РЕШЕНИЕ
«О жалобе Межрегионального общественного движения “Российская ЛГБТ-Сеть”, Общественной организации “Информационно-образовательный центр “За равные права”
(г. Херсон), Общественной организации “Инсайт” (г. Киев), Новосибирской общественной организации “Гендер и право”, Архангельской региональной общественной организации социально-правовой и психологической помощи лесбиянкам, геям, бисексуалам и трансгендерам (ЛГБТ) “Ракурс”, Мурманской региональной общественной организации “Центр социально-психологической и правовой поддержки жертв дискриминации и гомофобии “Максимум”, Общественной организации информационных, правовых и психологических услуг “Феминистская и ЛГБТ организация “Гендер-Л” (г. Санкт-Петербург) на выпуск “Между нами, девочками” программы “Чистосердечное признание” ОАО “Телекомпания НТВ”»
№ 67
На 63-м заседании Общественной коллегии по жалобам на прессу ad hoc коллегия в составе председателя Палаты медиа-аудитории Юрия Казакова (председательствующий), членов Палаты медиа-сообщества Евгения Абова, Леонида Млечина, Алексея Симонова, членов Палаты Медиа-аудитории Евгения Гонтмахера, протоиерея О. Александра (Макарова), Александра Шершукова рассмотрела жалобу руководителей группы российских и украинских организаций, «проводящих мониторинг случаев дискриминации в отношении гомосексуалов, бисексуалов и трансгендеров, а также обеспечивающих правовую и психологическую помощь лицам, пострадавшим от такой дискриминации» по поводу «проявлений дискриминации по признаку сексуальной ориентации на телеканале “НТВ”, а также соответствующего нарушения прав конкретных лиц», ставших участниками выпуска «Между нами, девочками» программы «Чистосердечное признание». (Эфир «НТВ» от 3.10.2010 г.)
Вопросы процедуры. Руководители организаций-заявителей признали профессионально-этическую юрисдикцию Общественной коллегии по жалобам на прессу и уполномочили представлять свои интересы в Коллегии К.А. Кириченко, координатора программы «Правовая помощь» МОД «Российская ЛГБТ-Сеть» и Председателя Правления НРОО «Гендер и право».
От имени организаций-заявителей К.А. Кириченко подписала Соглашение о признание профессионально-этической юрисдикции Общественной коллегии.
ОАО «Телекомпания НТВ» на сообщения Коллегии о поступлении жалобы и о принятии ее к рассмотрению не отреагировало; предложение изложить позицию руководства канала и программы «Чистосердечное признание» оставило без внимания. На рассмотрении жалобы представители ОАО «НТВ» также не присутствовали.
Коллегия признала данную жалобу информационным спором, затрагивающим права человека в сфере массовой информации, а потому относящимся к ее компетенции.
Исходя из своего права рассматривать информационный спор, в том числе, в отсутствие заинтересованных лиц, ad hoc коллегия ознакомилась с полным текстом выпуска «Между нами, девочками» и исследовала аргументы, содержащиеся в документах, предоставленных заявителями.
По ходу заседания члены ad hoc коллегии имели возможность уточнить факты, обстоятельства, а также позиции заявителей, задавая вопросы (связь по скайпу, режим видеомоста) К.А. Кириченко (г. Новосибирск) и героине одного из сюжетов выпуска, Марине (Украина). Исходя из принципа ненанесения вреда, Коллегия воздерживается от упоминания ее фамилии и нынешнего места жительства.
Учитывая специфику информационного спора, затрагивающего права человека в сфере массовой информации, члены ad hoc коллегии сочли полезным обратиться за специальной консультацией по правовым вопросам к Д.И. Милославской, директору Филиала Международного центра некоммерческого права в Российской Федерации и председателю Попечительского совета НП «Юристы за гражданские права». Консультация Д.И. Милославской, полученная ad hoc коллегией в режиме видеомоста, по предложению председательствующего в заседании была развернута в традиционное для Коллегии «мнение эксперта», позиции которого учитывались при выработке настоящего Решения.
Позиция заявителей. Организации-заявители считают, что выпуск «Между нами, девочками» программы «Чистосердечное признание» способствовал «формированию и укреплению негативных стереотипов в отношении гомосексуальных и бисексуальных женщин», «дискредитировал создаваемые ими отношения и семьи». И что при подготовке, монтаже и распространении этого выпуска «были допущены многочисленные нарушения норм российского законодательства, международных актов, а также правил профессиональной этики и поведения в сфере СМИ».
Заявители исходят из того, что ч. 2. ст. 29 Конституции РФ не допускает пропаганду или агитацию, возбуждающую социальную вражду; запрещает пропаганду социального превосходства. И что недопустимость дискриминации признается одним из основополагающих принципов защиты прав человека многими международными документами. (Заявители ссылаются, в частности, на п. 1 ст. 2, ст. 26 Международного Пакта ООН о гражданских и политических правах, на ст. 14 Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод, на ст. 20 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека.)
