Мнение эксперта,
кандидата философских наук Карины Назаретян, о сюжете «“Бок о бок”: иностранный и политический след ЛГБТ-кинофестиваля», показанном на телеканале «РЕН ТВ» в передаче «Добров в эфире» 28 октября 2018 года [1]
Представители ЛГБТ-кинофестиваля «Бок о бок» пожаловались в ОКЖП на телесюжет, где, по их мнению, «были допущены высказывания, представлявшие собой непроверенные слухи, которые выдавались ведущим за достоверные факты» и «создавалась картина о деятельности кинофестиваля как агента западных государств, работающего на территории России в нарушение интересов российского общества». Заявители, таким образом, предъявляют журналистам две основные претензии: недостоверность передаваемой информации и «диффамацию, навет». В тексте заявления приводятся в пример три конкретных высказывания, с рассмотрения которых я и начну анализ обсуждаемого сюжета.
Достоверность/недостоверность передаваемой информации
Во многих случаях ни ОКЖП, ни эксперт Коллегии не имеют возможности проверить степень достоверности тех или иных утверждений, так как для этого требуется целое расследование. Однако иногда жалобы на недостоверность касаются информации, которая очень легко проверяется онлайн. К таким примерам как раз относится фраза, которую заявители маркируют как «фразу №1». По сути, там два утверждения: что учредитель кинофестиваля «Бок о бок» — это «организация, официально признанная судом иностранным агентом», и что она «одной из первых была признана иностранным агентом и оштрафована на 500 тысяч рублей». Интересно, что достоверность здесь определяется полнотой информации, и это тот нередкий случай, когда «полуправда» фактически означает «неправду».
Полная информация находится в интернете за несколько секунд. Формально оба эти утверждения верные: действительно, организаторы кинофестиваля «Бок о бок» одними из первых в России были признаны судом «иностранными агентами» и оштрафованы на 500 тысяч рублей [2, 3]. Однако чуть позже суд снизил штраф до 400 тысяч рублей [4], а затем и вовсе отменил, сняв, соответственно, и ярлык «иностранный агент» [5, 6]. Сообщать первую часть новости, но не сообщать вторую значит вводить зрителя в заблуждение, так как в «сухом остатке» всех этих сообщений — то, что организация-учредитель кинофестиваля «Бок о бок» не является «иностранным агентом».
По поводу «фразы №1» заявители также пишут, что она «сопровождалась видеорядом, который был выполнен в стиле кадров скрытой оперативной съемки и не отражал слова автора передачи, а иллюстрировал скрытность изображенных на ней людей, не имеющих отношение к Международному кинофестивалю “Бок о Бок”». Вероятно, заявители что-то перепутали: конкретно эта фраза сопровождается совершенно абстрактным видеорядом с преимущественно крупными планами здания. Возможно, имеется в виду видеоряд с участием депутата Виталия Милонова минутой раньше — про него в сюжете говорится, что это видеосъёмка с открытия фестиваля. Однако как раз в этом случае у эксперта Коллегии нет возможности проверить, на самом деле это съёмка с открытия или нет.
«Фразу №2», в которой, по словам заявителей, также сообщаются недостоверные сведения, проверить тоже уже гораздо сложнее. Речь идет о предложении «Вот фрагмент дискуссии: стоит ли детям и подросткам вступать в полиаморные сексуальные отношения?» Фраза сопровождается видеорядом с мероприятия, действительно имевшего место на фестивале, — «Дискуссии о полиамории в современном обществе». Однако заявители утверждают, что вопрос о том, стоит ли вступать в полиаморные отношения именно детям и подросткам, во время этого разговора не поднимался, а допуск на все мероприятия фестиваля был только для совершеннолетних (последнее и в самом деле указано на официальном сайте фестиваля).
Видеозаписи дискуссии в интернете мне найти не удалось. В самом телесюжете показан отрывок из, как можно понять, этого публичного разговора, однако речи о детях и подростках там не идёт. На основании имеющейся информации (в отсутствие полной видеозаписи мероприятия) невозможно однозначно сказать, имел ли здесь место обман со стороны журналистов. Однако точно можно сказать, что фрагмент для видеоряда выбран некорректно: утверждая, что организаторы фестиваля устроили публичную дискуссию о целесообразности полиаморных отношений у детей (а это весьма серьёзное с точки зрения общественной морали обвинение), журналисту, конечно, очень желательно предоставить хоть какое-то подтверждение этому. А если такого подтверждения нет (например, не удалось произвести видеосъёмку из-за сопротивления организаторов), стоит оговорить это отдельно и постараться привести цитаты (ведь блокнот и карандаш у журналиста вряд ли кто-то отнимал).
