Мнение эксперта,
кандидата философских наук Карины Назаретян, о сюжете про покушение на Татьяну Фельгенгауэр в передаче «Вести в 22.00 с Алексеем Казаковым» на телеканале «Россия 24» [1]
Сюжет на ВГТРК под названием «“Эхо Москвы” ищет виновных» в передаче «Вести в 22:00 с Алексеем Казаковым» от 24.10.17 [1] посвящен перепалке, происходившей главным образом в социальных сетях, между условными «либералами» и условными «консерваторами» относительно того, кто может быть виновен в нападении на ведущую радиостанции «Эхо Москвы» Татьяну Фельгенгауэр (23 октября 2017 года неизвестный напал на нее с ножом в офисе редакции). Причина, по которой телеканал решил посвятить этой теме целых девять минут вечернего прайм-тайм, по всей видимости, в том, что многие «либералы» поспешили обвинить в покушении на журналистку непосредственно компанию ВГТРК, и последняя решила воспользоваться своим правом на ответ (это следует из слов ведущего Алексея Казакова по поводу одного из критиков, написавших недружелюбный твит про ВГТРК: «Ну что ж, его право… Но есть право и отвечать»).
Само по себе это решение можно только приветствовать: одна из классических задач журналистики — служить «форумом для обмена комментариями и критикой», как это было сформулировано ещё в 1947 году в докладе «Свободная и ответственная пресса» [2, р. 23–25], подготовленном специальной Комиссией по вопросам свободы печати в США. В современной России мало какие СМИ по-настоящему служат таким форумом, поэтому попытка открыто обсудить противоположные мнения, ответить на критику и стимулировать общественную дискуссию можно считать шагом на пути к становлению «свободного рынка идей». Однако становление этого рынка требует определённых усилий со стороны СМИ.
Ещё в середине XX века стало понятно, что законы распространения информации изменились: если раньше почти каждый мог создать свою газету и через неё транслировать свои взгляды, то с появлением медиагигантов выдерживать конкуренцию в информационном поле стало гораздо сложнее. Именно поэтому американская Комиссия по вопросам свободы печати и пришла в 1947 году к выводу, что нравственная обязанность представлять мнения самых разных людей теперь должна лечь на уже существующие крупные СМИ.
Сегодня, в XXI веке, маятник снова качнулся назад: с появлением интернета и после того, как блоги и социальные сети приобрели необычайную популярность, у каждого человека снова появилась реальная возможность быть услышанным. Некоторые записи в социальных сетях по охвату аудитории превосходят материалы серьёзных СМИ. Это может подтолкнуть к мысли, что с крупных медиа, таким образом, снимается ответственность представлять все имеющиеся в обществе точки зрения. Однако такая точка зрения, на мой взгляд, неправомерна.
Ввиду того, что информации стало очень много, появилась проблема «информационных пузырей»: аудитории разных СМИ и разных лидеров мнения в социальных сетях (то есть разные «тусовки» в социальных сетях) часто не пересекаются, и эти большие группы людей плохо представляют себе, что происходит в соседнем «информационном пузыре». В таких обстоятельствах кто-то должен брать на себя труд аккумулировать информацию из разных «пузырей» и представлять публике сводную картину дня. И этим «кем-то», по всей видимости, должны снова стать всё те же крупные СМИ: главным образом потому, что, в отличие от блогеров и пользователей соцсетей, их сотрудники занимаются профессиональной журналистикой, и, соответственно, на них распространяются обязательства, диктуемые нормами профессиональной этики. Та же самая рекомендация, которую давала крупным СМИ американская Комиссия по вопросам свободы печати в середине XX века, несмотря на произошедшие с тех пор изменения, актуальна, на мой взгляд, и сегодня. В своём анализе я буду исходить из этой предпосылки.
Жалоба С.Н. Кожеурова касается одного конкретного высказывания ведущего и сопутствующего видеоряда. Но чтобы понять контекст, в котором прозвучало это высказывание, имеет смысл рассмотреть весь телесюжет.
