У псевдоэкологов "уши торчат"
08:07, 21 марта 2018
Тема экологии в Челябинске. Споры вокруг строительства "Томинского ГОКа" комментирует Наталья Гончар, вице-президент по экологической и промышленной безопасности АО "Русская медная компания".
Ведущие "Вестей ФМ" – Владимир Соловьев и Анна Шафран.
ШАФРАН: Доброе утро! С нами на связи Наталья Валерьевна Гончар, вице-президент по экологической и промышленной безопасности АО “Русская медная компания”. Доброе утро, Наталья!
ГОНЧАР: Доброе утро!
СОЛОВЬЕВ: Наталья, я хотел бы с Вами поругаться.
ГОНЧАР: Почему же?
СОЛОВЬЕВ: Сейчас расскажу. Я вчера читаю, смотрю новости и с большим интересом опять слышу историю про то, что на встрече президента Российской Федерации с его конкурентами Григорий Алексеевич Явлинский и Владимир Вольфович Жириновский (потому что он это говорил на дебатах) подняли тему экологии в Челябинске и кампании "СтопГОК". Я вот хочу выяснить, они вас там во всем обвиняют. Я этой темой занимаюсь давно. Я хочу выяснить, где он находится, этот ТОминский… или ТомИнский ГОК, как правильно ударение ставить?
ГОНЧАР: ТОминский – на первый слог.
СОЛОВЬЕВ: Вы мне скажите, как далеко он от Челябинска?
ГОНЧАР: Расстояние от Челябинска – около 10 километров. Самая ближайшая точка к Челябинску – это 10 километров. И то, что, к сожалению, идет искажение информации и обвиняют в загрязнении города Челябинска еще не построенный Томинский ГОК, потому Томинский ГОК на сегодня еще не построен, только в июле 2017 года приступили к первому этапу строительства Томинского ГОКа…
СОЛОВЬЕВ: А когда его построят? Он вообще что должен делать?
ГОНЧАР: Это горно-обогатительный комбинат, включающий в себя два карьера, обогатительную фабрику, и ранее было предусмотрено строительство объекта размещения хвостохранилища, но сейчас проект изменен, вместо хвостохранилища на основе “хвостов обогащения” будет произведен закладочный материал, и будет произведена ликвидация Коркинского угольного разреза.
СОЛОВЬЕВ: До этого мы сейчас дойдем. Вот непосредственно то, что там будет, это сколько рабочих мест создается?
ГОНЧАР: Около 1 500 рабочих мест.
СОЛОВЬЕВ: Сколько это денег стоит все построить?
ГОНЧАР: Вообще, инвестиции в проект Томинского ГОКа составляют около 70 миллиардов рублей.
СОЛОВЬЕВ: А налогов сколько будете платить?
ГОНЧАР: Общая сумма налоговых отчислений – около 120 миллиардов рублей.
СОЛОВЬЕВ: Насколько вы вредны для экологии? Что реально вы будете выбрасывать, чем вы будете “фонить”?
ГОНЧАР: Вообще, проект Томинского ГОКа прошел все необходимые экспертизы – и государственную экологическую экспертизу, и градостроительную экспертизу. Общий выброс от Томинского ГОКа составляет около 5 000 тонн. Что это значит? У нас на сегодня предприятиям законодательством предъявляются требования – за пределами санитарно-защитной зоны предприятие не оказывает влияния на окружающую среду никакого.
СОЛОВЬЕВ: Какой размер санитарно-защитной зоны?
ГОНЧАР: У нас размер санитарно-защитной зоны, в зависимости от направления ветра, от 300 метров до 1000.
СОЛОВЬЕВ: То есть в любом случае до Челябинска это не доходит?
ГОНЧАР: Да, вот в этом весь и вопрос.
СОЛОВЬЕВ: Сейчас до этого дойдем. Я просто хочу понять. А внутри этой зоны у вас там что – канцерогены, яды, взрывчатые вещества? Что там находится?