Диффамация/навет
Обвинение в диффамации включает в себя и обвинение в передаче недостоверных сведений, но подразумевает ещё и то, что задета честь и репутация заявителя. Высказывание, о котором в данном случае идёт речь, звучит так: «Многие эксперты сходятся во мнении: вся эта история с постепенным подогреванием интереса и попыткой начала общественного диспута на деликатную тему есть не что иное как классическое “окно Овертона” — приём, при котором отношение людей к проблеме сначала прощупывается, потом раскачивается, а затем и вовсе выводится в политическую плоскость». Заявители выбрали эту цитату как пример того, каким образом журналисты пытаются создать у зрителя впечатление, что кинофестиваль имеет политические цели, а организаторы, соответственно, занимаются политической деятельностью. Это, по их словам, не соответствует действительности и бросает тень на их репутацию и образ кинофестиваля.
Строго говоря, фраза «многие эксперты сходятся во мнении» накладывает на журналиста обязательство привести в пример хотя бы одного-двух таких экспертов. И действительно, после этой фразы идёт синхрон экономиста и политолога Михаила Хазина — однако говорит он о чём-то другом: «Для определённого круга политиков это электорат; президентом США является правый консерватор — Трамп, которому бессмысленно впаривать ЛГБТ-идеологию: он с ней никогда не согласится, он консерватор...». Ни слова про «окно Овертона», и не совсем понятно, при чём тут Трамп; сразу после этого в сюжете продолжается тема про Трампа и почему-то выборы в Конгресс США. Про непонятные места в сюжете я подробнее ещё скажу ниже.
Нелегко проверить достоверность информации о том, что «многие эксперты» сходятся в том или ином мнении (вероятно, всегда можно найти нескольких экспертов, которые сойдутся в некоем мнении), но в данном случае журналисты не следуют профессионально-этическим правилам «давать информацию в контексте» и «делать информацию доступной, понятной, объясняющей» (см., например, Принцип 3 Медиаэтического стандарта: «Журналист отвечает собственным именем за точность и полноту информации о фактах, а также за честное, добросовестное, непредвзятое освещение текущих событий в том контексте, в котором информация об этих фактах и событиях приобретает смысл для конкретного гражданина, отдельной социальной группы, общества в целом» [7]). Фраза, на которую жалуются заявители, требует пояснений, раскрытия её с помощью комментариев экспертов или самого журналиста, однако в сюжете этого нет.
Намёки на то, что организаторы кинофестиваля «Бок о бок» занимаются политической деятельностью, причём финансируемой и режиссируемой из-за рубежа, действительно, звучат на протяжении всего сюжета и в подводке к нему. Например: «Это [начало кинофестиваля. — К.Н.] неслучайно, если вспомнить, какое значение гендерному вопросу придают сейчас американские и ещё и европейские политтехнологи» (0:15); «Вот только на смену крепким половым связям пришли финансовые привязанности к партнерам иностранным» (1:51); «Любимая риторика об ущемлении прав и свобод ловко вливалась в любой контекст, словно по шаблонам, присланным вместе с зарубежным финансированием» (2:47).
Некоторые из этих высказываний представляют собой смесь фактов и мнений. Например, «это неслучайно» (о старте фестиваля) — мнение, «американские и европейские политтехнологи придают значение гендерному вопросу» — преподносится как факт; «любимая риторика», «ловко вливалась», «словно по шаблонам» — мнения, наличие зарубежного финансирования — преподносится как факт. Разделения между фактами и мнениями в этих случаях не проводится, несмотря на то что оно представляет собой один из основополагающих этических принципов в журналистике (см. Принцип 3 Медиаэтического стандарта: «…Предполагается, что журналист именем и репутацией отвечает за <…> четкость разграничения факта, комментария и предположения» [7]).
Более того, сами факты преподносятся как нечто само собой разумеющееся и не требующее пояснений и доказательств, хотя это вовсе не так. На основании чего ведущий утверждает, что американские и европейские политтехнологи придают особое значение гендерному вопросу? Существуют ли доказательства того, что фестиваль финансируется из-за рубежа (открытая ли это информация или результат специального расследования телеканала?). В данной ситуации все эти вопросы важны, но ответа на них не даётся, а значит, опять же, контекст остается зрителю не ясен.
