегия полагает полезным привести следующий фрагмент постановления Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу «Дичанд и другие против Австрии»: «Притом, что пресса не должна преступать установленных границ, особенно в отношении репутации и прав других людей, её долг состоит в том, чтобы сообщать любым способом, который не противоречит её обязанностям и ответственности, информацию и идеи, представляющие общественный интерес. (…) Если бы всё было иначе, пресса была бы не способна играть важную роль сторожевого пса».
3.3. Разделяя подход данного документа ЕСПЧ, Коллегия полагает допустимым и уместным предложить применительно к рассматриваемому случаю следующее прочтение приведённого положения. Закреплённая за прессой критическая функция обязывает редакцию и журналиста держать на постоянном контроле ситуацию удержания, не пересечения журналистом и СМИ установленных границ в том, что касается прав и репутации граждан, становящихся объектами повышенного, тем более – критического внимания прессы.
4. Коллегия не готова поддержать заявителя в том, что публикация, ставшая предметом информационного спора, «напрямую порочит» имя её мужа.
4.1. Коллегия готова согласиться с заявителем в том, что опубликование «изображения и фамилии» её мужа в определенном контексте, заданном темой возможной вины полицейского в «нанесении увечья» задержанному, поставило под вопрос («под удар» - в восприятии заявителя) личную и профессиональную репутацию капитана полиции А.Н. Чучунова.
5. Коллегия не находит оснований относить материал А. Полторанина к качественным, профессиональным в высоком, а не «ремесленном» прочтении этого понятия.
Коллегия обращает внимание на то, однако, что специфика программы «Место происшествия», характерная для неё ориентация на сенсационность в характере и подаче материала, практически несовместимы с установкой на качественный «криминальный» или судебный репортаж, на серьёзное журналистское расследование.
Учитывая сказанное, Коллегия полезным заметить, что А. Полторанин определённо стремился к тому, чтобы его материал, удовлетворяя логике и традициям программы, не расходился с нормами профессии. Автор материала применил при его подготовке известные журналистские правила и приёмы, помогающие, как минимум, снять возможные упрёки в предвзятости, односторонности подхода выносящего конфликтную ситуацию на публичное обозрение. В частности, журналист предоставил слово носителям различных взглядов на происшествие и принял меры к тому, чтобы избежать упомянутой выше «ловушки диффамации». О предполагаемой вине конкретного полицейского в получении травмы задержанным в сюжете говорят только сам потерпевший и его мать, журналист всего только воспроизводит их мнения. Вопрос об «умышленном причинении» полицейским задержанному гражданину самим журналистом также не поднимается и не обсуждается.
5.1. Коллегия обращает внимание на то, однако, что материал, подготовленный А. Полтораниным, был опубликован в то время, когда тема возможной вины полицейского была «закрыта» итогом служебной проверки.
Не обсуждая её выводов по пересказу заявителя, Коллегия считает полезным отметить следующее.
Журналист и программа, безусловно, имели бы право на обсуждение и оценку (в том числе, критическую) результатов служебного расследования, когда бы сочли это полезным, необходимым, общественно значимым. Коллегии не известно предпринималась ли подобная попытка журналистами телеканала и конкретной программы «Место происшествия» после выхода рассматриваемой публикации в эфир; следы подобной попытки до публикации материала в сюжете не просматриваются.
5.2. Коллегия обращает внимание на то, что завершение процедуры служебной проверки конкретными, определенными выводами, по сути, обнулило возможность использования журналистом метода «открытого финала» сюжета в том, что касалось возможной вины полицейского. Завершение проверки – при любом её исходе - обнаруживало предел ситуации неопределенности (как профессионально поддерживаемого приёма, обеспечивающего одновременно и поддержание интриги, и сбалансированность публикации, в том числе) в предлагаемой телезрителю «полицейской» истории.
5.3. Коллегия полагает, что сам факт обнародования подозрений в отношении действий офицера полиции (пусть даже в виде мнения одной стороны конфликта) после того, как эти подозрения были сняты служебной проверкой, превратил относительно сбалансированный материал в материал с признаками диффамации: пусть и невольной, не связанной с намерением, тем более – «умыслом» журналиста.