ГОНЧАР: Нет. В чем заключается технологический процесс? То есть в карьере добывается горная масса, которая из себя представляет пустую вскрышную породу – то, что лежит, и непосредственно руду. Руда с очень низким содержанием меди, это около 0,4%, она извлекается экскаватором, далее автомобилями довозится до дробилок, которые установлены на борту карьеров, далее по закрытому трубопроводу, конвейерной ленте направляется на обогатительную фабрику, где идет мокрый процесс обогащения, разделение полезного компонента, то есть медь поднимается наверх, а пустая порода – та, что не содержит уже полезного компонента, направляется в “хвосты”, то есть весь процесс – он мало того, что мокрое обогащение, то есть, по сути, выделение загрязняющих веществ в атмосферу минимально, основное загрязняющее вещество горно-обогатительных комбинатов – это пыль. И все мероприятия направлены на пылеподавление.
СОЛОВЬЕВ: А у вас есть система пылеподавления? Заложена она в смету?
ГОНЧАР: Конечно. Программа природоохранных мероприятий…
СОЛОВЬЕВ: Хорошо. Технология, которую вы используете, является уникальной? Где-то в мире она используется? Или это только для России, где россиян не жалко?
ГОНЧАР: Нет, конечно, когда мы рассматривали применение технологий на каждом этапе, то есть это и буровзрывные работы, и экскавация горной массы, и фабрика, мы, конечно, учитывали мировой опыт и соответствие лучшим доступным технологиям.
СОЛОВЬЕВ: Но есть где-то еще такие технологии, которые используются у вас?
ГОНЧАР: У нас на сегодня, более этого, уже даже реализован проект в России, это проект Михеевского горно-обогатительного комбината, который около 7 лет уже успешно работает и показывает свою экологическую безопасность.
СОЛОВЬЕВ: Так. Кроме Михеевского ГОКа, что-то еще есть в других странах мира?
ГОНЧАР: Конечно. У нас финское оборудование, то есть данная технология обогащения используется практически во всем мире.
СОЛОВЬЕВ: Оборудование у вас иностранное или отечественное?
ГОНЧАР: К сожалению, пока иностранное, потому что отечественных аналогов такого мощного, за счет чего обеспечивается…
СОЛОВЬЕВ: Иностранное – китайское или тех стран, которые заботятся об экологической безопасности?
ГОНЧАР: Одна из стран, которая предъявляет наиболее жесткие требования к экологии, мы знаем, это Финляндия, то есть у нас оборудование в том числе и финское есть.
СОЛОВЬЕВ: Кто из экологов и экологических организаций проверял вашу документацию, давал добро и проводил все необходимые тестирования?
ГОНЧАР: Вообще, вся проектная документация Томинского ГОКа прошла в целом уже более 30 экспертиз. Это разного уровня экспертизы, начиная от достаточно высокого федерального уровня – это градостроительная экспертиза, которая проверяет вообще соответствие всех технологических решений самым современным требованиям, требованиям законодательства, государственная экологическая экспертиза, региональные экспертизы. Более того, даже то, что сверх нашего законодательства, потому что пока не урегулировано законодательство о проведении экологического аудита, тем не менее, в 2016 году проектная документация, весь комплекс документаций – и изыскания, и исследования, дополнительные научно-исследовательские работы, и проектная документация – по поручению губернатора Челябинской области прошли экологический аудит, который проводили специалисты Уральского государственного горного университета, то есть специалисты, которые имеют огромный опыт, квалификацию в горной отрасли.
СОЛОВЬЕВ: Если вы такие волшебные, “шоколадные”, у вас все в порядке, почему есть "СтопГОК" и почему с вами “воюют”?
ГОНЧАР: Ну, к сожалению, есть некоторое искажение информации. Что получается на сегодня. Мы знаем, что выбросы в Челябинской области, даже когда еще не было строительства ГОКа, он еще был в проекте, выбросы в 2016 году, например, в городе Челябинске составляли около 240 000 тонн (в самом городе). Из которых 88 000 тонн – это выброс автотранспорта. Все остальное – это выбросы от стационарных источников – труб металлургических предприятий. В 2016 году Томинский ГОК был еще на стадии проектирования. А уже и в 2016, и в 2017 в Челябинске было достаточно сложно дышать. И вот пользуясь тем, что люди обеспокоены, почему-то направляет усилия "СтопГОК" на негативное ….
СОЛОВЬЕВ: А "СтопГОК" – это кто? Кто эти люди? Среди них есть экологи?