При этом зрителя действительно планомерно подводят к мысли, что организаторы кинофестиваля занимаются политической деятельностью. Делается это, в том числе, с помощью не вполне корректных, манипулятивных приёмов. Например, политолог Георгий Фёдоров говорит в комментарии: «Организованное ЛГБТ-сообщество может являться инструментом в политической борьбе, и очень часто оно таким инструментом является» — и тут же следует закадровый голос корреспондента: «И один из главный инструментов в этой борьбе — такое важное в любом обществе понятие “правозащита”». То есть политолог говорит об абстрактной, теоретической ситуации, а корреспондент как будто бы автоматически делает вывод, что именно в конкретном обсуждаемом случае ЛГБТ-сообщество как раз и является инструментом в политической борьбе.
Понятия о диффамации, защите чести, достоинства и репутации, на мой взгляд, лежат в большей степени в плоскости юриспруденции, чем этики, однако несоблюдение журналистом этических норм, действительно, может привести к значительным репутационным потерям для объекта внимания СМИ. В данном случае на заведомо интерпретативный вопрос «Занимаются ли организаторы кинофестиваля “Бок о бок” политической деятельностью?» (ответ на него напрямую зависит от того, что считать политической деятельностью) даётся вполне однозначный ответ, не подкреплённый практически никакими доказательствами. Дополнением к этому становится общий неуважительный настрой журналистов, ярче всего выраженный в высказывании телеведущего Андрея Доброва в подводке к сюжету: «При чем тут именно бок, непонятно, потому что это ЛГБТ-кино» (0:07). Всё это вместе не вполне соответствует одному из положений Принципа 5 Медиаэтического стандарта: «Уважение человеческого достоинства находит выражение в профессиональной корректности в отношении репутации граждан, становящихся объектами внимания СМИ, в отказе от использования клеветы, оскорбления и диффамации» [7].
Попытки дискредитации правозащитного движения
В определённый момент фокус внимания авторов сюжета перемещается с кинофестиваля «Бок о бок» на российское правозащитное движение в целом. Неочевидно, считают ли журналисты кого-то в России «настоящим» правозащитником, но тех, о ком они упоминают в сюжете (это правозащитники либерального толка), они называют исключительно «так называемые правозащитники», «коллеги по так называемому правозащитному движению». На протяжении нескольких минут журналисты перечисляют факты, призванные доказать зависимость российских правозащитников от иностранного финансирования и, по всей видимости, поставить под сомнение ценность их деятельности. Однако большая часть аргументов недостаточно убедительна.
Например, говоря о судебном деле против главы карельского отделения общества «Мемориал»* Юрия Дмитриева (он обвиняется в изготовлении детской порнографии и педофилии), корреспондент произносит: «Даже во время первой части судебного процесса над Дмитриевым из Карелии просто не уезжали западные дипломаты — представители посольств и консульств Нидерландов, Швеции, Польши». При этом показываются какие-то люди, но кто это именно — неясно. Доказательств того, что представители посольств были в Карелии именно из-за дела Дмитриева, журналист не предоставляет.
Далее показываются кадры скрытой съёмки, на которой запечатлён разговор правозащитника Льва Пономарёва якобы с представительницей посольства Швеции, где слышно, что он просит подсказать, на какую деятельность можно подать заявку (как можно предположить, на грант). Даже если отбросить вопрос о том, насколько этично в данном случае использование скрытой камеры (предположим, что журналисты удовлетворяли в этом случае острый общественный интерес), возникает несколько других вопросов: 1) почему не называется имя представительницы посольства Швеции, раз журналисты точно знают, с кем именно разговаривал Пономарёв, и даже показывают её фотографию? 2) почему, если, по словам журналиста, Пономарёв разговаривал с кудрявой женщиной, на кадрах скрытой съёмки напротив него сидит лысый мужчина?
Совсем уж несерьёзно выглядит следующий пассаж: «Вот и мы в поисках офиса организаторов того самого скандального кинофестиваля в Санкт-Петербурге обнаруживаем интересный факт: офис ООО “Бок о бок” в бизнес-центре на Лиговском проспекте соседствует с представительством крупного немецкого фонда, помогающего развивать демократию в России». Представляется, что физическое соседство вряд ли может служить убедительном доказательством тесных связей, финансовой или идеологической зависимости или чего-либо подобного.
