РЕШЕНИЕ
«О жалобе О.А. Леоновой на публикацию газетой «Московский комсомолец» заметки А. Стейнерта «Мечты о просторном жилье привели многодетную мать на козырёк подъезда». (Дата публикации на сайте газеты «Московский комсомолец» - 04 июля 2014 г.: дата публикации на первой полосе газеты, в рубрике «Срочно в номер!», - 05 июля 2014 г.)
г. Москва, 29 января 2015 г. № 117
На 114-м заседании Общественной коллегии по жалобам на прессу ad hoc коллегия в составе председателя Палаты медиа-аудитории Юрия Казакова (председательствующий), членов Палаты медиа-сообщества Михаила Бергера, Владимира Евстафьева, членов Палаты медиа-аудитории Татьяны Андреевой, прот. Александра Макарова, Григория Томчина, Александра Шершукова рассмотрела жалобу О.А. Леоновой на публикацию редакцией газеты «Московский комсомолец» заметки А. Стейнерта «Мечты о просторном жилье привели многодетную мать на козырёк подъезда». (Дата публикации на сайте газеты «Московский комсомолец» - 04 июля 2014 г.; дата публикации на первой полосе газеты, в рубрике «Срочно в номер!», - 05 июля 2014 г.)
Вопросы процедуры. Заявитель О.А. Леонова подписала Соглашение о признании профессионально-этической юрисдикции Общественной коллегии по жалобам на прессу и приняла на себя письменное обязательство не продолжать дела в судебном, ином правовом и административном порядке.
Адресат жалобы, редакция газеты «Московский комсомолец», подписала с Коллегией аналогичное Соглашение.
Позиция заявителя изложена в жалобе следующим образом. «Cведения, опубликованные в данном издании, не соответствуют действительности, носят клеветнический характер, порочат мою честь, человеческое достоинство и деловую репутацию.
В нарушение ст. 13.11 КоАП РФ, Федерального закона РФ № 152-ФЗ «О персональных данных», ст. 49 Закона РФ «О СМИ», автором статьи были распространены в средствах массовой информации сведения о моем статусе - многодетная мать, состав семьи - наличие 3-их детей, москвичка, название улицы, номер дома, номер корпуса, номер этажа, фотография окна моей квартиры.
Автор статьи Стейнерт Алексей некорректно изложил свои мысли, подошел к своей работе безответственно, непрофессионально, не владея достоверной информацией изложил несуществующие факты, разместив в газете сведения без необходимой проверки (…)»
Заявитель приводит в общей сложности примерно полтора десятка фактических ошибок, несоответствий действительности или неточностей в заметке, объем которой не превышает 70 строк.
Проинформировав Коллегию о деталях многолетней истории, связанной со строительством лоджии, с попыткой согласования постройки в надзорных органах, а также с исполнением ею предписания Мосжилинспекции «по приведению жилого помещения в первоначальное состояние без принуждения и в установленные сроки», заявитель следующим образом изложила события, имевшие место после выхода публикации в «Московском комсомольце». «В процессе телефонного разговора c автором статьи Стейнертом А.М. я узнала от него, что вся информация, изложенная в данной статье, была ему предоставлена сотрудниками Мосжилинспекции. По данному вопросу я обратилась с заявлением в Мосжилинспекцию. 09 октября 2014 г. мне был дан ответ, из которого следует, что автор статьи лжет». «10 июля 2014 года я обратилась в редакцию газеты «Московский комсомолец» с требованием об опровержении сведений, опубликованных в статье «Мечты о просторном жилье привели многодетную мать на козырек подъезда». До сегодняшнего дня на него не получено ответа».