Заявители уточняют, что трактовка данных норм органами международных организаций «предполагает явным образом и недопустимость дискриминации по признаку сексуальной ориентации (см., в частности: пункт 32 Замечаний общего порядка № 20, принятых Комитетом ООН по экономическим, социальным и культурным правам, постановление Европейского суда по правам человека от 21 декабря 1999 г. по делу «Салгуэйро да Сильва Моута против Португалии» и дальнейшие решения, в т.ч. по делу «Алексеев против России» от 21 октября 2010 г.)».
Заявители ссылаются на Рекомендацию Комитета министров Совета Европы № R(97)20E по вопросам «речей ненависти» от 30 октября 1997 г. - как на содержащую перечень мер и принципов, касающихся недопустимости легитимизации, распространения или стимулирования любой формы дискриминации или ненависти, основанных на нетерпимости. А также на Рекомендацию Комитета министров Совета Европы № CM/Rec(2010)5 о мерах по борьбе с дискриминацией по признакам сексуальной ориентации или гендерной идентичности от 31 марта 2010 г. Следуя данной Рекомендации, как напоминают заявители, государства-участники должны предпринимать «надлежащие меры» для борьбы со всеми формами выражения мнений, в том числе в СМИ и Интернете, «которые могут разумно пониматься как направленные на возбуждение, распространение или поддержание дискриминации в отношении лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров». Такие «речи ненависти» «должны запрещаться и публично опровергаться, где бы они ни происходили» (п.6 Приложения к Рекомендации).
Разделяя обнаруживаемые ими нарушения правовых и этических норм и правил поведения журналиста на «общие» и «проявившиеся в отношении отдельных участников телепередачи», организации-заявители к «общим» нарушениям норм профессиональной этики и правил поведения журналиста в выпуске «Между нами, девочками» относят:
1. Отказ от следования тому нормативному подходу к способам получения информации, который объединяет Международную декларацию поведения журналистов Международной Федерации журналистов (используя «только честные методы»), Кодекс профессиональной этики российского журналиста СЖР («не прибегая к недостойным способам получения информации») и Хартию телерадиовещателей (не допуская получения информации «обманным путем»).
Как утверждают заявители, создатели выпуска «Между нами, девочками» предоставляли лицам, становившимся объектами внимания тележурналистов, в т.ч. «ложную информацию о том, для чего и кем собирается информация, для каких целей берутся интервью, чему будет посвящена программа»: получая т.о. интервью или информацию о конкретных гражданах «без надлежащего согласия участников, обманным путем». В подкрепление этого пункта обвинения заявители ссылаются, в том числе, на свидетельство Марины (сюжет с Мариной и Жанной): ее заверяли, что «снимается документальный фильм об однополых семьях и необходимости толерантного отношения к ним».
2. Неуважение и несоблюдение принципа неприкосновенности частной жизни.
Обращая внимание на то, что в выпуске «Между нами, девочками» содержится большое количество информации, касающейся частной жизни участниц сюжетов, организации-заявители напоминают:
- Международные документы по правам человека признают недопустимость произвольного или незаконного вмешательства в личную и семейную жизнь. (Ст. 17 Международного Пакта ООН о гражданских и политических правах; ст. 8 Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод; ст. 9 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека).
- Право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени гарантируется ст. 23 Конституции РФ.
- Закон РФ «О средствах массовой информации» устанавливает (ст. 49), что журналист при осуществлении профессиональной деятельности обязан уважать права, законные интересы, честь и достоинство граждан и организаций. И обязан получать согласие на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей.
- Подпись телекомпании «НТВ» стоит под Хартией телерадиовещателей, одна из центральных позиций которой («Уважение и соблюдение неприкосновенности частной жизни») сформулирована следующим образом: «Сбор, хранение и использование информации о частной жизни лица, включая аудиозапись, фото- и видеосъемку на частной территории без его согласия не допускаются». (Под «частной жизнью» в данной Хартии понимается «личная и семейная тайна, в том числе брачные и интимные отношения, сексуальная ориентация[…]»).
Организации-заявители утверждают, что, создатели, как минимум, части вошедших в выпуск сюжетов не получали согласия на распространение информации от тех, кто стал объектом их профессионального внимания. (Последнее обстоятельство подкрепляется свидетельствами конкретных персон, оказавшихся объектами внимания тележурналистов). И, более того, что часть информации, касающейся персональных данных и сведений о частной, в том числе, интимной жизни, была обнародована вопреки прямому запрету граждан на распространение о них информации, содержавшей личную и семейную тайну.
3. Направленность выпуска «Между нами, девочками» «на воспроизводство существующих в обществе стереотипов относительно гомосексуальности в целом, гомосексуальных женщин и однополых семей, а также в принципе роли женщины в семье и обществе».