Общественный форум
Выбрав в качестве одной из тем вечернего эфира спор «либералов» и ВГТРК по поводу того, кто виновен в нападении на Татьяну Фельгенгауэр, телеканал «Россия 24» — являющийся, несомненно, крупнейшим СМИ — выступает как раз «форумом для обмена комментариями и критикой». Сложность в том, что «Россия 24», будучи структурным подразделением ВГТРК, оказывается участником противостояния. То есть, с одной стороны, телеканал использует своё право на ответ в эфире, с другой — имеет моральное обязательство представлять события по возможности беспристрастно, чтобы зрители могли самостоятельно решить, на чьей они стороне. К этой ситуации, на мой взгляд, наиболее применимо следующее положение Медиаэтического стандарта Общественной коллегии по жалобам на прессу: «Редакция СМИ и конкретный журналист не обязаны при обращении к конфликтной ситуации быть нейтральными; как редакция, так и отдельный журналист вольны занимать ту позицию, которая представляется им правильной, справедливой, соответствующей личным предпочтениям и/или общественному запросу. При этом предполагается, что журналист именем и репутацией отвечает за точность в отборе и подаче фактов, <…> за четкость разграничения факта, комментария и предположения. Предвзятость и тенденциозность не являются признаком добросовестной журналистики; любые проявления такого подхода должны исключаться совместными усилиями журналиста и редактора» [3].
Здесь требуется небольшое пояснение. «Имеет моральное обязательство представлять события по возможности беспристрастно» и «не обязаны при обращении к конфликтной ситуации быть нейтральными» — на первый взгляд, противоречащие друг другу положения, но в действительности это не совсем так. Журналист не только имеет право стоять на какой-то позиции, но, по сути, в той или иной мере всегда это делает: абсолютная объективность недостижима, любой человек вынужден находиться в определённой системе координат. Беспристрастность в некоторых случаях даже может быть неуместной, граничить с отстранённостью и безразличием, лишать ситуацию смысла. Однако журналист обязан постоянно рефлексировать на тему того, не переходит ли он опасную черту, за которой начинается тенденциозность, предвзятость, манипулирование мнением аудитории. Основная задача добросовестного профессионала в подобных случаях — соблюсти тонкую грань между сведением счётов и чрезмерной (переходящей в безразличие) беспристрастностью.
С этой сложной задачей телеканал «Россия 24», на мой взгляд, справился плохо, и именно в этом заключается основной общий недостаток обсуждаемого телесюжета. Хотя ведущие полностью цитировали в эфире критические по отношению к ВГТРК высказывания в социальных сетях и даже демонстрировали скриншоты этих высказываний (что исключает риск неточного цитирования), они не смогли удержаться от неконструктивных, не несущих конкретной смысловой нагрузки оценочных высказываний и обобщений, как то: «критикой весь этот мусорный ураган не назовем», «приобщились к истерике против государственных СМИ», «наклеивать ярлыки, делать странные, далеко идущие, конспирологические выводы — любимое занятие медиаперсон либерального толка». То есть, с одной стороны, журналисты открыто продемонстрировали аудитории обвинения, которые выдвигались против них в интернет-пространстве, и на многие из них ответили (хотя к этим ответам есть претензии, о чём я скажу ниже), с другой — не смогли отстоять свою позицию без того, чтобы начать высказываться в духе «сам дурак» и унижать оппонентов. Таким образом вместо достойного форума для обмена комментариями и критикой в противовес соцсетям, которые не связаны профессионально-этическими нормами и у которых, соответственно, нет морального обязательства служить таким форумом, мы видим довольно-таки «базарный» форум, отличающийся от соцсетей разве что лексикой.