Полагая, что заметка, опубликованная газетой, является заказной и называя имя предполагаемого «заказчика», попытавшегося таким путём отомстить заявителю за «принципиальную гражданскую позицию в борьбе с проявлениями нарушений действующего законодательства в сфере ЖКХ», О.А. Леонова завершает обращение в Коллегию следующим образом. «Считаю, что Стейнерт Алексей нарушил Федеральный закон РФ № 152-ФЗ «О персональных данных», Закон РФ «О средствах массовой информации» и пренебрег нормами и принципами Кодекса профессиональной этики российского журналиста. Прошу Коллегию дать оценку профессиональной подготовки, профессиональной этики Стейнерта А.М. Прошу дать опровержение информации, размещенной в газете «Московский комсомолец» 5 июля 2014 года под названием «Мечты о просторном жилье привели многодетную мать на козырек подъезда», а также опровержения сведений способом, обеспечивающим доведения опровержения до пользователей сети «Интернет».
Позиция адресата жалобы, редакции газеты «Московский комсомолец», в силу невозможности физического присутствия официального представителя редакции на заседании (причина Коллегии известна и признана уважительной), была доведена до Коллегии в письменном виде. Коллегия получила выражение в «Возражениях по жалобе Леоновой С.А. (…)» за подписями генерального директора ЗАО «Редакция газеты «Московский комсомолец» П.Н. Гусева, представителя ЗАО «Редакция газеты «Московский комсомолец» юриста Н.С. Амелиной и автора публикации А. Стейнерта.
Основные позиции этого документа:
- содержащиеся в спорной статье сведения, соответствуют действительности, т.к. имели место в реальности. Сама заявительница в своем заявлении признает факты возведения самовольной постройки, привлечения ее в связи с данным обстоятельством к административной ответственности и сноса самостроя в 2014 году.
Данные сведения подтверждаются также официальной информацией уполномоченных органов и организаций, к ведению которых относятся надзорные и контрольные функции в данной сфере.
- Обвинение редакции и автора в якобы имевшемся в спорной статье распространении персональных данных заявительницы несостоятельно. В публикации «нет никаких сведений, которые были бы сообщены неограниченному кругу лиц и являлись бы защищаемыми персональными данными, указывающими и/или позволяющими идентифицировать именно Леонову Оксану Анатольевну». Ни фамилия, ни имя, ни отчество заявительницы, относящиеся к персональным данным, в тексте статьи не приводятся. Также в статье не указывается адрес заявительницы, который бы позволил ее идентифицировать среди многочисленных других жильцов данного дома. Реквизиты адреса в крупных городах, в многоквартирных домах, которые бы позволили персонализировать какое-либо лицо, обязательно включают в себя не только город, улицу и номер дома, но и номер квартиры, а также фамилию, имя, отчество этого лица. В спорной публикации отсутствуют ф.и.о. конкретного лица и не указан номер квартиры, о которой идет речь. «Учитывая, что в тексте статьи не сообщается ни фамилия, ни имя, ни отчество заявительницы, ни ее полный адрес, ни другие сведения, которые бы позволили читателям статьи идентифицировать именно Леонову Оксану Анатольевны, отсутствуют обстоятельства, свидетельствующие о каких бы то ни было возможных нарушениях прав и законных интересов именно Леоновой О.А.».
- Редакция газеты и автор публикации ни при подготовке статьи, ни при ее публикации не нарушили чьих бы то ни было прав или законных интересов, руководствовались исключительно общественно-значимым характером сообщаемой информации о случае самовольной перепланировки, переоборудования жилого помещения в многоэтажном и многоквартирном доме, а также о правовых последствиях подобного самостроя.
«Обвинения Леоновой О.А. сводятся к тому, что «автор статьи Стейнерт Алексей некорректно (по мнению заявительницы) изложил свои мысли», не точно указал, что это «балкон», а не «лоджия», как считает сама заявительница. Хотя в действительности, для квалификации (таких) действий, как самовольная постройка, не имеет существенного значения, что это было: балкон или лоджия. И то и другое, возведенное без проектной и разрешительной документации, образует состав (…) нарушения».
- Автор и редакция опубликовали (…) сведения тогда, когда эта история уже получила огласку и стала предметом общественных правоотношений: в 2013 году была проведена проверка Мосжилинспекции, что подтверждается актом МЖИ от 6 ноября 2013 года и также признается самой заявительницей, 29.04.2013г. был предъявлен соответствующий иск Мосжилинспекцией к Леоновой О.А. в Нагатинский районный суд г. Москвы, который 11.06.2013 г. судом был удовлетворен.