Заявители утверждают (со ссылками на конкретные сюжеты выпуска), что задача эта решалась, в том числе, «искажением исходной информации, манипулированием полученными сведениями, представлением героев в определенном свете». Особое внимание заявителями обращается на характер комментирования сюжетов закадровым голосом: «Полученные интервью сопровождаются комментариями ведущего, зачастую не соответствующими действительности, ложно демонстрирующими образ жизни участниц передачи и в целом гомосексуальных женщин, а также отношений и семей, создаваемых ими».
Что касается предполагаемых нарушений, «проявившихся в отношении отдельных участников телепередачи», то вот только некоторые из них:
- Представление обсуждаемого поступка конкретных персонажей одного из сюжетов выпуска как противоправного, запрещенного законом. (Как результат: введение зрителя в заблуждение и в отношении содержания сюжета, и в том, что касается законопослушности героинь сюжета, включая их отношение к нормам российского законодательства .)
- Использование в сюжетах (в нарушение «правовых и этических стандартов журналистов») домыслов, искажающих картину описываемых событий и воспринимающихся как оскорбительные теми, к кому, как предполагается, был проявлен «интерес» представителями электронных СМИ.
- Создание (через «манипулятивное использование информации создателями программы») «ложного представления об отношениях конкретных лиц как отношениях, построенных исключительно на физической составляющей, удовлетворении сексуальных потребностей».
- Предоставление ложной, искаженной информации, дискредитирующей героиню конкретного сюжета; отбор в сам сюжет только той информации, которая «работает» на образ, создаваемый авторами программы.
- Предоставление приглашаемым к съемке (еще один сюжет) ложной информации о том, что именно, для кого и с какой целью предполагается снимать; использование – без согласования - формата предварительной встречи для видеозаписи, выпущенной впоследствии в эфир вопреки прямому запрету: соответствующему письму, направленному по электронной почте;
- Включение в дикторский (закадровый) текст «ложных и дискредитирующих высказываний относительно участниц сюжета».
Организации-заявители обращают внимание на то, что предпринимавшиеся рядом участниц сюжетов попытки получить какие-либо объяснения со стороны создателей передачи и, возможно, частично сгладить последствия допущенных нарушений не были успешны. «Создатели передачи проигнорировали направленные им электронные письма, а их телефоны отключены. Все это подтверждается пояснениями участниц программы».
Организации-заявители учитывают, что выпуск «Между нами, девочками» программы «Чистосердечное признание», носящий «оскорбительный характер» и причиняющий «гомосексуальным и бисексуальным лицам нравственные страдания», был просмотрен «огромным числом телезрителей»: в силу выхода на одном из самых популярных каналов.
Организации-заявители просят Коллегию констатировать, что в программе «Чистосердечное признание – Между нами, девочками» «содержатся грубые нарушения действующего законодательства, норм профессиональной этики и правил поведения журналистов, проявившиеся, в частности:
- в демонстрации негативного и не соответствующего действительности образа женщин гомосексуальной и бисексуальной ориентации;
- в намеренном искажении фактов, распространении и комментировании заведомо недостоверной, ложной информации;
- в распространении информации о личной и семейной жизни (в том числе, особой категории персональных данных) конкретных лиц без их согласия».
Позиция ОАО «Телекомпания НТВ» по отсутствию реакции на обращение коллегии и отсутствию представителей при рассмотрении жалобы на заседании Коллегии не проясненной.
Факты, установленные в процессе рассмотрения жалобы.
К.А. Кириченко обратила внимание Коллегии на то, что дискриминационный в основе подход к определенным социальным группам, определяющий характер рассматриваемого выпуска программы «Между нами, девочками», приходится признать типичным для ОАО «НТВ». Ситуация эта не нова, позиция телекомпании не изменилась после 2007 года, когда жалоба по аналогичному поводу уже направлялась в Большое Жюри СЖР.
Марина, героиня сюжета об однополой семье, отвечая на вопросы членов Коллегии, подтвердила, что переговоры с ней велись об участии в съемке документального фильма – для европейской аудитории - о толерантности к ЛГБТ на постсоветском пространстве: так был представлен проект. На ее прямой вопрос – не окажутся ли те, кого приглашают к участию в проекте, «в программе типа “Максимум”», был дан однозначно отрицательный ответ. Аббревиатура «НТВ» ни разу не употреблялась; в контакт с Мариной вступила сотрудница (по самопредставлению) «Первой продюсерской компании»; она же поддерживала переписку по электронной почте.
Поясняя факт появления в кадре своего ребенка, Марина сообщила: материал был отснят в ходе беседы, которая согласовывалась как предварительная. В кафе, где была назначена встреча, они пошли семьей, как ходят на прогулку: не предполагая, что попадут под объектив заранее включенной камеры. По утверждению Марины, письмо, запрещавшее использовать отснятые кадры, было направлено ею на адрес той самой сотрудницы «ППК» на следующий же день; мотивация отказа от продолжения сотрудничества была более, чем определенной: «мы боимся за свою семью».