Полнота и доступность изложения
Помимо выполнения функций общественного форума, телеканал имеет и ряд других моральных обязательств. В первую очередь они основываются на базовых журналистских принципах — например, сформулированных следующим образом в упомянутом Медиаэтическом стандарте: «Народ в целом и отдельные граждане имеют право на получение достоверной, точной, полной и непредвзято поданной информации, способствующей формированию у каждого из тех, кто имеет дело с журналистской продукцией, адекватной картины мира»; «Журналист отвечает собственным именем за точность и полноту информации о фактах, а также за честное, добросовестное, непредвзятое освещение текущих событий в том контексте, в котором информация об этих фактах и событиях приобретает смысл для конкретного гражданина, отдельной социальной группы, общества в целом» [3]. В докладе «Свободная и ответственная пресса» эта мысль формулировалась так: пресса должна обеспечивать «правдивый, всесторонний и вдумчивый отчет о событиях дня в контексте, который объяснял бы их значение» [2, р. 21–23].
Именно с точностью и полнотой информации, а также с объяснением контекста у авторов «Вестей в 22.00 с Алексеем Казаковым» возникли проблемы. Часть информации подаётся в такой манере, что с первого раза на слух воспринять её довольно сложно: через запятую без уточнения перечисляются имена и события, которые почти наверняка незнакомы зрителям и непонятны без пояснений. Например: «и отдельное спасибо “соловьиному помёту”» (не все знают про шутку Ивана Урганта и его конфликт с Владимиром Соловьёвым), «…закусились из-за письма редактора Марии с блогером Варламовым…» (что за письма? какого редактора Марии? кто такой блогер Варламов? большая часть телеаудитории наверняка не в курсе) и т.д.
Особенно это касается части ответа, посвящённой западным НКО. «Вот это видео из нашего сюжета: встреча в аэропорту Оренбурга журналистов “Эха” с представителями западных НКО, — говорит соведущий передачи (его имя, к сожалению, не подписано) в ответ на твит, в котором ВГТРК обвиняют в том, что телекомпания рассказывала о сотрудничестве “Эха Москвы” с западными НКО. — Вот фото конференции с ними же. Одни факты, не поспоришь. Потому коллеги так и завелись». При этом на экране демонстрируются нечёткие кадры с какими-то людьми, которых довольно трудно идентифицировать. Что это за встреча? С какими НКО? О чём была конференция? Почему встреча с представителями западных НКО — это плохо (именно такую мысль, судя по контексту, пытаются донести авторы)? На эти вопросы ведущие даже не пытаются дать ответ, как бы подразумевая, что тут и так всё понятно. Однако вместо прояснения ситуации они только всё запутывают — вместо «точной, полной и непредвзято поданной информации», «всестороннего и вдумчивого отчета о событиях дня в контексте, который объяснял бы их значение», они говорят полунамёками, недоговаривают, оставляя простор для домыслов и кривотолков.
Стоит отметить, что этот стиль подачи информации — наведение «тени на плетень» — не нов для передач на федеральном телевидении. Похожая невнятность повествования обнаруживалась, например, в сюжете «Пятая колонна» на НТВ от 7 июня 2014 года, жалобу на который Коллегия рассматривала 22 января 2015 года [4]. Сложно понять, почему разные журналисты на российском телевидении допускают такое в своих сюжетах. Основных варианта два: либо это непрофессионализм, либо умышленные попытки создать иллюзию массива фактов, чтобы зритель ничего не понял и просто поверил в выводы журналистов. В любом случае это противоречит этической норме давать отчёт о текущих событиях «в том контексте, в котором информация об этих фактах и событиях приобретает смысл для конкретного гражданина, отдельной социальной группы, общества в целом» [3].
(Любопытно, что это не первая параллель между разными сюжетами на разных федеральных телеканалах, которую я фиксирую на протяжении моего сотрудничества с Коллегией. Так, при анализе телесюжета «Экология под конспирацией», показанного на телеканале «Петербург — Пятый канал» осенью 2016 года, выяснилось, что в сюжете повторяется приём, уже использованный до этого в передаче «Тайная аудиенция у Теффта» в программе «Реакция» на телеканале «Санкт-Петербург» от 15.06.2015: чтобы дискредитировать то или иное мероприятие, оно объявляется «секретным», хотя на самом деле таковым не является [5].)