ГОНЧАР: У нас с представителями "СтопГОКа", с представителями надзорных ведомств и министерств проходят заседания Общественной палаты Челябинской области, и вот на эти заседания приходят представители "СтопГОКа". Себя многие из них называют экспертами, но когда мы спрашиваем про квалификацию, потому что все-таки надо иметь некий опыт и знание в той области, в которой задаются вопросы… Чаще всего приходят юристы и те люди, которые себя называют независимыми экспертами. Поэтому на те вопросы, которые задаются на этих совещаниях, на этих заседаниях в Общественной палате (они проводятся, как правило, в онлайн-режиме, и все заинтересованные люди могут посмотреть), даются ответы. Но почему их не устраивают эти ответы, вот это вопрос очень интересный.
СОЛОВЬЕВ: Подождите, экологи там есть? Ну, есть профессиональные экологи – не профессиональные бузотеры, непрофессионально занимающиеся разнообразной специфической деятельностью (то они за Навального, то они за “подвального”, то они за “карнавального”), а вот профессиональные экологи, люди, которые в профессии.
ГОНЧАР: Вот людей, которые, как Вы говорите, именно профессиональные экологи, там практически нет, потому что когда мы разговариваем, те, кто приходят, они говорят, что имеют опыт проектирования. Вот когда мы говорим о профессионализме специалистов, проводящих экспертизу, мы говорим, что есть определенные требования к аттестации специалистов как экспертов, к государственной экспертизе и экологической экспертизе. И вот как раз подтверждения профессиональности специалистов-экологов, к сожалению, ни на одном заседании не было представлено со стороны "СтопГОКа".
СОЛОВЬЕВ: А что за история, когда кто-то стал проникать на территорию ГОКа и совершать противоправные действия, поджоги. Вот эти экологи так с вами борются? Это кто был?
ГОНЧАР: Ну, это был Гамиль Асатуллин, по-моему, его фамилия. Они представители "СтопГОКа", поэтому я говорю, они не озвучивают свои данные, что они являются действительно экологами, получили соответствующее образование, имеют опыт работы на производстве или с нормативно-правовой базой. К сожалению, с точки зрения профессионализма подтверждения практически нет.
СОЛОВЬЕВ: История, которую я знаю, что Асатуллин и Медведев (при этом Асатуллин – член “РПР-ПАРНАСа") 11 сентября 2017 года проникли на территорию Томинского ГОКа и совершили поджог штабелей леса. При задержании данные лица оказали сопротивление сотрудникам правоохранительных органов, открыв по ним стрельбу. В настоящее время против них возбуждено уголовное дело. Это что, такая экологическая борьба у нас теперь стала? Ну ладно, хорошо, а то, что Навальный у нас стал поддерживать "СтопГОК" и пишет письма с требованием, чтобы не предоставляли кредиты компании, Навальный что, что-то стал понимать в экологии? Вот все приезжают и рассказывают, как плохо. Я просто хочу понять, если такая кампания идет, кто вас заказал? Кто дал денег на то, чтобы реально не было предприятия, которое должно создать рабочие места, которое оказывает большое влияние на наполняемость губернии налогами. Кто с вами воюет? Кому вы перешли дорогу?
ГОНЧАР: Наверное, воевать с предприятием, которое еще только-только начинает строиться, которое расположено в 10 километрах от Челябинска, гораздо проще, чем посмотреть в сторону самого Челябинска. И, может быть, наладить ситуацию с загрязнением атмосферного воздуха, чтобы ликвидировать загрязнение атмосферного воздуха, с теми предприятиями, которые работают сейчас. Хотя последние встречи, которые проходят на уровне региональной, федеральной власти… Разрабатывается комплексная программа по снижению нагрузки на атмосферный воздух в городе Челябинске.
СОЛОВЬЕВ: Послушайте, сейчас с городом Челябинском разберемся. Вы стали говорить и употребили такой термин про разрез. Что это за разрез? Куда должны пойти ваши “хвосты”?
ГОНЧАР: Вообще, одна из проблем Челябинской области, наверное, может быть, даже одна из основных проблем Челябинской области – это Коркинский угольный разрез. Добыча в нем велась с 1934 года.
СОЛОВЬЕВ: Вами?