Выводы адресата жалобы: ««Анализ опубликованной статьи свидетельствует об отсутствии в статье сведений, которые в соответствии с определением законодателя содержат признаки порочащих и не соответствующих действительности. (…) Утверждения заявительницы (…) о распространенных в статье недействительных и порочащих ее сведениях, представляют собой лишь ее собственную трактовку статьи и ее субъективное видение, интерпретацию и представление по данному вопросу, отличное от фактического текста статьи.
Ни редакция газеты, ни автор статьи (…) никоим образом не нарушили какие-либо права или законные интересы Леоновой О.А.
Распространенные (…) в газете «Московский комсомолец» сведения не умаляют и не могут умалять чести и достоинства, деловой репутации Леоновой О.А., чьи ф.и.о. в статье не указаны. При этом сама же заявительница своими самовольными действиями допустила нарушение установленного порядка строительства и возведения балкона/лоджии в многоквартирном доме, что привело к нарушению действующего законодательства РФ (…). Имевшие место события (…) очевидно не вписываются в поведение законопослушного гражданина (…)».
Учитывая сказанное, редакция газеты просит Коллегию признать жалобу Леоновой О.А. к ЗАО «Редакция газеты «Московский комсомолец» и автору статьи - корреспонденту отдела информации Алексею Стейнерту«необоснованной и незаконной, в удовлетворении заявленных Леоновой О.А требований отказать в полном объеме».
Обстоятельства, установленные в ходе заседания Коллегии. Отвечая на вопросы членов Коллегии, заявитель сообщила, что идентификация её с формально безымянной «героиней» заметки «Мечты о просторном жилье…» наступила по факту. О публикации в «МК» ей сообщили соседи, жители, чьи интересы она годами представляет в конфликте по поводу незаконного создания в доме по указанному газетой адресу Товарищества собственников жилья (ТСЖ). Называя публикацию «некорректной», заявитель обратила внимание Коллегии на то, что вымышленные детали, добавленные в историю появления и сноса постройки (многодетная мать «не удосужилась» согласовать перепланировку, - притом, что этим вопросом заявитель занималась активно и, в отличие от сказанного, заручившись поддержкой жителей дома; привлечение «судебных приставов», - притом, что предписание Мосжилинспекции ею было выполнено в срок и без принуждения, и т.д.) формируют образ «незаконопослушного гражданина». Образ этот, по мнению заявителя, наносит урон её человеческому достоинству и заработанной общественной репутацией.
Причины многочисленных ошибок и неточностей в тексте заметки заявитель видит в том, что корреспондент «МК» не обратился к ней за уточнением информации на том этапе, когда текст готовился к публикации.
Заявитель не находит объяснения тому, что материал, появившийся уже после ликвидации постройки, признанной незаконной, попала в раздел «Срочно в номер!».
Заявитель уточняет, что одной из основных причин его обращения в Коллегию стало неуважение, проявленное редакцией газеты, многомесячное молчание редакции в ответ на требование об опровержении сведений, изложенных в публикации «Мечты о просторном жилье привели многодетную мать на козырёк подъезда».
С учетом всего изложенного выше Общественная коллегия приняла следующее решение.
РЕШЕНИЕ
1. Коллегия рассматривает участие газеты «Московский комсомолец» в рассмотрении настоящего информационного спора как продолжение политики доброго примера, подтверждение верности редакции и её руководства самообязательству принимать участие в рассмотрение каждой жалобы, адресатом которой выступают газета или её сотрудник.
1.1. Сожалея, что обстоятельства не позволили принять участие в заседании полномочному представителю редакции «МК» О.А. Амелиной, Коллегия находит документ «Возражения по жалобе Леоновой О.А.» достаточно полно отражающим точку зрения редакции. С этим документом заявитель был ознакомлен по ходу заседания.
2. Коллегия соглашается с утверждением редакции о том, что базовые сведения, изложенные в публикации (факт возведения самовольной постройки, факт её сноса), «соответствуют действительности».