В увиденном и на Украине тоже выпуске программы «Чистосердечное признание» Марину «особенно тяжело» задело искажение информации, связанной с появлением в ее семье ребенка. Сказанное «закадровым голосом» - «Девушки решили, что ради такого дела можно и мужчину один раз в своей постели потерпеть… Но одного ребенка им уже мало. Они мечтают о дочери. Ради нее Марина и Жанна готовы потерпеть мужчину еще раз» - не просто заведомо ложно, поскольку готовившие сюжет точно знали, что зачатие было донорским. Эта фраза «обидна и отвратительна» для Марины по моральным соображениям. (Цитата: «Я очень верующий и очень моногамный человек. И для меня это было бы изменой, извините».)
Как выяснилось, после выхода выпуска «Между нами, девочками», Марине, журналисту по профессии, пришлось сменить не только место работы, но и город проживания.
Эксперт Дарья Милославская, ознакомившись с правовой стороной жалобы, обратила внимание на то, что «основная дилемма в данном информационном споре возникает между нормами, регулирующими право граждан на информацию, и нормами, ограничивающими распространение сведений о частной жизни гражданина».
Упрекнув заявителей в том, что они «достаточно тенденциозно цитируют нормы российского законодательства», эксперт напомнила, в частности, что ст. 29 Конституции РФ, помимо приведенной в тексте жалобы ч.2 («Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства»), содержит еще четыре части, включая ч.4, гарантирующую право «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом».
По мнению эксперта, из записи передачи следует, что сбор и распространение информации были совершены законным способом.
«Возможно, исключение составляет сюжет о семейной паре (Марина и Жанна), если героини действительно не были поставлены в известность о том, что ведется съемка, и запись разговора производилась скрытой камерой». В последнем случае, уточнила эксперт, распространение информации о частной жизни оказалось бы «нарушением прав и свобод человека, а именно права на тайну частной жизни, что прямо запрещено ст. 50 Закона РФ “О СМИ”». «В том же случае, если запись производилась открыто, нарушением не будет являться появление в кадре несовершеннолетнего сына героинь сюжета, так как они не предприняли усилий, чтобы исключить съемку ребенка».
Касаясь предполагаемых заявителями нарушений авторами выпуска «Между нами, девочками» ФЗ «О персональных данных» от 8 июля 2006 г., эксперт обратила внимание Коллегии на то, что указанный Федеральный закон содержит, в т.ч., не цитируемый в жалобе пп. 6 п. 2 ст. 6. Последний определяет, что согласия субъекта персональных данных не требуется, если обработка персональных данных «осуществляется в целях профессиональной деятельности журналиста либо в целях научной, литературной или иной творческой деятельности при условии, что при этом не нарушаются права и свободы субъекта персональных данных».
По мнению эксперта, «в данном случае ясно, что заранее определенные и заявленные при сборе персональных данных цели – это профессиональная деятельность журналиста. Это положение закона (пп.6.п.2.ст.6) относится ко всем перечисленным выше случаям, в связи с чем, письменное согласие не требуется».
Выбрав мягкую форму утверждения («есть основание говорить»), эксперт, тем не менее, посчитала, что «правовые нормы, нормы действующего российского законодательства авторами передачи нарушены не были, так как налицо волеизъявление героинь передачи принимать участие в съемках и делиться наболевшим, в частности, информацией о своей частной жизни, в том числе, интимной ее стороне»
Эксперт напомнила, что «законодательство позволяет журналисту добросовестно использовать весь материал, законно полученный от лиц, принимавших участие в записи передачи, и переговорный процесс после записи, как и согласование окончательного варианта передачи, не является обязанностью журналиста».
Эксперт признала, вместе с тем, что «последний сюжет (криминальный) вызывает вопросы: есть ли разрешение законных представителей на обнародование облика и имени, а также появление в кадре несовершеннолетнего сына погибшей Полины. В том случае, если у мальчика не осталось родных законных представителей, разрешение должен дать руководитель детского учреждения, в котором он находится. Тот же вопрос возникает и с появлением на экране паспорта Полины, позволяющего полностью с фотографии до дня рождения идентифицировать личность погибшей без соответствующего разрешения оставшихся в живых мужа или родителей погибшей».
Подчеркнув, что правовая оценка материала дана «на основании норм действующего законодательства и практики его применения», Д.И. Милославская, заметила, что «с человеческой точки зрения» по данному спору она не смогла «определиться окончательно». Цитата: «С одной стороны, героини сами опубличили важную часть своей жизни, именно поэтому, вероятно, ни одна из них не обращается в суд (…) А с другой стороны, увы, для НТВ это стало характерно, информация дана с негативной оценкой, формирующей у зрителя (…) достаточно определенное мнение относительно людей нетрадиционной сексуальной ориентации». Последнее, по мнению эксперта, сделано сознательно – и профессионально в том, что касается соблюдения правовых норм.
С учетом всего изложенного выше Общественная коллегия приняла следующее решение, именуемое заочным.