ГОНЧАР: Нет, до нас добычу вела “Челябинская угольная компания”.
СОЛОВЬЕВ: То есть к вам это не имеет никакого отношения?
ГОНЧАР: Никакого. “Русская медная компания” добычные работы на данном разрезе не вела.
СОЛОВЬЕВ: То есть вы не являетесь правопреемником, то есть вы вообще к этому разрезу не имеете никакого отношения?
ГОНЧАР: Нет, на сегодня, после рекомендаций экологического аудита, Уральский горный университет дал нам возможность вместо хвостохранилища использовать “хвосты обогащения” для закладки.
СОЛОВЬЕВ: Сейчас до этого дойдем. К созданию этого разреза вы имеете хоть какое-то отношение, это ваши “грехи”?
ГОНЧАР: К созданию разреза – нет. К созданию разрезов “Русская медная компания” не имеет никакого отношения.
СОЛОВЬЕВ: Вы можете людям описать, что это, как это выглядит, что это за такое чудо?
ГОНЧАР: Конечно. Это карьер, разрез глубиной около 500 метров, длиной по поверхности более 3 километров и шириной по поверхности более 2,5 километров.
СОЛОВЬЕВ: И что там происходит внутри?
ГОНЧАР: Это достаточно большая, огромная такая яма, которая на сегодня в связи с тем, что не осуществляются добычные работы, дымит, то есть идут эндогенные пожары, которые загрязняют атмосферный воздух. А что является второй острой проблемой – это оползни.
СОЛОВЬЕВ: То есть это такой постоянный гигантский чадящий провал в земле.
ГОНЧАР: Да.
СОЛОВЬЕВ: Вонь страшная от него идет или нет? Для здоровья это вредно или полезно? Люди приходят подышать, чтобы оздоровиться?
ГОНЧАР: Конечно, если не тушить пожары, то загрязнение – серьезное. И те люди, которые вокруг разреза живут, а живут там достаточно близко, и даже до Ленинского района Челябинска доходит запах горелый…
СОЛОВЬЕВ: Как далеко это от Челябинска?
ГОНЧАР: Ну, тоже в пределах около 10 километров.
СОЛОВЬЕВ: Понятно. Значит вот это в пределах 10 километров это дико чадит. Сколько людей живет в непосредственной близи от этого провала?
ГОНЧАР: Вообще, в городе Коркине, который так или иначе, в зависимости от розы ветров, подвергается влиянию, около 40 000 жителей.
СОЛОВЬЕВ: 40 000 жителей.
ГОНЧАР: Если брать все прилегающие города.
СОЛОВЬЕВ: Государство самостоятельно способно решить проблему этого разреза? Сколько надо денег?
ГОНЧАР: Рассматривались разные варианты ликвидации угольного разреза. И изначально озвучивалась сумма более 20 миллиардов. На сегодня оценки составляют около 30 миллиардов рублей на ликвидацию.
СОЛОВЬЕВ: То есть это примерно столько, сколько государство выделяет на решение всех экологических проблем в год?
ГОНЧАР: По сути – да.
СОЛОВЬЕВ: И короткий вопрос: может, вы весь лес там вырубили у себя? Может, вы что-то такое страшное делаете? Может, вы забираете “легкие” Челябинска своим ГОКом?
ГОНЧАР: На самом деле для промплощадки Томинского ГОКа идет вырубка леса, но это менее 4% всей Челябинской области по вырубке леса. Но самое главное – в “Русской медной компании” принята стратегии: на одно срубленное дерево – два посажены. И Томинский ГОК уже в прошлом году высадил 66 000 саженцев деревьев, на других предприятиях “Русская медная постоянно” осуществляется высадка деревьев.
СОЛОВЬЕВ: Мы потом позвоним как раз туда, где живут люди, где 40 000 человек, поговорим там с людьми, поймем, а потом я выстрою свою логику, чтобы было понятно, к чему я все это веду. Я все-таки хочу добиться, я хочу понять, почему этот ГОК так страшен, если верить политикам, а не политическим активистам оппозиционного толка, опять же, потому что экологов среди них не оказалось пока. И вот вопрос такой: хорошо, а может быть, ГОК влияет на грунтовые воды и почву? Наталья, скажите, пожалуйста?
