ДОКЛАД А.А.КАРА-МУРЗЫ
(Заседание Общественной коллегии по жалобам на прессу,
5 марта 2009 г.)
Уважаемые члены Общественной коллегии! Уважаемые участники и гости заседания!
19 января в самом центре Москвы были убиты адвокат Станислав Маркелов и журналистка Анастасия Бабурова – люди с активной гражданской позицией, имеющие репутацию убежденных борцов с неофашизмом. Идет следствие, и мы не знаем многих важнейших обстоятельств данной трагедии. Я не буду в докладе комментировать нередкие факты оспаривания отдельными лицами политического характера данного преступления: достаточно заглянуть на некоторые радикально-националистические сайты и в личные блоги не только неизвестных, но и вполне знаковых персонажей, чтобы увидеть то воодушевление, с каким смакуется там убийство Маркелова и Бабуровой.
Но мы действительно многого не знаем. Мы не знаем, например, того, кто являлся главной мишенью киллера: опытный адвокат Маркелов или молодая журналистка Бабурова. Скороспелое заявление представителей нашего МИДа о том, что гибель журналистки к проблематике положения прессы в России не имеет отношения, поскольку Бабурова, мол, стала случайной жертвой покушения на другого человека, распространенное по каналам ИТАР-ТАСС 22 января (т.е. на третий день после трагедии), уже тогда вызвало известное общественное напряжение. Так у нас часто бывает: неуклюжее заявление ведомственного чиновника, ведущего себя как «слон в посудной лавке», вызывает не доверие, а прямо противоположную реакцию отторжения. Как результат, Интернет вот уже несколько недель пополняется версиями о том, что, возможно, именно молодая журналистка, обладавшая некоей опасной кое для кого информацией, была истинным объектом покушения. На мой взгляд, правильнее и нравственнее согласиться с достойной уважения просьбой редакции «Новой газеты», где в последнее время сотрудничала Анастасия Бабурова: не разделять и не противопоставлять две человеческие смерти – это одна трагедия.
К сожалению, реальности нашей сегодняшней России таковы, что естественный, казалось бы, призыв - «подождем, что скажет следствие» - никак не может хоть в какой-то мере успокоить общественное мнение. Наша правоохранительная система сама находится в глубоком кризисе, воспроизводя и усугубляя все недостатки нашей политической и общественной жизни. В результате большинство «резонансных» преступлений последних лет остаются так и не раскрытыми, что с каждым разом впрыскивает новую порцию яда в нашу общественную атмосферу, делая общество иногда пассивным объектом, а иногда, напротив, - весьма активным субъектом т. наз. «войны интерпретаций». Иначе у нас и быть не может: страна с «непредсказуемой историей» воспринимает не просто остро, а патологически болезненно и любую текущую драму, о причинах и смысле которой стране, возможно, так и не суждено узнать из источников, способных вызвать доверие. Об этом ровно 100 лет назад, в 1909 году, писали авторы знаменитого сборника «Вехи»: социум, неспособный в силу своей конструкции узреть «Истину», обречен на убийственную конкуренцию частных, корпоративных, предельно идеологизированных «правд».
В таких условиях становится особо важной и ответственной деятельность средств массовой информации и отдельных журналистов, пишущих на тему «резонансных убийств». Эти СМИ и эти конкретные журналисты могут как способствовать окончательной деморализации общества, становящегося все более нечувствительным к проявлениям собственной болезни, так и, наоборот, повести общество к пусть медленному, но оздоровлению.
В жалобе журналистки Зои Световой на публикацию в газете «Известия» от 13 февраля с.г. статьи Владимира Перекреста «Маркелов и Бабурова оказались вместе не случайно», принятой к рассмотрению нашей Коллегией, содержатся две главных претензии:
1) что под видом журналистского расследования Владимир Перекрест опубликовал «свои домыслы о личной жизни Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой», чем нарушил правила журналистской этики;
2) что эта публикация (в терминологии З.Световой – «наспех склеенное подлое расследование») была спешно приурочена к готовящемуся траурному шествию в память о Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой, т.е. (добавлю от себя) стало элементом политико-пропагандистской кампании по дискредитации оппозиции.