РЕШЕНИЕ
1. Общественная коллегия признает правомерность и профессионально-моральную обоснованность обращения программы «Чистосердечное признание» к теме особенностей существования и самочувствия в современной России, в многомерном российском обществе - крайне не однородном, социально перенапряженном и определенно не отличающемся избыточной толерантностью - представителей такой социальной группы, как ЛГБТ (лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры).
2. Коллегия принимает к сведению вывод Д.И. Милославской о том, что выпуск программы «Чистосердечное признание», ставший предметом информационного спора, подготовлен с учетом норм действующего российского законодательства.
2.1. Коллегия уточняет, что проверка на соответствие норме закона позиций, вызвавших у эксперта-юриста сомнение в правовой чистоте (появление в кадре двух детей, а также легко читаемых страниц паспорта женщины, уже не имеющей возможности подать голос в собственную защиту и в защиту своего ребенка), не относится к компетенции органа само- и сорегулирования. Выделяя эти позиции как требующие проверки и 6должной реакции, Коллегия ожидает проявления инициативных усилий, соответствующих характеру и масштабу предполагаемого нарушения, прежде всего, со стороны юридической службы и руководства ОАО «НТВ».
3. Соглашаясь с экспертом в том, что российское законодательство «позволяет журналисту добросовестно использовать весь материал, законно полученный от лиц, принимавших участие в записи передачи», Коллегия полагает, однако, что право быть добросовестным не переводится автоматически в готовность и способность журналиста следовать установке (этической в основе) на профессиональную добросовестность в повседневной практике. И в этой связи: не обсуждая вопроса о законности получения и распространения информации, касающейся частной, в том числе, интимной жизни героев различных сюжетов, а равно и не ставя под сомнение тот факт, что определенная часть информации, ставшей публичным достоянием, предоставлялась журналистам добровольно, Коллегия обращает внимание на методы (способы), которыми обеспечивалась эта добровольность; на степень добросовестности журналиста, в том числе.
3.1. Понимая, что ситуация «слово против слова» предполагает, как минимум, присутствие другой стороны, но не получив возможность выслушать тех, кто создавал и готовил к выпуску на НТВ сюжет о семье Марины и Жанны, Коллегия полагает полезным рассмотреть данную ситуацию в качестве модельной или даже прецедентной: преодолевая тем самым тупиковость ситуации уклонения тех, на кого подана жалоба, от участия в заседании и от прилюдной встречи с заявителями, - и восстанавливая в правах институт свидетельства гражданина, полагающего себя задетым действиями журналиста или же человека, выдающего себя за журналиста.
4. Коллегия признает, что способ (метод) доступа к информации о конкретной семье, о котором свидетельствовала, в том числе, на заседании Коллегии, Марина, может быть определенно квалифицирован как получение информации обманным путем. Т.е. как действие, рассматриваемое Хартией телерадиовещателей, подписанной ОАО «НТВ», «несовместимым с нормами цивилизованной журналистики».
5. Коллегия полагает необходимым уточнить, что в большинстве профессионально этических документов, конкретизирующих «нормы цивилизованной журналистики» и, в частности, отдающих приоритет именно честному доступу к информации, содержится специальная оговорка, защищающая общество от чрезмерных, скажем так, личных или личностных (не профессиональных по основаниям) моральных самоограничений журналиста в том, что касается методов (способов) поиска информации. Эта оговорка связана с выражением и защитой общественного интереса: в различных написаниях этой классической, базовой, в том числе, для профессиональной этики журналиста, позиции.
Конкретный пример такого рода в предписаниях журналистам т.н. устойчивых демократий – п. 14 финских Рекомендаций по качественной журналистской практике: «Информация должна быть получена открыто и только честным путем. Исключительные методы получения информации оправданы лишь тогда, когда информация, представляющая важность для общества, не может быть получена иными способами».
Кодекс профессиональной этики российского журналиста (СЖР), обязывающий журналиста не прибегать «к незаконным и недостойным способам получения информации», к «защите интересов общества» (интерпретация понятия «общественный интерес») обращается в единственном случае: применительно к предполагаемому вмешательству в частную жизнь. «Только защита интересов общества может оправдать журналистское расследование, предполагающее вмешательство в частную жизнь человека».
Коллегия считает, что тематический выпуск «Между нами, девочками» определенно не носил характера журналистского расследования.
С известными оговорками его можно было бы отнести к попытке журналистского исследования проблемы существования и самочувствия в современном российском государстве и, что не менее важно, в современном российском обществе той категории людей, что объединяется аббревиатурой «ЛГБТ», когда бы не родовое для всех материалов выпуска обстоятельство, суть которого передана экспертом следующим образом: «информация дана с негативной оценкой, формирующей у зрителя (…) достаточно определенное мнение относительно людей нетрадиционной сексуальной ориентации».
