7 апреля 2014 года
От Международной федерации русскоязычных писателей в Общественную коллегию по жалобам на прессу
Уважаемые члены Коллегии!
Сожалеем, что Вы не поставили нас в известность, как декларировали изначально, о вынесении и опубликовании Вашего решения. Эту публикацию мы обнаружили случайно...
Выражаем также недоумение тем обстоятельством, что Вы опубликовали не все документы по данной теме, опустив Комментарии МФРП в отношении мнения г-жи Назаретян К.А.
Оставляем за собой право опубликовать все материалы и поступившие комментарии полностью, а не выборочно, как это сделали Вы. Полагаем, это не противоречит принятым нами обязательствам «…не использовать вынесенное решение Общественной коллегии по жалобам на прессу для продолжения данного информационного спора в судебном или административном порядке».
Считая, что Коллегия не вполне разобралась в сути нашего заявления, в котором речь шла также о проблематике освещения данной темы вообще, в т.ч. безотносительно к конкретному репортажу, отклоняем и не принимаем Ваши «огорчение и обеспокоенность», равно как и Ваши недопустимые оценки в отношении использованной в Заявлении лексики.
Безусловно, является нашим неотъемлемым правом использовать ту лексику, которая наиболее полно отражает нашу позицию. Следовательно, мы не давали никакого повода навешивать оскорбительные ярлыки: «специфическая», «нафталинный», «из времени идеологических «зачисток», «диковинные». Тем более что некоторым из нас доподлинно известно, возможно, в отличие от Вас, что такое на самом деле «идеологическая зачистка».
Мы высоко оценили бы Ваши извинения в наш адрес и/или скорейшее внесение соответствующих поправок, с тем чтобы окончательно снять все наши вопросы в настоящее время и в будущем по данной части (п. 8) Вашего решения.
В целом, мы не удовлетворены решением Коллегии, разочарованы целым рядом неточностей, некоторых искажений смысла, поспешных предположений и выводов, невнимательностью к содержанию и формулировкам. А такой, например, факт, и вовсе обескуражил: до начала рассмотрения нашего Заявления мы внесли в него с Вашего же согласия желаемое изменение. В общем-то текст Заявления можно было и не менять... Но ссылка на это изменение и его комментирование в решении Коллегии – это, господа, не проблематично, но... право, не красиво.
Вместе с тем, ознакомившись с поступающими к Вам заявлениями и Вашими решениями по ним, констатируем, что поддерживаем большинство из них. А вот поднятую нами тему, Вы, к сожалению, до конца не прочувствовали, не увидели, не заняли государственную позицию, а встав в некую позу, низвели ее до габаритов мелкого репортажа, а следовательно, не могли быть достаточно объективны.
Естественно, мы остаемся при своем мнении, имеющем массу сторонников.
Секретариат МФРП
__________________________
8 апреля 2014 года
Ответ сопредседателя Коллегии Юрия Казакова президенту Международной федерации русскоязычных писателей
Уважаемый Олег Евгеньевич!
Обращаюсь именно к Вам, поскольку «Секретариат МФРП» не подавал в Коллегию жалобы и не является субъектом взаимоотношений с Коллегией по её поводу.
Ответ начну именно с извинения, совершенно обязательного в данном случае. В Коллегии новый Ответственный секретарь, неотправка Вам электронной версии проекта решения – результат ситуации. Я огорчен случившимся и приношу извинения за нашу досадную оплошность, исправить которую удастся только сегодня. Сразу же информирую Вас о том, что подписать «бумажное» решение смогу только в четверг, 10.04.; реально этот документ уйдет в Будапешт в начале следующей недели.
По существу Вашего письма. Сожалею, но Вы неверно представляли себе технологию работы Коллегии. Мы не выносим на сайт рабочую переписку; Ваши Комментарии по поводу «мнения» К.А. Назаретян были и остаются Вашим мнением, не более и не менее того. Коллегия вырабатывает решение самостоятельно, не следуя слепо за своим экспертом (полагаю, Вы это заметили), но и ограничивая любое давление на себя со стороны как адресата жалобы, так и заявителя. Уточню, снимая тему, что «мнение эксперта» не рассматривается Коллегией тем самостоятельным продуктом, вокруг которого должна или может выстраиваться какая-то специальная коллегиальная реакция. Реакция – в решении, этим всё сказано.
Я, конечно же, принимаю к сведению Вашу формулу «мы отклоняем и не принимаем», равно как и критику некоторой части оценочной лексики Коллегии. Могу сказать только, что и мы полагаем возможным использовать ту лексику, которую считаем соответствующей рассматриваемой ситуации.
Отношение к сказанному Вами об ожидаемых извинениях – удивление: не понимаю о чем Вы, простите? Не имея возможности обсуждать общие слова («мы … разочарованы целым рядом неточностей, некоторых искажений смысла, поспешных предположений и выводов, невнимательностью к содержанию и формулировкам»), уточню, что Ваше разочарование нашим решением – факт для Коллегии досадный, но понятный, вытекающий из существа решения.