Рассмотрим внимательно каждую из этих претензий.
Первое. На мой взгляд, разница между «расследованием» и «досужими размышлениями» в самом первом приближении состоит в том, что «расследование» занимается собиранием и анализом фактов, а «домыслы» так и остаются «домысливанием» фактов (если их не хватает) или вообще произвольными построениями, на фактах никак не основанными. Статья, подписанная именем Владимира Перекреста, начинается с многозначительной (и очевидно призванной «завлечь читателя») фразы: «Новые, сенсационные подробности обнаружили «Известия» в ходе собственного расследования… и т.д.». Мы не можем утверждать, что эти слова принадлежат самому Владимиру Перекресту: очень часто подобные «подводки к материалу» сочиняются редакцией. Для нас важно другое: и автор, и редакция настаивают на том, что речь идет именно о «журналистском расследовании, исследующем все версии убийства». И вот здесь приходится констатировать, что если перед нами и «расследование», то расследование не одной из версий преступления (как декларируется), а «расследование» (я бы все-таки взял это слово в кавычки) обстоятельств личной жизни убитых. Автор расследует не убийство, а личную жизнь Маркелова и Бабуровой, и если что и «исследует» (тоже в кавычках), то не обстоятельства убийства, а чужие суждения по поводу чужой частной жизни. Добытые им фактические материалы крайне скудны (получены они из опроса 2-3 знакомых) и ни один из них не способен бросить малейшую тень на убитых. Никаких «сенсаций», декларированных в начале статьи, здесь нет и в помине – и лучше, чем кто-либо, понимающий это автор меняет жанр и далее прибегает к «фантазиям», которые истица в своем заявлении, на мой взгляд, абсолютно верно характеризует как «домыслы».
Я думаю, что участвующие в нашем заседании члены Коллегии и высокопрофессиональные эксперты более подробно остановятся на вопросе о том, что действительно является «журналистским расследованием», а что таковым не является. Я бы хотел, однако, сделать одно существенное добавление. В жалобе Зои Световой сказано, что в статье Владимира Перекреста «сделана очень подлая вещь» - попытка представить политическое преступление бытовым, что является намеренным введением в заблуждение читателей газеты «Известия». На мой взгляд, ситуация выглядит несколько иначе.
В статье В.Перекреста, предполагающего, что данное преступление могло быть не связано с профессиональной деятельностью убитых, тем не менее явственно формируется образ той среды (и вовсе не бытовой, а именно политической), которая, по мнению Перекреста, могла породить преступление. Я имею в виду более или менее явные намеки автора статьи на то, что убийца мог быть «из своих» - из среды антифашистов. Вот этот фрагмент из статьи (извините, что вынужден повторять историю о ревнивце, якобы убившем Маркелова и узнанном Бабуровой, за что она тоже была убита): «Резонный вопрос: как же можно узнать, если его лицо было закрыто по самые глаза? – задает сам себе вопрос Перекрест. И отвечает: - Чтобы ответить на это, обратим внимание, как одеваются деятели антифа и анархисты. На публике во время своих акций они появляются в платках, скрывающих нижнюю часть лица. Когда часто видишь своих знакомых в такой маскировке, то уже узнаешь их по мельчайшим деталям, жестам, походке. Так и Настя могла опознать убийцу. И тогда ему уже ничего не оставалось делать, как идти до конца».