6. Общественная Коллегия считает, что негативная предварительная установка, заложенная в выпуск «Между нами, девочками», по факту снимает вопрос о добросовестном - как не тенденциозном, не ангажированном – подходе специалистов, формировавших данную программу. «Оглянувшись» на российское законодательство, эти специалисты (у Коллегии в данном случае нет оснований судить о выпуске как о работе телевизионных журналистов; индивидуальные голоса и позиции последних замещены тем самым «закадровым голосом», который у телезрителей НТВ устойчиво ассоциируется с информацией об угрозах обществу), определенно не ставили перед собой задачи «оглядываться» на профессиональную этику журналиста. Интенция скрытого, а то и прямого «обличения» объектов наблюдения, выведения их «на чистую воду» привела к результату, однозначно оцененному заявителями: «Данная передача (…) способствовала формированию и укреплению негативных стереотипов в отношении гомосексуальных и бисексуальных женщин, дискредитировала создаваемые ими отношения и семьи».
6.1 Коллегия находит, что к имитации журналистского исследования, которую по форме и сути представляет собой рассматриваемый выпуск программы «Чистосердечное признание», неприменимы стандартные оценки качества профессионализма, распространенные в телевизионной журналистике.
Использовав формат интервью-исповедей (характер которых свидетельствует о капитале человеческого доверия к тем, кого принимали за тележурналистов), по сути, во зло доверителям, сыгравшим в итоге роли отрицательных «наглядных примеров», авторы выпуска пренебрегли жизненными интересами как конкретных людей (от героинь сюжетов – до настоящих тележурналистов того же НТВ, чья честность «усилием» коллег поставлена под вопрос во многих головах), так и общества в целом.
Создатели выпуска «Между нами, девочками» отказались от шанса просветить аудиторию конкретного телеканала, дать ей возможность хотя бы относительно беспристрастно присмотреться к той категории людей и семей, корректное (более справедливое) представление которых «традиционному» обществу могло бы быть признано профессиональным поступком, и тем самым совершили профессиональный проступок. Не обсуждая очевидно не совместимого с представлениями о честной и социально ответственной журналистике (недопустимое пренебрежение к конкретным людям и их судьбам), Коллегия обращает внимание на следующее обстоятельство. С выходом в эфир данного выпуска не «вхолостую», а с отрицательным результатом – в том числе, для перспектив упрочения в стране фундамента гражданского, социального мира, - завершен нечастый, по большому счету, виртуальный «контакт» российского общества с той его частью, которая по европейским меркам относится к числу наиболее нуждающихся в защите. При этом «заслуга» в достижении отрицательного результата принадлежит именно инициативному «массовому коммуникатору». Не просчеты или недочеты, а направленные усилия этого субъекта сформировали отчетливый импульс неприятия или даже враждебного восприятия тех, кто попали в поле зрения телекамеры, увеличили число гонимых, прямо или косвенно подставленных под удар.
7. Обсуждение проблем, проявленных настоящим информационным спором, показало, что члены Коллегии далеко не одинаково прочитывают содержание такого понятия как «дискриминация» и необходимость обсуждения его применительно к выпуску «Чистосердечного признания». Не придя к единому мнению по вопросу о том, носит ли материал «Между нами, девочками» дискриминирующий характер (такое мнение выразило, поддержав позицию заявителя, простое большинство членов ad hoc коллегии), Коллегия полагает необходимым привлечь экспертное сообщество к выработке рабочего, пригодного для практической примерки к ситуациям информационных споров схожего рода толкования понятия «дискриминация». Коллегия будет благодарна экспертам за коррекцию изложенного ниже подхода к прочтению «дискриминации», предлагаемого для рассматриваемого случая в качестве условно ориентировочного.
7.1. Применительно к рассматриваемому случаю, термин «дискриминация» употребим скорее в социологическом, чем юридическом, правовом смысле. «Социологическое» прочтение позволяет выделить в качестве признаков дискриминации априори неравное, сниженное восприятие конкретного человека или конкретных людей, социально причисляемых к определенной категории или социальной группе, - и неравное обращение с определенными категориями и группами людей. Неудовольствие, чреватое преследованиями; стремление закрыть членам этих категорий и групп доступ к различного рода ресурсам, социальным благам или источникам дохода, доступным остальным; применение к членам определенных категорий и групп условий или требований, подразумевающих, что принятие их ограждает большинство от некоего ущерба, причиняемого ему меньшинством: у дискриминации, в том числе, косвенной, в том числе, бытовой, есть множество конкретных выражений и проявлений. Дискриминация, в частности, неотделима от негативного социального стереотипа, за которым практически всегда обнаруживается попытка «подровнять поле», избежать ситуации выбора, минимизировать риски, - как правило, известным образом: выделив определенную категорию или социальную группу, отказав ей в достоинствах – и, в итоге, лишив ее права на полноценное пользование правами и свободами.
8. Принципиальный по важности, но и заведомо сложный вопрос, с которым столкнулась в рассматриваемом случае Общественная коллегия, касается содержания (смысла, но и предпочтений в прочтениях) понятия «общественный интерес» применительно к конкретной ситуации существования и самочувствия в современном российском государстве и в современном российском обществе той категории лиц, что объединяется аббревиатурой «ЛГБТ».