ГОНЧАР: Для того чтобы изучить влияние обогатительного комбината, мы провели ряд исследований. То есть мало того, что мы в рамках проектной документации проведения инженерных изысканий – геологических, гидрологических – дополнительно еще провели ряд исследований специально, поскольку обеспокоенность населения есть по этим вопросам, но мы ещё и привлекли специально гидрогеологические организации, которые пробурили скважины в районе размещения Томинского ГОКа, исследовали вообще подземные воды, посмотрели, как у нас будет образовываться депрессионная воронка (вокруг любого разреза и карьера она образуется). И вот этот весь комплекс проведенных инженерно-геологических гидрологических работ доказал безопасность для подземных вод и безопасность для Шершневского водохранилища. Это же подтверждено государственной экологической экспертизой – она не только оценивала влияние на атмосферный воздух, но и на поверхностные и подземные воды.
СОЛОВЬЕВ: Понятно. Теперь давайте поговорим тоже с Натальей. Натальей Александровной Лощининой, она как раз из этого самого несчастного Коркина. Наталья Александровна, вот люди же не понимают, пока не увидят видео или фото того, рядом с каким абсолютно ужасом вы живете. То есть, когда я посмотрел, у меня было ощущение, что это было просто такое, ну, не знаю, какое-то исчадие ада, то есть это и есть ад.
ЛОЩИНИНА: Ну, конечно, в каком-то смысле могу с вами согласиться, но в каком-то нет, потому что все-таки мы живем не в аду, а живем в очень красивом городе.
СОЛОВЬЕВ: Я не про город, я про разрез.
ЛОЩИНИНА: Ну, про разрез. Ну, это, скажем так, наши деды, прадеды, наши отцы копали, добывали уголь. Мы привыкли уже здесь жить. К сожалению, вот то, что происходит сейчас с разрезом – эта гарь, смог, ну, это же было не всегда. Когда добыча угля шла, тушением пожаров, укреплением бортов занимались, но в последнее время, конечно, прекратилась добыча угля, соответственно, прекратились все работы экологические.
СОЛОВЬЕВ: Вот сейчас насколько тяжело жить рядом?
ЛОЩИНИНА: Вот последние, скажем так, недели, когда промрекультивация с привлечением специалистов начала заниматься тушением пожаров, мы дышим: у нас чистый воздух более-менее.
СОЛОВЬЕВ: То есть если этой ямой заняться, то будете дышать нормально?
ЛОЩИНИНА: Ну, конечно.
СОЛОВЬЕВ: Зачем вам этот самый Томинский ГОК? Вы за него или против него?
ЛОЩИНИНА: У нас, понимаете, город горняков, горд производственников, у нас нет такой семьи, где не было бы представителей вот этой профессии.
СОЛОВЬЕВ: Не подбирайте слова, говорите со мной прямо, не думайте, просто говорите.
ЛОЩИНИНА: Я говорю прямо: сначала у всех был такой шок и страх, потому что к нам сначала пришли вот эти листовки "СтопГОКа": черепа, противогазы, "Мы все умрем!". Конечно, у людей был страх, люди не понимали, что это такое вообще. Потом, когда к нам стала поступать информация, начали разбираться, и людям, ну, не так нужно много времени, чтобы разобраться, что это новое производство, новое предприятие, которое дает рабочие места и которое еще параллельно…
СОЛОВЬЕВ: Я не про рабочие места! Вот кто будет заниматься этим вашим разрезом?
ЛОЩИНИНА: Сейчас у нас уже есть уверенность и подтвержденная информация, что этим будет заниматься Томинский ГОК,
СОЛОВЬЕВ: Если не Томинский ГОК, кто-то еще есть, кто будет заниматься?
ЛОЩИНИНА: Нет, других вариантов не было и нет.
СОЛОВЬЕВ: Понятно. Значит, если не будет Томинского ГОКа, то у вас вот этой ямой, которая чадит, никто заниматься не будет, и вы будете находиться в зоне экологического бедствия, так или не так?
ЛОЩИНИНА: Никто не будет заниматься. Мы в этом уверены. Потому что последние годы мы жили в этом страхе. Люди начинали уезжать, продавать жилье, потом возвращались, потому что, ну, куда уедешь? Где родился – там пригодился, и никто нигде нас не ждет.