Налицо, таким образом, не только попытка представить политическое преступление бытовым (как утверждает истица З. Светова), но и очевидный «перевод стрелок». В доказательство приведем публикацию той же пресловутой статьи, но не в газетном варианте, а на веб-сайте газеты «Известия». Здесь в качестве главной иллюстрации к тексту Владимира Перекреста опубликована фотография с одного из митингов антифашистов. На переднем плане – активист «антифа» с плакатом «Вместе против фашизма!» с изображением перечеркнутой нацистской свастики. Нижняя часть лица антифашиста закрыта платком. Редакция сочла возможным поместить это фото с собственной редакционной подписью: «Активисты «Антифа» узнают друг друга в лицо. Даже под маской» (см.: www.Izvestia.ru/ investigation/article 3125401/ ). Нужны ли еще доказательства истинных намерений редакции?
Теперь о второй претензии истицы – о приурочивании публикации в «Известиях» от 13 февраля к антифашистскому шествию 15 февраля. Как известно, коллеги убитых Маркелова и Бабуровой по антифашистскому движению, а также лидеры правозащитных организаций провели целую серию мероприятий в память об убитых, и с достаточно жесткими антифашистскими лозунгами и требованиями к властям. Во многих случаях эти акции (и не только в Москве) сопровождались схватками с группами неофашистов.
Есть все основания полагать, что с момента убийства Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой, параллельно и в противовес активности правозащитных и антифашистских организаций, предпринимались попытки координации «контрмероприятий», в т.ч. «контрпропаганды». Информационное пространство, включая сеть Интернет, жестко разделилось. В интересующий нас день, 13 февраля, публикации, близкие по духу статье Владимира Перекреста в «Известиях», были размещены (как правило, под вымышленными именами) еще в целом ряде изданий, в том числе претендующих на статус федеральных. (Подробнее об этом, как я знаю, будут говорить эксперты, приглашенные нашей Коллегией).
Но, на мой взгляд, нет оснований утверждать, что сам Владимир Перекрест знал о графике проведения антифашистских акций или мог существенным образом повлиять на дату публикации своей статьи, - решение, очевидно, принималось не им (а может быть, и не редакцией «Известий»), и в рамках не им подготовленного PR-плана. Что касается, так сказать, «объективного» влияния публикации Перекреста на (замечу, согласованное с властями) антифашистское шествие 15 февраля, то эта статья, глубоко оскорбившая нравственные чувства многих людей, не только не помешала проведению траурного мероприятия, но и, на мой взгляд, существенно увеличила число его участников и сочувствующих им. Факт налицо: публикация, задуманная как дискредитация оппозиции, привела к усилению протестных настроений и к дальнейшей дискредитации власти.
Уважаемые члены Коллегии! Все мы понимаем, что наше решение, каким бы оно ни было, тотчас же войдет в контекст той остро конфронтационной «войны интерпретаций», о которой я говорил в начале доклада. Опасаться этого не стоит, если нам удастся выработать четкие критерии своего вердикта, понятные разным слоям нашей общественности, независимо от их политических предпочтений. Одним из этих бесспорных критериев являются профессиональные нормы, общепринятые в журналистской среде. Но я думаю, что сегодня мы должны руководствоваться и общегуманитарными принципами, на которых только и возможно существование человеческой цивилизации как таковой. Главный из этих принципов – непреходящая ценность индивидуальной человеческой жизни.
Ядром рассматриваемого нами дела является демонстративное двойное убийство в самом центре Москвы, прямо напротив храма Христа Спасителя. Будет правильно, если мы в своем вердикте, в полном соответствии с кодексами профессиональной этики, станем на сторону тех, для кого индивидуальная человеческая жизнь священна, а заповедь «не убий!» императивна. И осудим, в рамках нашей компетенции общественной Коллегии, другую позицию – позицию фактического глумления над фактом общественно значимого убийства, стремление принизить и банализировать трагедию, глубоко затронувшую сердца многих и многих наших соотечественников.
Докладчик:
Член Общественной Коллегии по жалобам на прессу, доктор философских наук, зав. отделом Института философии РАН
КАРА-МУРЗА Алексей Алексеевич