Жалоба С.Н. Кожеурова
В жалобе С.Н. Кожеурова не говорится ни об одном из перечисленных выше нарушений журналистской этики, которые можно обнаружить в сюжете; заявитель указывает только на один конкретный момент, который и просит оценить. В нём ведущий сначала цитирует запись в «Фейсбуке» военного корреспондента ВГТРК Евгения Поддубного, где тот называет своих оппонентов «кокаиновой публикой», а затем произносит слова: «Ну и, к слову, как тут не вспомнить журналиста Павла Каныгина» — и при этом на экране демонстрируются кадры из эфира телеканала «Громадское телевидение», где корреспондент Каныгин, видимо, передавая информацию с места событий, чихает и чуть наклоняется вперёд. Никаких пояснений не следует, Алексей Казаков через несколько секунд меняет тему.
Рискну предположить, что и здесь далеко не каждый телезритель поймёт, на что намекал ведущий: если не знать, что некоторые интернет-пользователи после того эфира на «Громадском телевидении» заподозрили Павла Каныгина в употреблении кокаина, догадаться об этом сложно. То есть, с одной стороны, ведущий здесь снова наводит «тень на плетень», с другой (для тех, кто понял намёк) — обвиняет журналиста в социально порицаемом поведении. По словам С.Н. Кожеурова, эта реплика вместе с озвученной цитатой и видеорядом «создают тенденциозный, искаженный образ журналиста Павла Каныгина, представляют его в оскорбительном свете». В качестве опровержения Кожеуров предоставляет два заявления редакции «Новой газеты», где работает Каныгин, и опубликованный там же, на сайте «Новой», результат пройденного Каныгиным токсикологического исследования (отрицательный).
Обвинение в употреблении наркотиков — действительно довольно серьёзное обвинение, способное негативно сказаться на репутации человека. Чтобы его выдвигать, необходимо располагать фактами. Совершенно очевидно, что для этого недостаточно одного впечатления, которое может у кого-то возникнуть при просмотре эфира на «Громадском телевидении». Здесь же стоит отметить, что и для опровержения этого обвинения недостаточно документа, опубликованного на сайте «Новой газеты», так как «Новая газета» в данном случае — заинтересованная сторона. Если «России 24» по каким-то причинам важно было создать у своей аудитории впечатление, что Павел Каныгин употребляет кокаин, то, несомненно, им следовало остановиться на этом вопросе подробнее и предоставить своим зрителям все доказательства, которые у них есть, а также обозначить позицию и аргументы «Новой газеты», отрицающей это предположение, и объяснить, почему они с ними не согласны.
У эксперта Общественной коллегии по жалобам на прессу (как и у самой Коллегии) нет возможности проверять факты — для этого обычно бывает необходимо отдельное журналистское расследование. Но чтобы понять, насколько качественно проведена журналистская работа, достаточно анализа самого сюжета. В данном случае мы видим, что «Россия 24» походя обвиняет человека в употреблении кокаина и не предоставляет никаких доказательств, кроме нескольких невнятных кадров. В отсутствие доказательств приходится предположить, что либо у журналистов «России 24» их нет, либо они не посчитали нужным поделиться ими со своими зрителями.
В первом случае мы имеем дело с одним из самых серьёзных нарушений журналистской этики: телеканал преподносит в качестве факта домысел и таким образом намеренно вводит зрителя в заблуждение. Добросовестный же журналист «распространяет в качестве информационных только такие сообщения, достоверность которых подтверждена доступными журналисту и СМИ средствами проверки, соответствующим образом верифицирована» [3]. Это одно из базовых правил журналистской этики, и его намеренное нарушение по сути переводит материал из области журналистики в область пропаганды и дезинформации.
Во втором случае — если у телеканала есть доказательства употребления Павлом Каныгиным кокаина, но они их не предоставили, — мы тоже вынуждены говорить о нарушении журналистской этики, хотя и менее серьёзном: телеканал не дал зрителям полной информации, которая помогла бы им составить собственное мнение о происходящем. Так или иначе это нарушение права граждан «на получение достоверной, точной, полной и непредвзято поданной информации» [3].