СОЛОВЬЕВ: Вас уже называют штрейкбрехерами и предателями вот эти из "СтопГОКа" за то, что вы теперь против них?
ЛОЩИНИНА: Мы, знаете, не против них, мы за наш город. И мы за то, чтобы здесь было развитие.
СОЛОВЬЕВ: Нет, ну, если победит "СтопГОК", Томинского ГОКа не будет, исходя из этого, ваша дыра будет существовать. Я не про город, я именно пор разрез.
ЛОЩИНИНА: Я поняла ваш вопрос. Да, они, конечно, делают в соцсетях различного рода высказывания, оскорбления какие-то звучат там, вплоть до угроз. Но меня это лично не пугает, потому что я здесь живу, здесь живут мои дети, родные, близкие.
СОЛОВЬЕВ: Сколько людей поддерживает вас?
ЛОЩИНИНА: Я могу сказать, что большинство населения Коркинского района относится к строительству Томинского ГОКа вполне нормально. У нас 5 000 человек пришли на ярмарку вакансий в одном только Коркине за день проведения ярмарки вакансий, которые РМК предложило, сами приехали в наш Дворец культуры. 5 000 человек! Это о чем-то говорит?
СОЛОВЬЕВ: Говорит. Понятно. Сейчас понял. Теперь давайте поговорим с представителем Томинского ГОКа. Сколько для вас стоит вот эта работа, насколько она сложная – рекультивация разреза?
ГОНЧАР: На сегодня, по предварительным данным, увеличение бюджета составляет около 6 миллиардов рублей.
СОЛОВЬЕВ: То есть вот эти 6 миллиардов рублей компания из своего кармана платит? Не государство, а компания?
ГОНЧАР: Конечно. Без привлечения государственных средств.
СОЛОВЬЕВ: Насколько это тяжелая операция, где берется вода, откуда вы ее тянете, не повлияет это как-то негативно на Челябинск и его жителей?
ГОНЧАР: Сегодня выполнен проект производства закладочного материала. То есть это, по сути дела, сгущение “хвостов обогащения”, то есть, в чем заключается технология: у нас на Томинского ГОКе образуются "хвосты обогащения", то есть это смесь твердого с жидким, 1 к 3, 1 к 5. По сути дела – такая пульпа. Вот раньше она направлялась в хвостохранилище, а сейчас – в Коркинский разрез. Для того чтобы ее направить в Коркинский разрез, мы сгущаем, то есть отжимаем воду, и примерно 52-56% по твердому направляется гидротранспортом, то есть по закрытому пульпопроводу от Томинского ГОКа до Коркинского разреза.
СОЛОВЬЕВ: Это далеко?
ГОНЧАР: Около 14 километров трасса составляет.
СОЛОВЬЕВ: Ничего себе.
ГОНЧАР: Да. Производство – мы сгустили на промплощадке Томинского ГОКа эту массу, воду отжали, направили в пруд-затопитель. А твердую массу – фактически там 56% – направляем гидротранспортом в Коркинский разрез. Дальше по борту Коркинского разреза пульпопровод распределяется с двух сторон, чтобы…
СОЛОВЬЕВ: Кто разработал технологию?
ГОНЧАР: Да, вот эту технологию, вообще проект ликвидации горной выработки у нас разрабатывала челябинская организация НТЦ "Биотехнология". Но технические решения по правильному заполнению, чтобы обеспечить устойчивость и ликвидацию пожаров и как именно нужно заполнять, мы, конечно, привлекали ВНИИ, это – специализированная организация, которая уже очень много лет занимается Коркинским разрезом, наблюдает за устойчивостью бортов…
СОЛОВЬЕВ: То есть этим занимались профессионалы, никто не на коленке, то есть это вот серьезные деньги...