8.1. Коллегия признает, что даже и попытка уклонения от следования привычной «негативной», дискредитирующей линии отношения к группе ЛГБТ и ее конкретным представителям, потребовала бы от создателей популярной телевизионной программы готовности к серьезному конфликту с массовыми настроениями, изменение которых в сторону, соответствующую европейскому «вектору», очевидно, не входит до настоящего времени в число забот и приоритетов российского государства.
8.3. Полагая, что у создателей выпуска изначально не было намерения перешагивать границы очуждающего, враждебного стереотипа, «клеймящего» отношения к «инаким», Коллегия обращает внимание на возможность двойного, по сути - разнонаправленного прочтения применительно к обществу понятия «безопасность». (Следование одному из двух, условно говоря, возводит внутренние «стены» и тем как бы «охраняет» общество, предполагаемое достаточно гомогенным, от «инакого», публично или молчаливо признаваемого не укладывающимся в его оберегаемую от разрушения норму, а потому опасного. Следование другому разрушает «стены», связанные с негативными стереотипами и предрассудками, наращивает «спокойствие общества» за счет направленного и последовательного снижения в нем уровня нетерпимости, сокращения площадей искусственных «гетто», за счет увеличения числа тех, кто полноценно пользуется правами и свободами.) А равно и на то, что каждое из этих прочтений может иметь свою проекцию в сфере массовой информации, предполагающую , в том числе, и заведомо различное наполнение понятий профессиональная и социальная ответственность журналиста.
8.4. Общественная коллегия допускает, что за выпуском «Между нами, девочками», вышедшим в эфир через полгода после принятия Комитетом Министров Совета Европы Рекомендации CM/REC (2010)5 «О мерах по борьбе с дискриминацией по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности», может стоять элементарное незнание, отсутствие представлений руководителей и сотрудников программы «Чистосердечное признание» о выборе (не вчера совершенном) европейскими странами принципиальной, стратегической позиции по отношению, в том числе, к такой форме дискриминации, как дискриминация «по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности». Но может стоять (что представляется также достаточно вероятным; Коллегия в данном случае просто не обсуждает вопроса о третьей возможности: циничной эксплуатации темы, привлекающей внимание) и сознательная, добровольно занятая позиция: предполагаемая адекватной общественному запросу, интересам государства, но также и роли и функции именно социально ответственного средства массовой коммуникации и его сотрудников.
8.5 Исходя из просветительских соображений, Коллегия уточняет, что Комитет Министров СЕ, как явствует из упомянутой Рекомендации, не ограничился признанием того факта, что лесбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры «в течение столетий подвергались и продолжают подвергаться до сих пор гомофобии, трансфобии и другим формам нетерпимости и дискриминации». Признав, что «для обеспечения полноценного пользования этими лицами своими правами и свободами требуются особые действия со стороны государств-членов», Комитет Министров СЕ напомнил, например, что Европейский суд по правам человека и другие международные юрисдикции признают сексуальную ориентацию в качестве запрещенного основания для дискриминации, а также способствуют продвижению прав трансгендерных людей. Европейский суд по правам человека, в частности, десятилетия назад пришел к выводу о том, что никакие культурные, традиционные или религиозные ценности, а также нормы «доминирующей культуры» не могут использоваться в оправдание «речей ненависти» или любых иных форм дискриминации, включая дискриминацию по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности.
В Приложениях к Рекомендации CM/REC (2010)5 «О мерах по борьбе с дискриминацией по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности» особо выделяются «преступления ненависти» и «речи ненависти». И говорится об обязанности государства, во-первых, учитывать ненависть по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности в качестве отягчающего обстоятельства при определении меры наказания за такие преступления, а, во-вторых, принимать надлежащие меры для борьбы с теми формами выражения мнений (в том числе в СМИ и Интернете), которые могут разумно пониматься как направленные на возбуждение, распространение или поддержание ненависти или иных форм дискриминации в отношении лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров. Такие «речи ненависти» должны запрещаться и публично опровергаться, где бы они ни происходили.
8.6. Приведя выдержки из документа, позволяющего судить о характере и векторе официального «европейского», скажем так, подхода к борьбе с преступлениями ненависти, в том числе, по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности, Коллегия обращает специальное внимание на тот факт, что настоящая Рекомендация (как, впрочем, и все остальные) не может считаться директивным документом для журналистов. В основании профессионально-этической нормы лежит конвенция, выработанная и добровольно принятая на себя самими профессионалами. В европейских журналистиках, чутких к проблеме прав и свобод человека, документы, подобные Рекомендации, принято рассматривать как значимые для СМИ и профессионала ориентиры. В России все сложнее, и не только в силу специфики самой российской журналистики.