6. Коллегия не поддерживает обвинения журналиста в «умысле» и отделяет сам сюжет А. Полторанина от подводки к нему, обнародованной ведущим программы. Центральную для подводки реплику ведущего – «местный житель ждёт справедливого возмездия для полицейского, который лишил его пальца руки», - Коллегия считает тенденциозной, предвзятой, профессионально недопустимой: особенно, в том контексте, в котором она была выведена в эфир. «Установка», полученная телезрителем через такую подводку, обнуляет, дезавуирует попытку журналиста выстроить материал как хотя бы относительно уравновешенный, дающий представление о различных взглядах на происшествие.
6.1. Коллегия считает, что, состыковав в пространстве выпуска две совершенно различных, но как бы однокоренных истории, перейдя от сообщения о варварском, бесчеловечном деянии («В Петербурге на одном из рынков мясник отрубил палец своему коллеге профессиональным тесаком со словами «Ты наказан!») к травме руки, полученной жителем г. Ельца в полицейском участке, программа и её ведущий совершили психологический подлог.
Перенос запредельной жестокости и мотива мести с одной ситуации на другую буквально за секунды сформировал «образ врага» в лице конкретного полицейского.
Коллегия находит, что, походя определив виновного и превратив пострадавшего в жертву, ожидающую «справедливого возмездия», создатели подводки грубо нарушили принцип презумпции невиновности, один из краеугольных и для журналистики, в том числе.
7. Коллегия не поддержала адресованного журналистам упрёка в том, что они провели съемку скрытой камерой «на режимном объекте», в отделении полиции. Коллегия напомнила заявителю, что согласно ст. 38 Закона РФ «О СМИ» («Право на получение информации») «Граждане имеют право на оперативное получение через средства массовой информации достоверных сведений о деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, организаций, общественных объединений, их должностных лиц». Коллегия также обратила внимание заявителя на ст. 50 Закона «О СМИ» («Скрытая запись»): «Распространение сообщений и материалов, подготовленных с использованием скрытой аудио- и видеозаписи, кино- и фотосъемки, допускается:
1) если это не нарушает конституционных прав и свобод человека и гражданина;
2) если это необходимо для защиты общественных интересов и приняты меры против возможной идентификации посторонних лиц;
3) если демонстрация записи производится по решению суда».
Не вторгаясь в сферу правоприменения, Коллегия находит, что для съемки скрытой камерой в данном случай имелся достаточный профессионально-этический мотив («защита общественных интересов»).
Коллегия убеждена также в том, что обязанность поддержания служебного порядка на «режимной объекте» никоим образом не может быть вменена журналисту.
8. Коллегия уточняет, что к её компетенции не относится установление истины в вопросе о том, был ли нарушен журналистами в данном сюжете ФЗ от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ «О персональных данных».
9. Коллегия напоминает как руководству, так и сотрудникам ТРК «Пятый канал» о двух конкретных позициях раздела «Достоверность информации» Хартии телерадиовещателей. Российские телерадиовещатели, ставя подписи под этим документом (1999 г.), брали на себя обязательство «публиковать информацию, полученную только из надёжных источников», а «в случае возникновения сомнений в её достоверности делать необходимые оговорки». Подписанты Хартии полагали обязательным «незамедлительное исправление допущенных в сообщениях ошибок и неточностей в такой форме, чтобы телезрители и радиослушатели имели полную возможность его заметить».
Коллегия поясняет, что Хартия ТРВ, не является для ТРК «Пятый канал» нормативным документом. Коллегия считает, вместе с тем, что эта Хартия может использоваться руководством и сотрудниками данной телекомпании как документ контрольный и ориентирующий, помогающий применять сильную профессиональную норму в логике доброго примера.
9. Учитывая, что ТРК «Пятый канал» не подписал Соглашения о признании профессионально-этической юрисдикции Общественной коллегии по жалобам на прессу и не принял участия в рассмотрении настоящей жалобы, Коллегия освобождает заявителя, Е.В. Рожкову, от взятого ею на себя в одностороннем порядке обязательства не использовать вынесенное Общественной коллегией решение для продолжения данного информационного спора в судебном, ином правовом или административном порядке.
10. Общественная коллегия просит:
редакции журналов «Журналист» и «Информационное право» - опубликовать состоявшееся решение Общественной коллегии;
Факультет журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова, а также факультеты журналистики других вузов – обсудить состоявшееся решение Общественной коллегии со студентами, изучающими профессиональную этику;
Комиссию Общественной палаты Российской Федерации по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций – принять к сведению состоявшееся решение Общественной коллегии.
Настоящее решение принято консенсусом.
Председательствующий,
Ю. Казаков
