Уважаемые члены коллегии!
Было бы неверно не ответить на те усилия, которые приложили уважаемые эксперты,
чтобы вникнуть в существо разбираемой жалобы. Хотя некоторые заключения для нас не утешительны («паражурналистика», «имитация расследования»), а окончательного вывода мы пока не знаем, хотел бы дополнить официальные ответы более личным, неформальным посланием.
К сожалению, вокруг этой истории нагорожено немало полуправды, неточностей и вольных интерпретаций. К сожалению, я лично не был знаком с Анастасией Бабуровой при жизни: она работала в подразделении, которое с редакцией почти не контактирует.
Зато потом, после трагедии я изучил все, что было доступно: ее заметки, стихи, фотографии, комментарии и реплики в «ЖЖ», даже то, что было опубликовано под псевдонимами, воспоминания о ней. Это был, безусловно, яркий, неординарный человек, который выбрал себе дорогу, среду, круг общения и если не цель жизни, то направление.
Путь от провинциальной девочки с кудряшками до активистки «антифа», ездящей в Европу чтобы солидаризироваться с братьями-анархистами, она проделала буквально за несколько лет. И такой человек как Станислав Маркелов, конечно привлекал ее – он боролся за справедливость, он был храбр, он был независим.
Их связывали личные отношения и взаимная симпатия. Доказательства этого неоспоримы, но нас это ничуть не радует. Не в них дело.
Нас обвиняют в том, что открыв этот факт, мы не промолчали. А ведь он действительно важен для понимания, что произошло в трагический день на Пречистенке. Если бы Анастасия Бабурова была среднестатистической девушкой, обычной журналисткой пришедшей на пресс-конференцию, она вряд ли повела бы себя так отважно. Ведь скорее всего она попыталась задержать убийцу – и за это получила пулю.
Возможно, она переоценила свои силы – занимаясь восточными единоборствами, чтобы противостоять в уличных схватках «скинам» и «наци», она могла решить, что справится и с убийцей. Может быть, двигало ею и любящее женское сердце. Что в сказанном оскорбительного? Неэтичного?
Конечно допущение, что Анастасия могла узнать убийцу, по глазам, по фигуре – только допущение. Только версия. Думаю, если бы мы умолчали в газете о том, что среди возможных преступников есть соратник Анастасии, возмущенных голосов бы поубавилось. Нам говорят, что так и следовало сделать. Заодно меньше бы волнений и горя доставили бы родственникам – которым мы еще раз приносим свои извинения..
Но вот на какой вопрос у меня нет ответа: почему мне равно жалко эту девочку, от чьей бы пули она ни погибла – гипотетических соратника-ревнивца, фашиста, «будановца», а оппоненты наши так настаивают на единственном обороте событий? Почему мне «любовью, грязью или колесами она раздавлена – все больно», а им, обвиняющим нас в цинизме и предвзятости, обязательно надо, чтобы она была убита за профессиональную деятельность? Ответ знаю, но в этот текст даже вставлять не хочу.
Уважаемый эксперт написал, что мы с оппонентами «из разных журналистик». Да мы вообще из разных вселенных!
Еще раз благодарю уважаемых мною людей (что не мешает с ними спорить и не соглашаться) за участие в этом деле. Обстоятельства, уже изложенные нами в официальном ответе, сделали невозможным наше участие в заседании коллегии. Михаил Федотов знает, что в этом нет ни грана неуважения к ее составу, и я еще раз это подтверждаю.
С уважением В. Мамонтов