2.1. Коллегия, к компетенции которой не относится рассмотрение правовых коллизий, принимает к сведению утверждения юридической службы редакции о том, что рассматриваемая публикация не содержит нарушения Федерального закона № 152-ФЗ от 27 июля 2006 г. «О персональных данных», и что, в силу безымянности «героини» публикации, «отсутствуют обстоятельства, свидетельствующие о каких бы то ни было возможных нарушениях прав и законных интересов именно Леоновой О.А».
2.2. Коллегия принимает к сведению заверения редакции в том, что «при публикации спорной статьи и распространении, содержащихся в статье сведений» редакция газеты «Московский комсомолец» исходила «исключительно из целей массовой информации и общественных интересов: информирования читателей газеты «Московский комсомолец» об общественно-значимых событиях», равно как и в том, что и редакция и автор публикации «руководствовались исключительно общественно-значимым характером сообщаемой информации о случае самовольной перепланировки, переоборудования жилого помещения в многоэтажном и многоквартирном доме, а также о правовых последствиях подобного самостроя».
2.3. Коллегия считает полезной адресную ссылку на информационный повод к подготовке публикации: появление официальной информации уполномоченных органов и организаций; размещение официальных сообщений, касающихся именно данного не узаконенного «самостроя», на сайтах Мосжилинспекции и Нагатинского районного суда г. Москвы.
2.4. Коллегия, в том числе, и по ответам заявителя на свои вопросы, не находит подтверждений тому, что сведения, опубликованные в материале, ставшем предметом информационного спора, носят «клеветнический характер», «порочат честь, человеческое достоинство и деловую репутацию» заявителя.
3. Коллегия, вместе с тем, считает необходимым напомнить, что журналист обязан руководствоваться (в силу природы своей профессии) не только нормами законов, но и принципами, нормами, правилами профессиональной этики журналиста.
3.1. Добросовестное следование одному из базовых положений Кодекса профессиональной этики российского журналиста - «Журналист распространяет и комментирует только ту информацию, в достоверности которой он убежден»; «он прилагает все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было её неполнотой или неточностью» - предполагает, что журналист, как минимум, осознаёт угрозу возможного нанесения травмы объекту своего профессионального внимания. Этот «человекосберегающий» общий подход принимает фактически обязательный характер в случаях, когда речь идёт об опубличивании информации, носящей негативный характер или же способной быть таким образом истолкованной.
3.2. Признавая то обстоятельство, что совокупность фактических ошибок в не подписанной заметке не нашла единой оценки у членов ad hoc коллегии (часть участников заседания нашла эти ошибки мелкими, не влияющими на содержание текста, часть – недопустимо снижающими, в силу своего количества, в том числе, качество текста), Коллегия, полагает полезным обратить внимание на следующие обстоятельства.
3.2.1. Ссылка редакции на «официальную информацию», размещённую на «официальных сайтах», не освобождает журналиста от ответственности за ошибки в публикации, - по крайней мере, в том, что касается профессионально-этического прочтения обязанностей и обязательств журналиста. Использовав формулу «как стало известно “МК”», автор, по сути, авторизовал распространяемую новость во всех элементах. Избежав отсылки к первоисточнику информации, он в итоге не избежал переноса в заметку небольшой неточности, восходящей к тексту первоисточника (балкон/лоджия), но при этом «обогатил» официальную информацию большим числом «оживляющих» деталей, в том числе, недостоверных.
3.2.2. Понимая, что редакция, активно занимающаяся производством новостей, не имеет возможности проявить идеальный, «академический» подход к проверке на достоверность каждого новостного элемента, что основной практической задачей для ней является определение валидности конкретного источника, Коллегия, однако, исходит из того, что редакция СМИ и её сотрудник, выступающий автором материала, несут ответственность за достоверность распространяемой информации не только в целом, но и в деталях, привлекающих внимание пользователя информации. Известная формула Кодекса профессиональной этики российского журналиста: «Журналист отвечает собственным именем и репутацией за достоверность всякого сообщения и справедливость всякого суждения, распространённых за его подписью, под его псевдонимом или анонимно, но с его ведома и согласия», рассматривается Коллегией повседневно востребованным профессиональным ориентиром, рабочей установкой, а не метафорой, пусть и высокой.