Принцип 3 Медиаэтического стандарта гласит: «Редакция СМИ и конкретный журналист не обязаны при обращении к конфликтной ситуации быть нейтральными; как редакция, так и отдельный журналист вольны занимать ту позицию, которая представляется им правильной, справедливой, соответствующей личным предпочтениям и/или общественному запросу. При этом предполагается, что журналист именем и репутацией отвечает за точность в отборе и подаче фактов, <…> за четкость разграничения факта, комментария и предположения. Предвзятость и тенденциозность не являются признаком добросовестной журналистики» [7]. Несомненно, если журналист считает, что те или иные люди ведут в стране подрывную деятельность на зарубежные деньги, он вправе и даже обязан расследовать это и говорить об этом. Однако для таких обвинений надо располагать твердыми фактами и надёжными аргументами, причём всё или почти всё это журналист должен предоставить и аудитории. К сожалению, авторы обсуждаемого телесюжета ни того, ни другого не демонстрируют, что позволяет заподозрить их как раз в предвзятости, тенденциозности и попытках намеренно дискредитировать российское правозащитное движение.
«Тень на плетень»
Анализируя в течение последних лет разные сюжеты на российском телевидении, я не могу не заметить, что в российской тележурналистике, похоже, появился новый «приём»: «наведение тени на плетень». Он заключается в том, что журналист сваливает «в одну кучу» массу разнородной информации, короткими вводными перечисляет факты, непонятно как друг с другом соотносящиеся — каждый из них требует пояснения, но их нет, на слух эту информацию воспринимать очень сложно, и единственное, чего добивается журналист, — создаёт у зрителя впечатление, что всё слишком запутано, «нет времени объяснять», но журналист-то разобрался, раз оперирует таким объёмом сведений, а значит, доверять его словам можно.
В рамках работы с ОКЖП этот «приём» замечался мной как минимум дважды: при анализе сюжета «Пятая колонна» в программе «Профессия — репортер» на «НТВ» от 07 июня 2014 года [8] и сюжета о покушении на Татьяну Фельгенгауэр в передаче «Вести в 22.00 с Алексеем Казаковым» на телеканале «Россия 24» от 24 октября 2017 года [9]. Что поразительно, оба раза речь шла о том, что кто-то сотрудничает с Западом и выполняет его указания в ущерб России (в первом сюжете — некоммерческие организации, особенно правозащитные, во втором — либеральные журналисты).
В обсуждаемом сюжете на «РЕН ТВ» картина удивительно схожая. Сразу после синхрона Михаила Хазина про Трампа идёт текст: «Вот и знаменитый уже “караван мигрантов”, который движется сейчас из Гондураса к мексиканско-американской границе. В этой пестрой толпе главные роли играют так называемые притесняемые меньшинства…». Имеются ли в виду ЛГБТ-меньшинства или какие-то другие меньшинства? К чему здесь приставка «так называемые»? В каком смысле они играют главные роли? При чём тут «караван мигрантов» из Гондураса, если мы обсуждаем российский ЛГБТ-кинофестиваль? На каждое предложение здесь возникает по несколько вопросов, и ничего не понятно.
После синхрона кинопродюсера Марка Рудинштейна о том, что политические дивиденды ЛГБТ-меньшинствам «не светят», но «президентам разных стран приходится играть с ними в игрушки», идёт фраза: «Но вот совсем уже не до игрушек уже четыре года на Украине, взорванной таким же протестным переворотом». Каким — таким же? В Украине произошёл ЛГБТ-переворот? На экране при этом кадры серьёзных массовых беспорядков. О чём говорит журналист?
После синхрона порнорежиссёра Пьера Вудмана, где он говорит об увядании интереса к классической разнополой эротике и усилении интереса к однополой, идёт текст: «А ведь и начиналось, вспоминает режиссёр, с невинных кинофестивалей, с молодёжных тусовок, требующих дать дорогу новому. Нечто подобное было, кстати, в биографии первой женщины — главы ЦРУ Джины Хаспел. Она работала в России под прикрытием и по некоторым данным тоже занималась работой с молодежью». Нечто подобное чему? Джина Хаспел снималась в России в порнофильмах? Или организовывала ЛГБТ-кинофестивали? О чём говорит журналист — остаётся только гадать.
Выше я уже цитировала положение из Принципа 3 Медиаэтического стандарта: «Журналист отвечает собственным именем за <…> честное, добросовестное, непредвзятое освещение текущих событий в том контексте, в котором информация об этих фактах и событиях приобретает смысл для конкретного гражданина, отдельной социальной группы, общества в целом» [7]. «Наведение тени на плетень» вступает в прямой конфликт с этим положением, так как имеет целью (если это действительно осознанный приём) и/или получает в результате (если это всё-таки продукт обычной журналистской небрежности/неумелости) не прояснение ситуации, а, наоборот, её запутывание.