ГОНЧАР: Конечно. То есть вообще и Томинский ГОК, и Коркинский разрез – это труд очень многих институтов. Например, обогатительную фабрику – “Механобр” – это Санкт-Петербург, то есть это та именно организация, которая уже очень много разработала проектов, около 300 проектов обогатительных фабрик…
СОЛОВЬЕВ: Понятно. Спасибо вам большое. Я благодарю обеих Наталий. И дальше, если можно, я сделаю некоторый вывод сам. Значит, как я вижу всю ситуацию: во-первых, Челябинск – город, на мой взгляд, экологического бедствия. Экологическое бедствие Челябинска связано со многими факторами, о которых говорили, иами, о необходимо, чтобы там работали настоящие экологи, а не разнообразная псевдополитическая шушера, которая на самом деле решает свои задачи. Если посмотреть личные дела многих этих так называемых экологов, то там все видно – пробы ставить негде. Что не обозначает, что проблемы нет. Проблема есть, и она гигантская! Эта гигантская проблема связана с тем, что сейчас надо приходить на работающие заводы, надо смотреть, какое экологическое оборудование там установлено, насколько эффективно оно работает. Конечно, идеальный вариант, чтобы все было замечательно, зеленое и чистое – никакой промышленности не существовало. Да. Тогда не будет рабочих мест, тогда нечего будет есть и нечем будет заниматься. Поэтому всегда любой тип человеческой деятельности – это всегда некий выбор. Именно специально, чтобы понять, какой этот выбор, существуют экологические нормы, существуют профессионалы, которые определяют степень и необходимость защиты – удаление от городов, какие нужны очистные сооружения, что и как надо делать. Один из существенных факторов, отравляющих жизнь как челябинцев, так и близлежащего, ну, наверное, города правильно сказать, является вот этот оставшийся дикий угольный разрез, который чадит! Никакого другого сейчас реального пути, кроме как использования возможностей РМК и строительства этого самого ГОКа, нет, чтобы параллельно решить колоссальную экологическую проблему. Так? Ну, если не придумывать и не строить прожекты, а сказать вот реально. Никто другой этим заниматься не собирается. Даже близко. Постоянно идет диалог. В этом диалоге, как выяснятся, не хотят участвовать несколько людей, для которых задача – совсем иная. Возникает вопрос: ну вот я потратил день вчера, час эфира, чтобы глубоко вникнуть в проблему. Почему Явлинский, Жириновский, Навальный не попытались вникнуть в проблему? Не позвонили на предприятие, не позвонили людям, живущим рядом с разрезом? Почему им достаточно истерии? Ну, ладно, понятно с Явлинским, потому что ряд его активистов там, они и являются как раз активистами "СтопГОКа". Часто "Яблоко" использует экологическую тематику, правда, иногда при этом есть вопросы к тем людям, которые этим занимаются. Все ясно про Навального. У меня вопрос: а вот когда мы говорим "все ясно", кто платит денег, чтобы поддерживать вот эту активность, в чьих интересах? На мой взгляд, в интересах тех людей, которые реально, с одной стороны, хотят воздействовать на нашу экономику не хуже, чем санкции. Я рассказывал о том, какое количество проектов не запускается из-за псевдоэкологов, не дающих осуществлять запуск промышленных объектов, получивших все необходимые экологические разрешения. Это действует похуже, чем санкции! Люди не могут работать. Предприятия, соответственно, не функционируя, не могут платить налоги! То есть это все отражается на жизни региона. Но что самое важное – идет абсолютный перевод внимания от реальной проблемы Челябинска на мнимую проблему Челябинска. Мало возможности разрешить и убрать один из факторов реальной проблемы Челябинска. Кто задурманивает мозги? Кто это проплачивает? Уверен, что за этим стоит кто-то из главных "чадящих" в Челябинске. Потому что чем дольше на них не обращать внимания, тем им выгоднее. То, что делает РМК, должно находиться под контролем. Государство контролирует. Но то, что используют политические средства давления на бизнес – это, конечно, совершенно недопустимо. То, что пытаются ввести в заблуждение президента Российской Федерации – это совершенно недопустимо! То, что не хотят реально знать правду, не хотят о ней говорить – это совершенно недопустимо! То, что Челябинск надо спасать – 100%. Вот просто 100%!
"Здравствуйте, очень много работал по промышленным объектам Российской Федерации. Многие просто не понимают, как это происходит. На коленке ни один проект не делается! Только с привлечением институтов и специалистов, причем за огромные деньги!". За огромные деньги! Вот так.