3.2.3. Коллегия убеждена, что ориентир этот приобретает императивный, обязательный характер в случаях, когда речь идёт о сообщениях и суждениях, связанных с конфликтными ситуациями, в том числе (или даже прежде всего) – задевающими репутацию героя публикации.
3.3. Коллегия обращает внимание на то, что новость о ликвидации собственником в Южном округе «незаконно пристроенного балкона», послужившая информационным поводом для появления оспоренной публикации в «МК», на сайте Государственной жилищной инспекции г. Москвы появилась 4 июля 2014 г. То обстоятельство, что публикация «Мечты о просторном жилье привели многодетную мать…» появились буквально следом за заметкой на сайте Мосжилинспекции (на сайте «МК» - 4 июля 2014 г., в 21:16; на первой полосе газеты - 5 июля 2014 г.), может служить формальным объяснением постановки заметки в рубрику «Срочно в номер!».
Коллегия напоминает, однако, что снос не узаконенного «самостроя», о котором шла речь в заметке, был произведён в июне 2014 г., т.е. новостью сам этот факт даже и к «официальному» упоминанию о нём уже не являлся.
3.4. Коллегия принимает к сведению сказанное в «Возражениях по жалобе…» о том, что «автор и редакция опубликовали данные сведения тогда, когда эта история уже получила огласку и стала предметом общественных правоотношений». Коллегия, однако, не находит объяснения самому факту нанесения «многодетной матери», проигравшей борьбу за легализацию «самостроя» и уже исполнившей предписание о его ликвидации, дополнительной травмы, связанной с опубличиванием уже завершившейся ситуации.
Можно ли считать достаточным основанием для появления заметки в «МК» самого факта появления информации на сайте Мосжилинспекции? На каких весах при использовании обнаруженного «информационного повода» автором и редакцией взвешивались условная «социальная польза» и возможные «социальные издержки» публикации заметки, - неизбежные даже и при условии, что сам информационный продукт оказался бы идеальным по профессиональной чистоте, лишенным огрехов и недоработок? Определял ли журналист для себя эту ситуацию как ситуацию профессионально-морального выбора – или это словосочетание не воспринимается им повседневно актуальным? Не получив возможности задать эти вопросы автору публикации на заседании, Коллегия полагает полезным зафиксировать их в решении: как заслуживающие внимания и самого молодого журналиста, и его коллег.
3.4.1. Коллегия специально уточняет, не поддерживает мнения заявителя о том, что журналист при подготовке данной заметки должен был перепроверить у неё информацию, предназначенную к опубликованию.
Коллегия обращает внимание заявителя на то, что в случае выполнения этого условия автор вынужден был бы конкретизировать текст. Т.е. внести в него те самые «ф.и.о.», отсутствие которых – при всех неудобствах, доставленных публикацией заявителю, - всё же лишило её той специфической узнаваемости, суть которой авторами «Двенадцати стульев» была определена ставшим нарицательным (и в журналистской профессии тоже) заголовком заметки «Попал под лошадь» в «Старгородской правде», также имени нарицательном.
3.5. Понимая, что привлекательной для массового читателя является информация, не просто затрагивающая общественный интерес, но и удовлетворяющая общественное любопытство, Коллегия не считает, что последнее может удовлетворяться любыми доступными журналисту и редакции способами. Коллегия напоминает о том, что применение неверных средств для достижения благих целей ставит под вопрос как добрые намерения их использующих, так и характер самих целей.
3.5.1. Поясняя сказанное, Коллегия уточняет, например, что не может безоговорочно поддержать вывод редакции о том, что «ни редакция газеты, ни автор статьи при публикации вышеуказанной статья никоим образом не нарушили какие-либо права или законные интересы Леоновой О.А».