Однако ещё более важно, на мой взгляд, другое. В контексте сюжета «“Эхо Москвы” ищет виновных», посвящённого поиску виновных в нападении на Татьяну Фельгенгауэр, не имеет ровным счётом никакого значения, употребляет Павел Каныгин кокаин или нет. Сложно придумать, почему это может быть важно, если это не влияет на исполнение им профессиональных обязанностей. По всей видимости, это классический пример несоблюдения Принципа 6 Медиаэтического стандарта («Различение общественных интересов и общественного любопытства»): «Журналист различает общественные интересы — в широком прочтении — и общественное любопытство: свойственное природе человека, но определенно не связанное с проблемами осуществления публичной власти, с деятельностью демократических институтов или с перспективами развития общества» [3].
Алексей Казаков не пытается доказать, что якобы находившийся под воздействием наркотических веществ Каныгин плохо выполнил свою работу — передал неверные сведения с места событий или как-то иначе навредил обществу в профессиональном плане. Он, по всей видимости, просто выдаёт это предположение за «факт» личной жизни Каныгина. Надо отметить, что в таком случае он нарушает не только Принцип 6, но и Принцип 5 Медиаэтического стандарта («Уважение частной жизни и человеческого достоинства»): Павел Каныгин — не общественная фигура, а журналист и имеет полное право на неприкосновенность частной жизни. Если же всё-таки Алексей Казаков считает, что информация об употреблении или неупотреблении Каныгиным наркотиков представляет общественный интерес, то это требует пояснений: «Во всех случаях, когда имела место апелляция к общественному интересу, Коллегия ожидает от редакторов разъяснения того, каким образом действия редакции, апеллировавшей к “общественному интересу”, послужили защите интересов общества» [3].
В отсутствие каких бы то ни было пояснений и с учётом конкретной ситуации —Павел оказался в «лагере» тех, кто критикует ВГТРК (по словам ведущего, он «бодро примчался» к офису «Эха» с плакатом «Пропаганда атакует»), — намёк на его возможное пристрастие к наркотикам выглядит как попытка дискредитировать его любыми методами. При этом речь, скорее всего, не о сведении личных счётов, а о попытке дискредитировать Каныгина как представителя так называемой «либеральной общественности», которой оппонирует в этом сюжете ВГТРК, то есть доказать, что «либеральная общественность» — это действительно «кокаиновая публика», как выразился процитированный корреспондент Евгений Поддубный. Такая попытка, несомненно, достойна порицания, так как представляет собой яркий пример манипулирования общественным сознанием.
Логика ведущих выстраивается такая: «либеральная общественность» обвинила ВГТРК в разжигании ненависти против сотрудников «Эха» — «либеральная общественность» не права, так как у нападавшего были личные мотивы — «либеральной общественности» вообще нельзя доверять, так как они «кокаиновая публика» — вот подтверждение: представитель «либеральной общественности» Павел Каныгин чихает в кадре, а значит, употребляет кокаин. Если первые два звена этой цепочки представляют собой элементы нормальной общественной дискуссии, то третье призвано настроить зрителя против оппонентов ВГТРК, акцентируя внимание на их предполагаемом (не относящемся к сути вопроса) пороке; четвёртое же звено, видимо, должно закрепить этот эффект с помощью одного-единственного примера (вполне вероятно, неправдивого).
При этом вставка про Павла Каныгина никак не помогает зрителю разобраться в вопросе о том, кто виноват в нападении на Татьяну Фельгенгауэр (а именно этому в первую очередь посвящён сюжет). Она уводит зрителя в сторону, запутывает и никак не помогает авторам предоставить аудитории «всесторонний и вдумчивый отчет о событиях дня в контексте, который объяснял бы их значение». Грань между сведением счётов и профессиональной беспристрастностью телеканалу в конечном итоге соблюсти так и не удалось.