"Ура! У нас-таки будет ГОК, порадуемся за Че все вместе – за окончательное превращение города в экологическое гетто. Даешь еще один Карабаш, только теперь с миллионным населением!". Ну вот зачем вы лжете? Во-первых, люди, которые этим всем занимаются, там же и живут. Владельцы РМК – это не иностранцы, нет, это все местные ребята. Затем не “превращение города в экологическое гетто” – это разные вещи, вы уже экологическое гетто. И вы вместо того чтобы бороться с теми, кто реально создает проблемы, вы боретесь с теми, кто помогает решить одну из самых страшных ваших проблем. Так кто вам платит? Вот кто вам за это платит, скажите мне? Кто использует вас в этой нечистоплотной борьбе? И почему наши политики с такой радостью приходят к выводам, вместо того чтобы разобраться, что происходит на самом деле? У вас есть экологи, у вас есть альтернативные пути? Что вы предлагаете? Не будет Томинского ГОКа. Хорошо. В Челябинске воздух станет чище? Нет. Ну, вы же не проверяете деятельность работающих металлургических предприятий. Что-то я не вижу "Стоп-металлургическое предприятие". Почему? Страшно? Можно сразу по башке получить или спонсора потерять? Нет, я готов предположить, что вы настоящие, что вы действительно блестящие экологи. Я готов предположить. Только почему-то, когда я читаю ваши биографии, я вижу все, кроме экологии. Я вижу участие в маршах, я вижу крики против Путина. Я вижу у вас все, но я только никак не вижу экологического образования и опыта. Вот понимания, что вы действительно экологи. Юристы есть, встречи с американцами есть, получение денег от Национального фонда в поддержку демократии США – все это есть. “РПР-ПАРНАС", "Яблоко", Навальный – все это есть. "Стратегия 31" – есть, демвыборы в Челябинске – есть. А экологии нет! Экологии нет. Обучение методам подготовки протестных акций на территории Челябинской области проходили, выезжал в Москву Московец, с Чириковой встречался, только Чирикова тоже особо не эколог, как я понимаю. “Честные выборы” – участвовал. Кричал всякие гадости. А экологии нет. С этим-то что делать? Почему?
"Владимир, нельзя отрицать и положительную роль этого движения, на экологию в Челябе обратило внимание государства". – Валентин. Серьезно? С чего вы решили? Где вы увидели закрытое у вас на территории Челябинска предприятие, которые реально чадят, а не те, которые строятся. Главная роль этого движения – это увести внимание челябинцев от реальных проблем к мнимым. Главная роль этого движения – это спекуляция на трагедии Челябинска, не дать возможность разрешить проблему жуткого чадящего разреза и атаковать тех, кто действительно убивает город. Вот это главная роль. Поэтому я не удивлюсь, если выяснится, кто башляет и покупает себе этим самым возможность продолжать травить челябинцев, осуществляя свою деятельность непосредственную. Но ведь этим же ФСБ должно заниматься? Они же должны смотреть? Но, видимо, они заняты, у них, конечно, есть и другие вопросы. Но вот мне нравится из Самарской области, я спросил: “Вы лично эколог или нет?”. Нет, вы ни хрена не эколог, вы всего лишь говорите глупости. В стране развилось море псевдоэкологов. И получается, предприятия платят гигантские деньги, создают рабочие места, напомню, что они платят деньги в бюджет, в результате чего решаются проблемы регионов. А им говорят: “Нет, вы не можете строить”. –“Почему? Мы нарушаем экологические нормы?”. – “Нет, мы не экологи. Но мы считаем, что, наверное нарушаете”. А все эти экспертизы – ха-ха-ха. Что значит ха-ха-ха? В стране вообще законы есть или нет? Если власть выдает разрешение и не может обеспечить, чтобы по этим разрешениям компания могла свободно функционировать, то что это за власть? Это профанация власти. Тогда разгоните все те структуры в государстве, которые отвечают за экологию. Верните компании деньги, которые они должны были затратить на проведение всех тех экологических экспертиз. Нельзя так. Давайте вспомним, сколько раз псевдоэкологи кричали, что нельзя строить мост, соединяющий с Крымом? Газопроводы разные. А? И почему-то каждый раз за этим торчат уши политических и экономических конкурентов.
Подкасты программы "Полный контакт"
Источник: сайт радио "Вести"