Обращая внимание на то, что критерии правовой нормы не всегда работают в сфере профессионально-этической, требуя во многих случаях от журналиста более жесткого, чем даже требование буквы закона, прецизионного самоограничения, Коллегия рассматривает настоящий информационный спор, как случай наглядного подтверждения «сбоя» подхода, ориентированного исключительно на правовое прочтение характера конфликтной ситуации. По мнению Коллегии, идентификацию окружающими конкретного человека, и в самом деле не названного в заметке «по ф.и.о.», но ведь ставшую фактом (по совокупности легко прочитываемых примет: конкретная история, связанная с «квартирным вопросом», подкреплённая ссылками на «козырёк подъезда» всего-то трёхподъездного дома по указанному газетой адресу, «многодетная мать» с указанным числом детей) приходится признать следствием той репутационно-рискованной ситуации, к созданию которой приложили руки как сама заявитель (фактом возведения незаконной постройки), так и редакция, обратившаяся к «самостройному» сюжету уже по исчерпанию бытовой ситуации.
3.6. Избегая отсылок к понятиям «моральный вред» или «моральный ущерб», Коллегия признаёт, что «картинка», нарисованная автором (с собственником, который «не удосужился» зарегистрировать самострой, с «судебными приставами», и т.д.) была способна побудить, как минимум, часть жителей дома к критической переоценке надёжности, законопослушности человека, занятого защитой их прав и интересов. Причиной тому могли обнаружиться как указанные детали самой «картинки», так и представление о безусловной достоверности всех её деталей: по самому факту появления заметки на новостной полосе популярного издания.
3.6.1. Коллегия находит заслуживающей профессионального внимания саму ситуацию, когда формируемый с прицелом на защиту общественного интереса нарратив, «житейская история», призванная помочь гражданам точнее вписаться в модель социально ответственного поведения, в силу небрежности автора, «доработавшего» детали события, приобретает характер травмоопасного в социальном смысле конструкта.
4. Коллегия обращает особое внимание на то, что настоящий информационный спор вряд ли имел бы место, если бы заявитель смог достучаться до редакции, получил ответ на обращённые к ней просьбу или требование. Не считая само требование заявителя о публикации опровержения ни правомерным, ни просто обоснованным, Коллегия выражает уверенность в том, уважающая себя и уважаемая редакция должна оглядываться на критически настроенного по отношению к себе гражданина, должна стремиться поддерживать с ним добросовестные, уважительные отношения.
Заявитель, как стало понятно в процессе рассмотрения информационного спора, обратился в Коллегию в конечном счете именно потому, что столкнулся в неприятной для себя, конфликтной ситуации с такой реакцией редакции, которая была им воспринята как неуважение к себе. Реплика, прозвучавшая при обсуждении информационного спора: «если чьи-то честь, достоинство и репутацию и порочит публикация, так это редакции, а не гражданина», Коллегия воспроизводит к сведению и учету как самой редакции, так и заявителя.
5. Не покушаясь на профессиональную самостоятельность уважаемой редакции, Коллегия выражает уверенность в том, что заинтересованный критический профессиональный анализ того, каким именно образом эпизод из городской жизни, достаточно корректно описанный на сайте Мосжилинспекции (речь там шла о некоем действительно анонимном «собственнике квартиры»: без указания пола и семейного положения, с упоминанием Орехового бульвара, но и только), трансформировался в медийный продукт и обнуляющий по факту анонимность героя публикации, и ставящий под вопрос его законопослушность, мог бы способствовать скорейшей профессионализации автора, молодого журналиста.
5.1. Коллегия сожалеет, что «Возражения по жалобе Леоновой О.А.(…)» не содержат признаков такого заинтересованного, критического анализа. Безусловно уважая право редакции и её главного редактора на защиту своего сотрудника, Коллегия все же выражает надежду на то, что редакционная работа над ошибками, обнаруживаемыми ею в настоящей публикации, будет проведена.
6. Общественная коллегия просит:
редакции журналов «Журналист» и «Информационное право» - опубликовать состоявшееся решение Общественной коллегии;
Факультет журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова, а также факультеты журналистики других вузов – обсудить состоявшееся решение Общественной коллегии со студентами, изучающими профессиональную этику;
Комиссию Общественной палаты Российской Федерации по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций – принять к сведению состоявшееся решение Общественной коллегии.
Настоящее решение принято консенсусом.
Председательствующий,
Ю. Казаков