Резюме
Анализ телесюжета позволяет заключить, что претензии заявителей не лишены оснований. Первое из утверждений, на которые они жалуются («фраза №1»), не соответствует действительности, что легко проверить онлайн. Достоверность второго утверждения («фразы №2») проверить уже сложнее, однако журналисты демонстрируют неуважение к аудитории, даже не пытаясь предоставить доказательства для довольно серьёзного с точки зрения общественной морали обвинения. «Фраза №3», которую заявители цитируют как пример диффамации, представляет собой не вполне понятное утверждение, которое, вместо того чтобы объяснять зрителю положение дел, способно только его запутать. Это противоречит этическому правилу освещать события «в том контексте, в котором информация <…> приобретает смысл для конкретного гражданина, отдельной социальной группы, общества в целом» [7]. Попытки выставить кинофестиваль «Бок о бок» и его организаторов в неприглядном свете действительно предпринимаются на протяжении всего сюжета, при этом в некоторых местах факты смешиваются с мнениями, в некоторых — отсутствуют необходимые доказательства фактов и пояснения к ним, а в одном месте используется манипулятивный приём.
Помимо того, на что жалуются заявители, следует отменить явную тенденциозность журналистов при освещении деятельности российского правозащитного движения, а также использование ими, по всей видимости, ноу-хау российской тележурналистики: приёма, условно названного мною «наведение тени на плетень». Этот приём предполагает создание «информационного шума» — нагромождение слабо связанных или не связанных друг с другом фактов, непонятных без объяснения и предположительно призванных запутать зрителя и подвести его к желаемому выводу в логике «всё слишком сложно, но журналист разобрался, так что поверим ему на слово».
Всё это делает телесюжет «“Бок о бок”: иностранный и политический след ЛГБТ-кинофестиваля» примером некачественного журналистского продукта с множественными этическими нарушениями.
Источники
- «“Бок о бок”: иностранный и политический след ЛГБТ-кинофестиваля» // РЕН ТВ. Новости. 28.10.2018. URL: https://www.youtube.com/watch?v=ZQROtckrAPg (дата обращения: 02.06.2019).
- Тумакова И. Первыми «иностранными агентами» в Петербурге стали ЛГБТ // «Фонтанка.ру», 06.06.2013. URL: https://www.fontanka.ru/2013/06/06/198/ (дата обращения: 30.05.2019).
- Левитина Л. ЛГБТ-кинофестиваль «Бок о бок» признан иностранным агентом // The Village, 06.06.2013. URL: https://www.the-village.ru/village/city/situation/127039-bok-o-bok (дата обращения: 30.05.2019).
- Курачева О. Фестивалю «Бок о бок» снизили штраф // Радио Свобода (с 05.12.2017г. включено в Реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента), 26.06.2013. URL: https://www.svoboda.org/a/25057539.html (дата обращения: 30.05.2019).
- Левитина Л. Суд отменил признание ЛГБТ-организации «Бок о бок» иностранным агентом // The Village, 09.10.2013. URL: https://www.the-village.ru/village/city/situation/132867-lgbt (дата обращения: 30.05.2019).
- Вольтская Т. Победа фестиваля «Бок о бок» // Радио Свобода (с 05.12.2017г. включено в Реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента), 09.10.2013. URL: https://www.svoboda.org/a/25131923.html (дата обращения: 30.05.2019).
- Медиаэтический стандарт. URL: https://www.presscouncil.ru/teoriya-i-praktika/dokumenty/4756-mediaeticheskij-standart-2015 (дата обращения: 31.05.2019).
- Жалоба Музея «Пермь-36» на сюжеты из «ЧП» и «Профессия — репортер» на НТВ — Мнение эксперта. URL: http://presscouncil.ru/praktika/rassmotrennye-zhaloby/4458-zhaloba-muzeya-perm-36-na-syuzhety-iz-chp-i-professiya-reporter-ntv?showall=&start=7 (дата обращения: 02.06.2019).
- Жалоба «Новой газеты» на программу «Вести» телеканала «Россия 24» — Мнение эксперта. URL: https://presscouncil.ru/praktika/zhaloby-kollegii/rassmotrennye-zhaloby/5890-zhaloba-novoj-gazety-na-programmu-vesti-telekanala-rossiya-24?start=3 (дата обращения: 02.06.2019).
----
* - с 16.01.2015 организация включена Минюстом РФ в реестр НКО выполняющих функции иностранного агента