Резюме
Сюжет «“Эхо Москвы” ищет виновных» в передаче «Вести в 22:00 с Алексеем Казаковым» играет роль общественного «форума для обмена комментариями и критикой»: авторы взяли на себя задачу ответить на волну критики в социальных сетях, где ВГТРК обвиняли в разжигании ненависти против сотрудников радиостанции «Эхо Москвы». Это намерение само по себе достойно одобрения: мало какое российское СМИ сегодня служит таким форумом. Но задача крупного СМИ в подобной ситуации (когда это СМИ является одновременно одной из сторон в противостоянии) — не скатиться в риторику в духе «сам дурак», а ответить по существу, соблюдая при этом разумную меру беспристрастности. К сожалению, передаче «Вести в 22:00 с Алексеем Казаковым» не получилось сделать ничего из этого.
С ответами по существу проблема возникла в том, что ведущие не смогли донести свои аргументы чётко и ясно и местами будто бы специально запутывают картину (при этом стоит отметить, что некоторые их аргументы звучат вполне разумно). Однако гораздо более серьёзный недостаток телесюжета — в отсутствии необходимой степени беспристрастности. Судя по всему, авторы поставили себе заведомо нежурналистскую задачу: дискредитировать оппонентов.
Это проявилось, во-первых, в обилии оценочных суждений относительно аргументов противника (например, «критикой весь этот мусорный ураган не назовем»). Во-вторых, в попытке выстроить манипулятивную ассоциативную цепочку: «либералы» неправы — им вообще не стоит доверять, потому что они «кокаиновая публика» — это так, потому что «либерал» Павел Каныгин употребляет кокаин. Последние два утверждения не следуют одно из другого и не подтверждают исходного посыла, а призваны, по всей видимости, только создать негативный образ оппонентов. В-третьих, правдивость утверждения, что Павел Каныгин употребляет кокаин, весьма сомнительна, так как телеканал не предоставляет и даже не пытается предоставить никаких доказательств. В случае, если доказательства у него есть, телеканал, не демонстрируя их, проявляет неуважение к зрителю, а в случае, если их нет, он допускает одно из самых серьёзных (если не самое серьёзное) профессионально-этических нарушений в журналистике — транслирует непроверенную или заведомо ложную информацию. Так или иначе, обвинение Павла Каныгина в употреблении наркотиков в том виде, в котором оно появилось в эфире ««Вестей в 22:00 с Алексеем Казаковым», следует признать совершенно не соответствующим нормам профессиональной этики.
Всё это, к сожалению, делает обсуждаемый телесюжет неудачной попыткой послужить «форумом для обмена комментариями и критикой» и внести столь необходимый вклад в становление «свободного рынка идей» в России.
Источники
1. «Эхо Москвы» ищет виновных. Вести в 22:00 с Алексеем Казаковым от 24.10.17. URL: https://www.youtube.com/watch?time_continue=30&v=MrKwFXBEgvM (дата обращения: 12.02.2018).
2. A Freeand Responsible Press. A General Reporton Mass Communication: Newspapers, Radio, Motion Pictures, Magazines, and Books. Chicago: The University of Chicago Press, 1947. 3. Мэдиаэтический стандарт. URL: http://presscouncil.ru/teoriya-i-praktika/dokumenty/4756-mediaeticheskij-standart-2015 (дата обращения: 12.02.2018).
4. Жалоба Музея «Пермь-36» на сюжеты из «ЧП» и «Профессия — репортер»на НТВ — Мнение эксперта. URL: http://presscouncil.ru/praktika/rassmotrennye-zhaloby/4458-zhaloba-muzeya-perm-36-na-syuzhety-iz-chp-i-professiya-reporter-ntv?showall=&start=7 (дата обращения: 12.02.2018).
5. Жалоба на репортаж Пятого канала «Экология под конспирацией» — Мнение эксперта. URL: http://presscouncil.ru/praktika/rassmotrennye-zhaloby/5685-zhaloba-na-reportazh-pyatogo-kanala-ekologiya-pod-konspiratsiej?showall=&start=5 (дата обращения: 12.02.2018).
