О жалобе Дарьи Буймовой (23 сентября 2013 г.)
В общем и целом, претензии заявительницы к сюжету о площадках для собак – понятны и, на мой взгляд, оправданы. Хотя изложены несколько эмоционально, что – тоже понятно: как владелец животного, она опасается и за собаку и за себя. Опасается не без оснований: примеров – хватает.
Слова "живодер" – на ее месте – я бы не употреблял. И излишне эмоционально, и не вполне точно: если рассматривать его буквально. Однако не столь принципиально: при оценке телесюжета в целом. Простительно.
Первая часть жалобы, внимание к фигуре Геннадия Осовицкого – несколько отвлекает и может создать впечатление слишком личного отношения к передаче. (На месте этого гражданина – вполне мог быть любой другой. То что собаки иногда кусают – не сможет отрицать даже самый фанатичный их защитник.)
Поэтому я перейду к следующим [частям].
Полностью согласен: логика – нарушена, что называется, до головной боли. Можно "тронуться": как известный персонаж, не обнаруживший Берингова пролива на карте мира.
Если сюжет о таком приятном событии, как появление новых площадок для собак, – к чему предварять его вопросами, никакого отношения к предмету не имеющими? Чтобы запутать зрителя? Чтобы навязать ему ответ на вопрос "Где место друзьям человека?" – тут же "закрепив материал" показом площадки для собак? Для усиления же эффекта – переход к кадрам нападения собак на людей, в том числе – и собак бездомных. В течение менее чем полуминуты, на фоне тревожной музыки, не давая зрителю времени проанализировать видеоряд: как в видеоклипе.
Если задача видеоклипа – создать некое ощущение, усилить им звучащую песню (или подменить впечатление ощущением: когда песня бессодержательна, а исполнитель безголос), – то в чем задача видеоряда в начале оспариваемого сюжета?
Создать ощущение: ощущение страха.
Это – манипуляция.
Не буду затрагивать вопроса, насколько остро необходимы "собачникам": всем сразу или каждому по отдельности – собачьи площадки; но если "другу человека" место только за решеткой – какой же это друг? Хотелось бы поразмышлять о связи поведения собак с наличием площадок, но, к сожалению, это – другая тема. Отмечу лишь, что согласен с заявительницей: такой связи – нет. Если она и есть, то полностью противоположна тому, что пытается внушить зрителю автор программы. Чем меньше животное контактирует с людьми – тем выше вероятность его агрессивности. Для понимания этого факта – не нужно быть специалистом (кинологом и т.п.): все мы ежедневно видим собак. Разных. И в состоянии сделать выводы.
"Надо определиться с темой репортажа: или он о конфликте сторон – или он о площадках". Под этой фразой Дарьи Буймовой я готов подписаться.
Перед тем как перейти к третьей части жалобы, отмечу еще один прием, примененный автором сюжета: он появляется в кадре с собакой; как утверждает – со своей. Несомненно, это должно вызвать еще большее доверие к его словам (еще большее: потому что журналисту – по идее – и без того можно верить?): не случайный человек, знает, о чем говорит.
Как оказалось – не знает.
Мне, в свое время, довелось ознакомиться с "Временными правилами содержания собак и кошек в г. Москве": как 1994-го, так и 2008-го года. Подтверждаю: заявительница – права; категорического требования наличия намордника на собаке везде и всюду – нет. Даже на крупных, не говоря уже о тех, что помельче.
К сожалению, аудитория, в большинстве своем, не знает того, что журналист не знает правил и – тем самым – вводит ее в заблуждение. Рано или поздно, это приведет к конфликтам (если уже не приводит). В этом – я также полностью солидарен с Дарьей Буймовой.
Это – уже не просто манипуляция. Это граничит с провокацией.
***
Вернусь к первой части жалобы. "Простому" телезрителю, скорее всего, не известно, кто такой Геннадий Осовицкий. Мне – почти случайно, благодаря Интернету, три года назад – "посчастливилось" узнать. Его – не "в районе знает каждая собака"; его знает вся Россия (и не только). А вот Андрей Королев – почему-то не знает. Он называет его "потенциальным догхантером". И приглашает в качестве этакого консультанта: по правилам содержания животных. "Консультанта", которому, по совершенно непонятным причинам, владельцы собак должны предъявлять пресловутые пакетики.
Прошу обратить внимание: благозвучное "иноземное" слово – не вызывает столь неприятных ассоциаций, как простое русское слово "убийца". Это – тоже прием, тоже манипуляция: данный персонаж – уже почти симпатичен зрителю, почти вызывает сочувствие.
Настолько симпатичен, что уже не вызывает протеста и последующий призыв приобретать намордники на самых маленьких собак: не правила соблюдая, не Закону подчиняясь – но в угоду подобным "активистам".
Прием – замечу – и в самом обсуждении известных физиологических процессов. Не принято это среди нормальных людей, и неприятно это нормальным людям.
Это – прием. Не кусает собака – так землю "удобряет"; не одним – так другим провинилась; не одним – так другим вызовем неприязнь: и к собаке и к владельцу. "Ты виноват уж тем…"
Приемов манипуляции и нарушения логики (например, в словах о "социализации" собак) в сюжете – предостаточно. Одна только завершающая фраза – чего стоит: "Жизнь окружающих становится безопаснее"…
Однако мне предложено дать оценку жалобе Дарьи Буймовой, но не телепередаче.
Поэтому остается лишь повторить: я нахожу жалобу вполне обоснованной. Будь это моя жалоба – по форме она была бы иной, но по сути – разделяю целиком и полностью. Поддерживаю.
На этом – следовало бы закончить. Но не могу не поделиться следующим размышлением. Убеждением, если хотите.
Журналистом – быть не нужно: чтобы об инструкциях напоминать. Журналистом нужно быть, чтобы подтолкнуть задуматься, а не тупо исполнять.
Если шире: об обязанностях гражданину – всегда найдется кому напомнить. И только журналист, наверное, может рассказать ему о правах.
Вот этого в сюжете – и близко нет. В нем – обо всем и ни о чем.
Со странным – если не сказать абсурдным – посылом: "В Москве создают площадки для выгула и дрессировки собак. Все они должны быть оборудованы забором и отдельным входом, чтобы с четвероногими и их хозяевами не пересекались другие жители столицы и, прежде всего, дети".
С уважением, Зильбер Григорий Эфраимович
г. Минск, 7 ноября 2013 года.