Необходимая поправка к сказанному в Вашем письме: Вы не запрашивали нашего согласия на внесение «желательного изменения» в текст своего заявления, Вы поставили Коллегию перед фактом на подходе к назначенному заседанию. В этой ситуации мы не стали регистрировать изменённый текст как вновь поступившую жалобу, чтобы не затягивать рассмотрение на месяцы. Ссылка на факт корректировки жалобы оказалась необходимой потому, что именно оглядка на сокращённое Вами позволила избежать одной существенной ошибки. Коллегия была вынуждена выбирать из двух зол – и она выбрала зло, полагаемое меньшим. Обратите внимание, что изъятое Вами из текста нигде обнародовано не было.
Благодарю Вас за поддержку «большинства из» наших решений.
За Вами, разумеется, право опубликовать всё, что Вы полагаете полезным.
Я, в свою очередь, ознакомлю коллег по заседанию с Вашим письмом и предложу им обнародовать его на сайте Коллегии.
Что касается существа дела, то жалоба Коллегией рассмотрена, решение по ней принято, оснований для возвращения к делу я лично не вижу.
Поскольку другая сторона Соглашения с Коллегией не подписывала, за Вами сохраняется право запросить у Коллегии освобождения от данного слова, от обязательства не продолжать дела в судебном, ином правовом или административной порядке. Исходя из практики, готов утверждать, что решение о таком освобождении, если оно будет запрошено, Вы получите незамедлительно: в виде решения Президиума Коллегии.
Всего Вам доброго.
Ю.В. Казаков, председатель Палаты медиа-аудитории,
сопредседатель Общественной коллегии по жалобам на прессу
__________
10 апреля 2014 года
От Международной федерации русскоязычных писателей в Общественную коллегию по жалобам на прессу
На письмо от 08 апреля без рег. номера председателя Палаты медиааудитории, сопредседателя Общественной коллегии по жалобам на прессу г-на Ю.В. Казакова
Г-ну Казакову Ю.В.
Уважаемый Юрий Венедиктович!
Действительно, «Секретариат МФРП» не подавал в Коллегию жалобы, вместе с тем, секретариат МФРП не является какой-то отдельной структурой. Это руководящий орган подавшей заявление Международной Федерации русскоязычных писателей, являющейся, как Вы выразились, - «субъектом взаимоотношений» с Коллегией.
Ваши извинения по поводу недоразумения с задержкой отправки нам электронной почты, как любое извинение, безусловно, принимаем и благодарим Вас за него.
В своем письме Вы с сожалением указываете, что мы неверно представляли себе технологию работы Коллегии... Дело в том, что мы ее вообще никак не представляли, рассчитывая на опыт членов Коллегии, глубину и серьезность подхода к поднятому нами вопросу по освещению средствами массовой информации темы особой национальной значимости на примере конкретного репортажа. Теперь же, признавая ошибочность нашего к Вам обращения, мы имеем полное представление и достаточно яркую картину.
Далее Вы пишете: «Мы не выносим на сайт рабочую переписку; Ваши Комментарии по поводу «мнения» К.А. Назаретян были и остаются Вашим мнением, не более и не менее того. …Уточню, снимая тему, что «мнение эксперта» не рассматривается Коллегией тем самостоятельным продуктом, вокруг которого должна или может выстраиваться какая-то специальная коллегиальная реакция. Реакция – в решении, этим всё сказано».
Просили бы Вас не занимать столь категоричную позицию, в одностороннем порядке «снимая тему». Полагаем, для нас она еще не снята. И вот по каким причинам.
Ранее Коллегия уже сообщала нам: «Информируем Вас о том, что эксперт, назначаемый председательствующим в заседании, выражает всегда именно и только личное суждение о рассматриваемом информационном споре».
Позвольте, в таком случае, спросить: «Почему «личное суждение» вообще фигурирует в деле»? Что касается нашего, не опубликованного Вами комментария – это как раз не «личное суждение», а официальная точка зрения заявителя в ответ на опубликованное и обнародованное «мнение».
Существует ли основание, по которому мнение Вашего эксперта является важнее комментария, выражающего отношение к этому мнению!?
Обнародовав материалы лишь выборочно, как удобно или выгодно Вам, Вы фактически лишаете аудиторию возможности ознакомиться и с другими мнениями по данному вопросу, при этом выставляя нас в негативном свете.
Мы, в таком случае, предложим и своих экспертов – известных деятелей культуры, представителей государства и общественности, средств массовой информации, которые выскажут совершенно противоположную точку зрения. Почему Вы посчитали себя некой «истиной в последней инстанции»?
Справедливость и логика требуют либо опубликования и нашего комментария по данному вопросу, либо снятия с Вашего сайта «личного суждения» Вашего эксперта.