8.7. Коллегия считает уместным напомнить, что Русская православная церковь (РПЦ), все более активно заявляющая о себе как фактор прямого или опосредованного влияния на различные стороны жизни страны и российского общества, не считает права человека универсальной нормой. Как заявлял еще пять лет назад в своем выступлении («Права и нравственная ответственность») на Х Всемирном Русском Народном Соборе Кирилл, в то время – митрополит Смоленский и Калининградский, «мы становимся свидетелями того, как концепцией прав человека прикрываются ложь, неправда, оскорбление национальных ценностей. Кроме того, в комплекс прав и свобод человека постепенно интегрируются идеи, противоречащие не только христианским, но и вообще традиционным моральным представлениям о человеке. Последнее вызывает особое опасение, так как за правами человека стоит принудительная сила государства, которая может заставить человека совершать грех, сочувствовать или попустительствовать греху по причине банального конформизма». Связывая концепцию прав и свобод человека с «особой исторической и культурной судьбой» западных стран, с повышенным уровнем в них индивидуализма, митрополит Смоленский и Калининградский заметил, что нередко именно повышенным уровнем индивидуализма «объясняется демографический спад, асоциальное и безнравственное поведение, - то есть все то, что сегодня представляет общественную проблему на западе». Подчеркивая, что человеческие усилия «должны быть направлены на устроение общественных отношений, которые, с одной стороны, обеспечивали бы свободу личности, а с другой — помогали бы ей следовать нравственным нормам», Кирилл, говорил, в частности, что «было бы неправильным устанавливать уголовную ответственность за азартные игры, эвтаназию, гомосексуализм, но и нельзя принимать их в качестве законодательной нормы и, что еще более важно, в качестве общественно одобряемой нормы».
«Ведь что происходит, когда принимается закон, официально разрешающий подобные формы поведения? Они не остаются только уделом небольших групп меньшинств, которые уже определили свой выбор. Эти законы становятся основанием для безудержной пропаганды таких форм поведения в обществе. А поскольку грех привлекателен, то он быстро заражает значительные слои общества. Тем более если в эту пропаганду вкладываются большие деньги и используются передовые способы влияния на сознание человека.
Так выходит, например, с гомосексуализмом. Резолюция, принятая в январе этого года Европарламентом, предписывает вести воспитание в школах в духе приятия гомосексуализма и даже фиксирует день в году, посвященный борьбе с гомофобией. Что же получается? Общество не просто призывают к уважению жизни определенного меньшинства, но ему также навязывают пропаганду гомосексуализма как некоей нормы. В результате такая пропаганда соблазняет тех, кто мог бы бороться с этим недугом и создать полноценные семьи».
8.8. Коллегия не ставит задачи обсуждать различия обозначенных подходов. Ее задача – пояснить, что выбор предполагаемого профессиональной нормой в этой крайне деликатной области остается за профессиональным журналистским сообществом (если оно готово озаботиться такой задачей), или за конкретным профессионалом, который по факту не сможет бесконечно долго обходиться без достаточно внятных ориентиров. Крайне важно, чтобы ориентиры эти в итоге оказались профессиональными в основе, не противоречащими природе этики журналиста и медиаэтики.
8.9. Коллегии представляется, что российский журналист нуждается в серьезной дискуссии о том, какой тип профессионального поведения соответствует сложности освещения специфики повседневного существования в России ЛГБТ (памятуя, что речь всегда идет о живых людях), а какой является недопустимым. И что качеству такой дискуссии могло бы серьезно помочь консультации экспертного сообщества в широком смысле, выходящее за рамки представлений о собственно журналистской профессии.
9. Коллегия обращает внимание на то, что актуальность такого рода дискуссий и консультаций представляется тем более актуальной, что только на одной апрельской неделе и только на канале НТВ прошли две совершенно различных, несовместимых по внутренней установке публикации: «Странный пол» (психологический детектив Павла Лобкова, эфир 8.04.2011) и «Победят ли нас геи?» («Последнее слово» с Павлом Селиным, эфир 9.04.2011). Не давая этим публикациям оценок, Коллегия обращает внимание на сам факт предложения вещателем различных точек зрения на «проблему ЛГБТ» аудитории (аудиториям) НТВ, с одной стороны. С другой же – на то, что и по прошествии года по обнародовании упоминавшейся Рекомендации CM/REC (2010)5 «О мерах по борьбе с дискриминацией по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности» телекомпания, судя по всему, не сочла необходимым, практически полезным в профессиональном плане хотя бы ознакомить с ее содержанием ведущего одного из своих остросюжетных, заведомо конфликтных ток-шоу.
10. Общественная коллегия просит:
редакции журналов «Журналист» и «Информационное право» - опубликовать состоявшееся решение Общественной коллегии;
Факультет журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова, а также факультеты журналистики других вузов – обсудить состоявшееся решение Общественной коллегии со студентами, изучающими профессиональную этику;
Комиссию Общественной палаты Российской Федерации по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в средствах массовой информации – принять к сведению состоявшееся решение Общественной коллегии.
Настоящее решение принято 20.04.11
Председательствующий,
Ю.В. Казаков
В соответствии с пунктом 7.4. Устава Общественной коллегии состоявшееся решение обнародовано 20.04.11 на сайте www.presscouncil.ru .