Продвигаемся по тексту Вашего письма. По поводу оценок лексики в нем написано: «…Могу сказать только, что и мы полагаем возможным использовать ту лексику, которую считаем соответствующей рассматриваемой ситуации».
Безусловно. Только не в данном конкретном случае. У нас с Вами нет никакой ситуации. Тут все предельно просто – мы обратились, Вы рассмотрели и приняли решение. Мы, в свою очередь, приняли к сведению Ваше решение, со многими положениями которого, выражаем свое согласие, а в чем-то возражаем.
При этом, речь, конечно, идет только о теме и содержании нашего обращения, а не о его форме, в оценках которой мы не нуждаемся. Вы не вправе судить и давать оценки лексике заявления, а тем более, Вы не вправе обнародовать их. По данному вопросу мы получили авторитетнейшие юридические заключения и рассматриваем возможность дать им ход. Поводом для этого послужили как раз Ваши оценки.
Дело в том, что некоторые наши сотрудники, члены семей которых были подвергнуты репрессиям, арестам, преследованиям именно по идеологическим мотивам, глубоко оскорблены умозаключениями и неуместными «рассуждениями» относительно «времени «идеологических зачисток». В этой связи, надеясь на Ваше понимание, просили бы изменить или убрать пункт 8 Вашего решения, как не относящийся к существу и теме рассматриваемого вопроса. В свою очередь и мы снимем претензии по данному поводу.
Еще одна выдержка: «Вы не запрашивали нашего согласия на внесение «желательного изменения» в текст своего заявления, Вы поставили Коллегию перед фактом на подходе к назначенному заседанию. В этой ситуации мы не стали регистрировать изменённый текст как вновь поступившую жалобу, чтобы не затягивать рассмотрение на месяцы. Ссылка на факт корректировки жалобы оказалась необходимой потому, что именно оглядка на сокращённое Вами позволила избежать одной существенной ошибки. Коллегия была вынуждена выбирать из двух зол – и она выбрала зло, полагаемое меньшим. Обратите внимание, что изъятое Вами из текста нигде обнародовано не было».
Позвольте вновь возразить Вам. Мы именно запрашивали Вашего согласия, обратившись в Коллегию письменно: «Не затруднило бы Вас и уважаемую Коллегию пойти нам навстречу и использовать текст нашей жалобы в следующей и окончательной редакции, приложенной к данному сообщению. Будем очень признательны Вам за использование именно этого текста также и на Вашем сайте».
И получили Ваш ответ: «Коллегия готова рассмотреть изменённый текст…».
Мы не ставили Коллегию перед фактом «на подходе к назначенному заседанию», нам совершенно безразлично в какие сроки проводилось бы рассмотрение нашего заявления, да и сама корректировка текста, собственно, не являлась и не является для нас поныне особо значимой и принципиальной. Внесли – хорошо, не внесли бы – не страшно. Не понятно, однако, о какой «существенной ошибке» которую, якобы, удалось избежать, Вы пишете? О каком выборе, и каких конкретно «двух зол»? Какое именно из них Вы «полагаете меньшим»? Какое «большим»?
Вы утверждаете, что изъятое нами из текста нигде обнародовано не было? Это не так. Упомянутая выдержка опубликована, увы, в самом Вашем решении. Говорить что-либо об этике тут не имеет смысла…
Итак, мы воспользуемся, вероятно, правом обнародования всех материалов по данному делу, поставив также в известность Администрацию Президента РФ, Министерство иностранных дел РФ, Министерство юстиции РФ, Общественную палату.
Выражая искреннее сожаление возникшими расхождениями, оставаясь открытыми для общения и возможных консультаций, с добрыми пожеланиями,
Президент МФРП Воловик О.Е. __
Секретариат МФРП __
Отв. секретарь МФРП Боднар Виктория
______________________
16 апреля 2014 года
Ответ сопредседателя Коллегии Юрия Казакова президенту Международной федерации русскоязычных писателей
Уважаемый Олег Евгеньевич!
Простите некоторую задержку с ответом: я должен был получить реакцию коллег на Ваше письмо и на свою к нему сопроводительную записку.
Уже получив ответ от каждого, исполняю волю ad hoc Коллегии:
1. Приношу извинение заявителю за действительно допущенную мной лично этическую ошибку. Приняв к рассмотрению изменённый вариант жалобы, председательствующий, конечно же, не имел морального права обращаться (в любой форме) к изъятой её части.
Формальное выражение признания этой ошибки – в изменении п.4. решения № 99.
2. Коллегия оставляет без изменения п.8. решения № 99.
3. Коллегия размещает на сайте Комментарий заявителя к «мнению эксперта» К.А. Назаретян.
3. Коллегия безусловно никоим образом не ставит под сомнение право «обнародования всех материалов по данному делу, поставив также в известность Администрацию Президента РФ, Министерство иностранных дел РФ, Министерство юстиции РФ, Общественную палату».
Всего Вам доброго.
Ю.В. Казаков,
сопредседатель Общественной коллегии по жалобам на прессу.
